Александр Тамоников - Белый царь – Иван Грозный. Книга 1

– Какой еще совет? – удивился Тимофеев. – Или вы задумали что?

– Не мы, Гриша, а великий князь.

– Государь? Ничего не понимаю.

– Сейчас поймешь.

Дмитрий повторил то, что только что сказал Федору.

– Вот оно что, – протянул Григорий, выслушав княжича. – Дела!

– Дела серьезные, Гриша.

– Да куда уж серьезнее. Шутка ли, оберегать самого наследника престола! – Он погладил короткую бороду. – А ты, значит, Дмитрий, воеводой этой стражи поставлен?

– Можно сказать, начальником. Ты-то сам готов войти в стражу?

– Он еще спрашивает! Кабы не позвал, на всю жизнь обиду нанес бы. Конечно, готов.

– Добро! Нам надо собрать десять человек. Трое уже есть, требуются еще семеро. Тех, на кого можно положиться как на самого себя. Кого предлагаешь, Григорий?

– Семерых, говоришь? Так, дай поразмыслить. – Думал Григорий недолго. – Помнишь, Дмитрий, наш отряд, который ты водил в разведку шесть лет назад?

– Конечно, помню.

– Так вот из тех ратников и надо выбрать семерых. Елизар Черный да Иван Хмель уже не те воины, постарели, да и раны покоя не дают. Игнатий Шляга, конюх наш бывший, к службе непригоден, но у него сын подрос, Федор. Такой же ловкий, как и отец когда-то был. Муха в силе. Степанов, который дозорного басурманского повязал, тоже. Я видел недавно Матвея Грозу и Ивана Булгака. Не изменились почти. Их в стражу взять можно.

– Давай, Гриша, по порядку, – попросил Дмитрий.

– Я и говорю, что есть у нас Филимон Муха, Гордей Степанов, Матвей Гроза, Иван Булгак да Федя Шляга – сын конюха.

– Ты назвал пятерых.

– Я, Дмитрий, отцом покойным считать научен. Назвал тех, с кем дрались вместе, кто тебе известен. Надо еще двоих. Я предложил бы молодых парней, которые ремесленничают на посаде, Егорушку Лихого да Андрюшу Молчуна.

– Погоди! – сказал Дмитрий. – Это ты какого Лихого называешь? Не того ли, который на Посаде сорвиголовой считается, забияку и драчуна?

Григорий улыбнулся.

– Слыхал о нем? Да, его самого и предлагаю. Егор задиристый малый, отчаянный, из тех, кому море по колено. Но парень он надежный, слову своему всегда верен. Если ему что доверишь, то знаешь – не подведет. А главное – мерзости в нем нет. Подлых людишек он презирает, к какому бы сословию те ни принадлежали. Правду-матку в глаза режет.

– Ладно, – проговорил Дмитрий. – О Лихом подумаем. А Андрей Молчун кто такой? Из какой семьи?

– Сирота он. В младости прибился к посадским старикам, не имевшим детей, да так и остался в той семье. Старики померли, Андрей на кузницу подался. В подмастерьях недолго ходил, ремесло усвоил быстро. Теперь он кузнец. Силы неимоверной. Как-то на берегу конь под каким-то юнцом понес. Не жить бы малолетке, если бы не Андрюша. На скаку схватил коня за узду и остановил. Жеребец аж развернулся и присел на круп. Малый смышленый, надежный. Они с Егором Лихим дружбу водят. Андрей говорит мало. Оттого и прозвали его Молчуном. Уж он-то любого осилит и без оружия, коли нужда будет, то костьми ляжет, но позора не примет. В вере православной Андрей крепок. Бояр он не любит. Не всех конечно, но многих. О тебе, Дмитрий, Молчун наслышан. От кого, сам знаешь. Я бы взял его.

В разговор вступил Федор:

– Знаю я этого Молчуна, часто вижу его в храме. То, что в вере крепок, правда. Запомнился он тем, что молился не напоказ, а от души. Глаза у него светлые, добрые. Такой человек на подлость не способен. Со священником часто общается. Значит, тянется к познанию, к учению.

– Ну а то, что не любит бояр, так это даже хорошо, – проговорил Дмитрий.

Григорий с недоумением взглянул на него и сказал:

– Не понял я твоих слов.

– Посуди сам, Гриша, от кого может исходить угроза младенцу? От тех, кто имеет доступ в палаты, так?

– Понятно, что простолюдина и близко туда не пустят.

– Вот! А кто имеет доступ в палаты? Бояре. Простой человек зла держать на младенца не может. Да ему и вера не позволит, все же наследник престола, государь будущий. А среди бояр наверняка есть такие, кому рождение наследника спутало собственные корыстные планы, кто рассчитывал, что и вторая жена великого князя окажется бесплодной. От этих недовольных бояр и исходит главная угроза наследнику. Так говорил и государь. А коли Молчун бояр не любит, то и не допустит никого из них к младенцу. Если что, он не пощадит злодеев, кем бы они ни были, защищая наследника. Тем более имея богатырскую силу. Берем в стражу его, Муху, Степанова, Грозу, Булгака и Федора, сына Игнатия Шляги.

– А как же Егор Лихой? – спросил Григорий.

Дмитрий взглянул на Федора Колычева.

– Что скажешь о Лихом ты, Федя?

– О человеке вполне можно судить по тому, кто его друзья. Лихой – товарищ Молчуна. Коли в стражу подходит один из них, то почему не взять и другого? Григорий его знает. А уж на его слово мы можем положиться без всяких оговорок.

– Ладно! Коли так, то будь по-твоему, Гриша, берем Лихого. Нам бы еще пару человек на замену найти.

– Я тебе и десяток молодцев приведу, – заверил Григорий.

– Значит, с людьми определились. Государь мне велел собрать стражу как можно быстрее. Оно и понятно. Сорок дней великий князь ждать не будет. Обряд крещения состоится на восьмой день, а то и раньше, коли к тому времени великая княгиня избавится от послеродовых немощей. Тогда-то и понадобится особая стража. Я же думаю, что надо собрать ее еще раньше и представить государю сразу после праздников. Он очень озабочен безопасностью ребенка. Коли стража будет собрана уже в понедельник, то многие его тревоги поулягутся, отойдут.

– Ты хочешь сказать, что с нами будет встречаться сам государь? – не без удивления спросил Григорий.

Дмитрий улыбнулся.

– Да, Гриша, с каждым встретится, посмотрит и только после этого выдаст нам грамоту. Он говорил, что такой никому до сей поры не вручал.

– Ты погляди! Я такого не ждал.

– Над стражей, Гриша, будет стоять сам государь. Только он и никто другой. Посему и люди в страже должны быть до конца верные. Так вот, Григорий! Я и сам, Гриша, не ждал, когда государь обратился ко мне с предложением собрать и возглавить особую стражу.

– Понятное дело.

– Решение принято, теперь тебе, Григорий, придется потрудиться.

– Я готов.

– Вижу.

– Что прикажешь сделать?

– Пока не прикажу, а попрошу тебя сегодня-завтра встретиться с каждым из тех, кого мы отобрали в стражу. Серьезно поговорить, объяснить, что к чему. Делать это следует тайно, без посторонних. Коли кто откажется, то предупреди, чтобы о разговоре ни-ни. Никто не должен знать, что создается особая стража. Даже самые близкие люди, родители, жены, дети. Никто, Гриша. За то отвечаешь ты.

– Головой?

– Напрасно ерничаешь. Может, и головой.

– О чем я не должен говорить нашим людям?