Василий Седугин - Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник)

Владимиру бы напасть самому, но он почему-то тоже ждал. Наконец битва все же началась. Русские суда окружили небольшие по сравнению с ними византийские, но у тех был страшный «греческий огонь»! Множество кораблей загорелось, строй рассыпался, это вызвало еще большую панику.

И все же русским удалось собраться и снова выстроиться для сражения. Но… его не произошло вовсе! То ли греки знали о такой особенности своей погоды, то ли случайно, но неожиданно разразился настоящий шторм! Ветер бросал русские суда на скалы, в то время как опытные византийцы сумели на своих спрятаться в гавани. Даже ладья самого князя пошла ко дну! Незадачливого флотоводца взял на свою Иван Творимирович, тем самым спасая от гибели.

Погибло множество русских и варягов, только части флота удалось уйти в сторону устья Дуная. Там их нагнали преследовавшие триеры византийцев. Чуть придя в себя, русские показали, что не собираются сдаваться и еще чего-то стоят! Развернув ладьи, они дали бой, потопив все догонявшие их суда Византии.

Варяги во главе с Ингваром пробивались сами. Они сумели удрать к побережью Кавказа и нашли кому служить в Грузии. Сильные и отчаянные воины ценились у всех правителей, только вот они не смогли помочь князю Владимиру.

На берегу осталось большое количество воинов с разбитых бурей и погубленных греческим огнем ладей. Среди них не было княжеских дружинников, и их было слишком много, чтобы забрать к себе на ладьи. Судьба бедолаг не могла быть завидной, но они решили пробиваться на Русь пешим ходом. Вышата, участвующий в походе, тоже сошел на берег, заявив, что если суждено погибнуть, так вместе с ними.

Конечно, византийцы стали преследовать это «войско», у которого ни оружия, ни щитов толком не было. Конечно, их победили и, взяв в плен, в Константинополе ослепили.

Владимир вернулся в Киев побитым щенком. Он очень переживал свое поражение. Отец не стал ни в чем укорять, только напомнил, что просил быть осторожней и, если предложат выкуп, брать не раздумывая.

Сам Ярослав сумел если не победить, то серьезно потрепать мазовшан. К тому же он заключил новый договор с Казимиром, по которому тот вернул на родину всех когда-то полоненных Болеславом русских. Пришлось польскому королю собирать рабов у своих подданных. Вернулись не все, кто-то уже умер, кто-то обзавелся семьей, кто-то больше не верил в защиту на Руси, ведь прошло столько времени, пока о них вспомнили!

Кроме того, сидевший в Турове сын Ярослава, Изяслав, женился на сестре Казимира Гертруде. Сначала казалось, что этот брак будет очень полезным для Киева. Но не все получалось так, как задумывалось, и у князей тоже.

Если честно, то новая невестка сразу не понравилась княгине. Ингигерд и сама не могла объяснить, в чем дело. Вот не нравилась – и все! Ярослав смеялся:

– Просто ты такая же свекровь, как и все!

Но нутром он чуял, что Ингигерд права.

Так и вышло, Гертруда и Изяслав жили душа в душу, только их души очень быстро оказались отвернуты от Киева! Возможно, ошибкой было давать Изяславу воеводой сына Коснятина Коснячко, Перенега. Выслав из Новгорода самого Коснятина, Ярослав не тронул его родственников и теперь пожинал плоды. Молодого Изяслава, видно, со всех сторон настраивали против отца.

Уже своего первенца туровские князья назвали Мстиславом. Это даже порадовало Ярослава, хорошо, что помнят родича. Но когда второму дали имя Святополка, понял, что не в памяти дело, вернее, в памяти, но не той. То ли Изяслав обиделся за посажение в Туров, то ли, напротив, слился с этим городом, но он все время тянул в сторону.

Это стало настоящей бедой для князя, тем более после смерти старшего сына Владимира. Но до этого произошло еще многое…

Харальд дожидался окончания войны в Новгороде. Там он получил свое богатство с добавленной оплатой труда на Ярослава, женился на Эллисив и отбыл с ней сначала в Швецию, а потом и в Норвегию.

И снова Ярослав убеждал и убеждал, что нужно попробовать решить все добром. Не может Магнус пойти против воли своего приемного отца!

Неизвестно, это ли сыграло свою роль, или Магнус просто не был готов вести войну еще и с Харальдом, боясь, что бонды поддержат сводного брата погибшего Олава, но он действительно поделился. Норвегия была разделена между Харальдом и Магнусом, и Елизавета Ярославна первой из сестер стала королевой. Пока норвежской.

После смерти Магнуса Харальду досталась вся Норвегия, но он, осуждая беспокойного племянника, не удержался и сам принялся воевать за Данию. В этой войне не менее беспокойный, чем приемный сын, зять Ярослава сложил голову. Елизавета осталась с двумя дочерьми. Вернее, одна из них тоже умерла в минуту гибели отца, как утверждают саги.

Елизавета не зря подозревала мужа в неверности, тот взял себе вторую жену Тору, которая смогла родить ему сыновей.

Но князь Ярослав и княгиня Ингигерд об этом уже не узнали. Может, к счастью?

Владимир, словно стараясь загладить свою вину за поражение в войне с Византией, взялся за строительство. Это удавалось ему куда лучше, чем битвы с византийским флотом. В Новгороде строилась своя каменная София.

Ярослав же, проводив Харальда и дочь, отправился не в Киев, а в Полоцк. Там умер племянник Брячислав – противник и союзник одновременно. У него оставался маленький сын Всеслав, все ожидали, что киевский князь этим воспользуется и посадит в Полоцке кого-то из своих взрослых сыновей. Но Ярославу был не нужен мятежный Полоцк, кроме того, он не собирался нарушать договор с полоцким князем, даже умершим.

Но и это было не все. После смерти Брячислава Полоцку всерьез угрожали литовцы. Ярослав разгромил их окончательно и обязал платить дань, но не себе, а все тому же Всеславу. Надо сказать, что князь-волхв позже отплатил черной монетой сыновьям Ярослава, словно забыл, что мог бы остаться без ничего еще при его жизни, после смерти попытался взять Киев, и даже не без успеха.

Со смертью отца Всеслав терял всякое право на Киев, теперь Ярослав вполне мог называть себя самовластцем Руси.

Немного погодя в Киеве снова заговорили о свадьбе. На сей раз средней дочери Анастасии. Она глянулась очередному изгнаннику, пригретому киевским князем, – претенденту на венгерский престол Андрею. Княжну замуж выдали, венгров поддержали, и Андрей стал королем, а Ярославна – королевой венгерской.

Ярослав смеялся, поглаживая себя по груди:

– Теперь я дважды королевский тесть!

– Почему дважды? Ты забываешь еще Марию-Добронегу. А еще про невесток не забудь…

Венгерский успех весьма помог Ярославу и в Византии, которая оказывалась в опасности из-за угрозы с Дуная. Император Константин предпочел мириться с становившимся очень сильным князем Руси, ромеи предложили мир. Его условия были таковы, чтобы не обидеть ни одну из сторон. Ярослав согласился, на Русь возвращался ослепленный три года назад полон, в том числе бедолага Вышата, не оставивший своих воинов в беде. Все права русских на Афоне восстановили.