Луи Жаколио - Сердар

Уже после того, как Нана Сахиб был побежден и скрылся в тайном убежище Нухурмура, падиал все еще продолжал доносить на жителей провинции, которые тайно или открыто помогали восстанию. Много тысяч людей погибло по одному его доносу во время кровавых репрессий, которыми англичане опозорили свою победу. Он был уверен в своей безнаказанности, так как слыл горячим патриотом и умел так ловко вести свои темные дела, что ни у кого не возникало и тени сомнения в его преданности восстанию.

Мы знаем уже, что Нана Сахиб после поражения восстания не покидал Индии, а между тем вице-король, несмотря на могущественные средства, которыми он располагал, никак не мог узнать, где он скрывается.

Английский сановник догадывался, что таинственный Декан со своими многочисленными развалинами, бесчисленными пещерами и подземными храмами, высеченными в скалах, мог послужить беглецу прекрасным убежищем. Но вице-король не знал, в какой части этой местности принц прячется. Последняя депеша Максуэла из Бомбея гласила только: «Дня через три Нана будет нашим пленником». И вот прошло пять недель, а офицер этот не давал о себе никаких вестей. Вице-король был почти уверен, что Максуэл погиб при исполнении задания.

О Кишнае, вожде тхагов, услугами которого не брезговал сэр Джон Лоренс, говорили, что его повесили вместе с приверженцами по приказу офицеров 4-го шотландского полка. Этот отряд захватил их в тот момент, когда они собирались приносить человеческие жертвы на алтаре Кали, богини убийства и крови.

Несчастный лорд не мог придумать, где ему искать Нану Сахиба. Лондонские газеты начинали возмущаться постоянными неудачами этого сановника, поговаривали о его неспособности и даже об измене.

На нескольких заседаниях парламента требовали смещения сэра Джона Лоренса, а премьер-министр, лорд Руссель, в последней официальной бумаге намекнул уже о возможности отзыва вице-короля, если через месяц дело это не будет решено удовлетворительно для правительства.

Сэр Джон Лоренс не знал, без сомнения, что в этом деле ставит на карту свою жизнь, но, что ставит свое вице-королевство, в этом он не сомневался. А так как ему страстно хотелось сохранить за собой это великолепное наместничество, где он пользовался большей властью, чем королева Виктория в Британии, то он и решил отправиться в Декан, в Биджапур, желая лично распоряжаться поимкой Наны Сахиба и его товарищей.

Он решил замаскировать свои истинные намерения и объявил, что едет учредить в древней столице Декана Верховный суд для наказания соучастников бунта. А также призвать на этот суд раджей Майсура и Траванкора. Они обвинялись в том, что предлагали губернатору Пондишери свергнуть власть англичан, подняв восстание на юге, и защищали интересы Франции.

Лоренс открыл свой настоящий план только начальнику полиции, полковнику Джеймсу Уотсону, и объяснил ему причину, заставляющую его действовать любыми способами, чтобы добиться успеха.

Он попросил полковника отправить в Декан нескольких лучших своих сыщиков и указать ему самого ловкого следопыта, которому он лично хотел передать свои инструкции. Полковник Уотсон немедленно назвал вице-королю уже знакомого нам падиала Дислад-Хамеда как самого верного и самого ловкого шпиона из всех, соглашавшихся служить Англии.

Негодяй действительно с поразительной точностью исполнял все приказания притеснителей своего народа.

В тот достопамятный вечер, когда появился свет в «Семиэтажном дворце», падиал и не подозревал еще, какую честь окажет ему скоро сэр Лоренс, доверив деликатную и опасную задачу найти Нану Сахиба. Но он должен был скоро узнать это или, по крайней мере, догадаться.

Внимание падиала привлекла тень, скользнувшая в соседнюю с минаретом рощу. Не успел он спрятаться за колонну, как услышал, что его зовут:

– Дислад! Дислад!

– Кто там? – спросил он.

– Нанда-Сами, сын Канда-Сами, – отвечал незнакомец, – связной его светлости сэра Лоренса, вице-короля Индии… посланный к падиалу Биджапура.

– Что нужно от меня вице-королю? – с удивлением спросил падиал. – Поднимись ко мне, Нанда-Сами, я не могу оставить свой пост ранее первого часа дня.

Через несколько минут связной был уже на вершине минарета.

– Привет тебе, – сказал падиал. – Что желает вице-король от своего недостойного слуги?

– Мой господин, – начал связной без всяких предисловий, – приезжает сегодня в Биджапур и приказывает тебе явиться к нему вечером, как только бог ночи опустит свой покров на землю, незадолго до восхода луны.

– Повинуюсь! Я предстану перед властителем властителей, как только бог ночи опустит свой покров на землю, незадолго до восхода луны. Но куда должен я явиться?

– Во дворец Омра.

Падиал едва не вскрикнул от удивления, но тут же вспомнил, что первые два этажа дворца доступны, что они роскошно убраны и предназначены для приема губернатора и других знатных путешественников.

Он решил не говорить о ночном происшествии и ограничился тем, что отвечал:

– В назначенный час я буду во дворце Омра. Пропустит ли меня стража?

– Ты не должен обращаться к ним и ни к кому из служащих там людей… Я сам буду там и проведу тебя незаметно. Вице-король хочет говорить с тобой тайно… Вот все, что мне поручено сказать тебе… Салам, Дислад, да будут к тебе благосклонны боги-покровители!

– Салам, Нанда, да избавит тебя Шива от плохих встреч!

Сигнал посвященных. – Послы «Духов вод». – Необычное ночное странствие. – Страхи шпиона. – Собрание заговорщиков. – Ужасная клятва. – План начальника полиции. – Поручение к Нане Сахибу. – Серьезное решение. – Честолюбие ночного сторожа.

Едва связной удалился, падиал, исполняя обязанности, снова ударил в гонг и медленно произнес традиционную фразу:

– Три часа ночи, люди высшей и низшей касты, спите в мире… Нового нет ничего.

Нового нет ничего! Такова власть формул и вековых обычаев! «Нового нет ничего», а дворец Адил-Шаха, пустовавший триста лет, осветился на неприступных своих этажах.

«Нового нет ничего», а между тем должно было произойти одно из крупнейших событий для этой провинции, – приезд вице-короля. Но события еще только начинали развиваться.

Прошло минут десять после того, как падиал лег на свою циновку. Внезапно крик удода, раздавшийся недалеко от минарета, вывел его из полусонного состояния. Звуки доносились от большого тамаринда, огромные ветви которого большим куполом поднимались над развалинами.

Дислад-Хамед вздрогнул. Он не ошибался в происхождении этого крика, несмотря на все совершенство звукоподражания, ибо птичка эта никогда не подает голос после захода солнца.

Это был сигнал.