Пенни Винченци - Наперекор судьбе

– Я знаю, но…

– Барти. – Оливер подался вперед. – Прошу тебя, соглашайся. Я хочу, чтобы ты работала в нашем издательстве. Знаю, что это будет обоюдная выгода. Есть еще причины… Я не хочу сейчас в них вдаваться. Селия переживает не самое лучшее время. Она очень мужественная женщина и всегда была такой. Она скорее отрежет себе язык, чем признается в этом, но я-то вижу. И всячески стараюсь ей помочь. А твой приход на работу в «Литтонс» сделал бы ее очень счастливой. Твой отказ она считает неприятием, направленным лично на нее. Я могу понять твои чувства, а вот Селия – нет.

Барти плохо верилось, что так оно и есть. Невзирая на свое высокомерие, Селия была необычайно восприимчивой женщиной. Так Барти думала, однако вслух сказала другое:

– Мне больно слышать, что у Селии такая полоса в жизни. Могу ли я узнать, что именно делает ее несчастной?

– Нет, Барти. Более того, ты не должна ни единым намеком ей это показывать. Наш разговор с тобой строго конфиденциален. Я знаю, что могу тебе доверять.

– Разумеется.

Оливер посмотрел на нее.

– Барти, я редко тебя о чем-либо просил. И как я тебе уже говорил, в данной ситуации ты значишь для меня ничуть не меньше, чем мои собственные дети. Надеюсь, когда тебе требовалась моя поддержка, ты ее всегда получала.

– Да, так оно и было. Даже больше…

– Сейчас я обращаюсь к тебе с просьбой. Я прошу тебя сделать это для меня. Я… не хочу говорить «взамен», поскольку это попахивает эмоциональным шантажом… Лучше сказать «в знак признательности».

Барти снова кивнула, зная, куда он клонит, и зная, что его слова все равно являются эмоциональным шантажом. Но она напомнила себе, что у Оливера есть все права так себя вести.

– Барти, соглашайся на эту работу. Я зову тебя к нам не на всю жизнь, а на какое-то время. Скажем, года на два. За два года ты сделаешь карьеру, проявишь себя, и другие издательства будут только рады принять тебя к себе.

– Вряд ли, – сказала она и снова улыбнулась.

– Поживем – увидим. Так ты выполнишь мою просьбу? Пожалуйста.

Они долго молчали. Оливер ее не торопил. Потом она тихо сказала, словно зная, что такие слова надо произносить тихо:

– Да, Уол. Я выполню вашу просьбу.

– Отлично. Только не думай, что твоя жизнь в издательстве будет легкой. Как я уже говорил, спроси у Джайлза. Никто не делает ему поблажек, поскольку он один из Литтонов.

– Я знаю. Джайлзу достается.

Оливер встал и поцеловал ее:

– Спасибо тебе, Барти. Огромное тебе спасибо.

Она тоже поцеловала его и быстро ушла из кабинета. Ей хотелось плакать. Еще целых два года ощущать себя в долгу, вынужденной без конца твердить слова благодарности. Уол облек это в красивую словесную оболочку, но, по сути, мягко потребовал от нее оказать услугу семье Литтон. Точнее, Селии. А это было нечестно. Очень нечестно.

– У меня сегодня запланирован выход, – заявила Венеция.

Произнесено это было легко, как бы невзначай, между делом. Венеция рылась в ящике своего комода.

– И куда? – спросила Адель, хотя и так прекрасно знала.

– На квартиру к Бою.

– Ну да? Снова картинки?

– Что-то вроде этого. Да… Черт, куда же запропастились мои новые кремовые перчатки? Кожаные. Ты, случайно, не брала?

– Нет, не брала. Венеция, не делай этого. Не самая лучшая твоя затея.

– Что? Куда же делись эти чертовы перчатки?

– Венеция, не надо. Пожалуйста.

– Но почему? Я же знаю, что делаю.

– Знаешь ли?

– Знаю, потому и иду.

– Слушай, будь…

– Разумеется, буду. Я же не абсолютная идиотка.

Венеция посмотрела на сестру. Лицо у нее было красное. Она попыталась рассмеяться.

– Долго не задержусь. Обещаю. Можешь брать машину. Я поеду на такси.

– Не нужна мне машина. А ты абсолютная идиотка.

С этими словами Адель взяла номер «Вога» и принялась листать.

Венеция никак не ожидала, что сестра будет против ее романа с Боем. Наоборот, она думала, что поделится с Аделью своими ощущениями, волнующими переживаниями и открытиями.

Они и до этого влюблялись, причем не однажды, откровенно рассказывали друг другу, просили совета, поверяли весьма интимные подробности. И всегда это доставляло им лишь удовольствие, а откровенные рассказы лишь усиливали его степень. Между тем близняшки по-прежнему оставались девственницами. Их любовные романы были весьма сдержанными по части практики. Зато теоретически сестры знали очень много, включая и то, как получать удовольствия, сохраняя девственность, и даже то, как ее лишиться. Несколько их подруг уже пересекли великую черту и получили сексуальный опыт, о котором рассказывали кто туманно, а кто с пугающей откровенностью, однако близняшки пока не испытывали желания последовать примеру подруг.

– Если мы по-настоящему захотим, то лишимся невинности, – сказала Венеция, когда они с сестрой коротали вечер в обществе двух особо настойчивых молодых людей. – А до тех пор…

– Абсолютно ни в коем случае, – подхватила Адель, и вопрос был закрыт.

И вот теперь Венеция по-настоящему захотела. С Боем. Более того, заявила, что влюблена в него. Впервые в жизни, точно впервые, раньше с нею такого не было. Адель ощутила настоящий и очень сильный приступ ревности.

– Я должна это сделать. Понимаешь, должна, – сказала Венеция, вернувшись после долгого свидания с Боем. – Вид у нее был несчастный, а лицо горело.

– Разумеется, ты не должна.

– Должна. Должна, – упрямо повторила Венеция и вдруг заплакала. – Ты не понимаешь. В его присутствии я чувствую себя такой глупой. Такой маленькой и наивной. Он говорит… В общем, он говорит, что в восторге от меня. Но просто не может меня понять. И не хочет.

– Но…

– Я знаю, о чем ты думаешь, но ведь это совсем не так. Что, я не права? В наши-то дни. Сейчас все делают это.

– Ты хочешь сказать, все делают это с Боем, – заявила Адель, – или так он говорит и хочет, чтобы ты в это верила.

Венеция молчала, потом сказала:

– Но я жутко обожаю его. И я готова. Я по-серьезному хочу, и он по-серьезному хочет меня. Так почему бы нет?

Адель ощутила проигрыш. Она вздохнула, потом внимательно, как смотрят взрослые, посмотрела на сестру и наконец подошла и обняла Венецию.

– Я так понимаю, ты на моей стороне? – воспрянула духом Венеция.

– Нет. Но в любом случае… ты хотя бы… ты не…

– Конечно. Я не настолько глупа. Уже назначила свидание. Я серьезно.

– Вот это хорошо. Я могла бы пойти с тобой. Рано или поздно мне тоже придется, я надеюсь… – Адель с заметным усилием улыбнулась и уже другим тоном сказала: – А теперь давай позвоним новобрачным и спросим, не съездят ли они завтра с нами на ланч. Я обещала им позвонить.

Пандора и Себастьян поженились в начале сентября. Скромную свадьбу праздновали в оксфордском домике Пандоры. Селия и Оливер предложили провести основное торжество в их доме на Чейни-уок, но новобрачная отказалась.