Аркадий Савеличев - Столыпин

А судьба дразнила. В неброских, привычных для всех костюмах он много гулял по городу… и однажды нос к носу столкнулся со Столыпиным. Премьер-министр осматривал новую станцию городского водопровода. Там много было обычных зевак. Кто на чудо техники смотрел, кто на премьер-министра, который расхаживал с одними инженерами без всякой охраны. Среди публики недоуменный шепот слышался:

– А говорят, его десять раз уже убивали!

– Заговоренный, что ли?..

Богров инстиктивно пошарил по карманам, но оружия не было!.. Видно, в замешательстве толкался локтями, потому что один из инженеров сделал ему замечание:

– Молодой человек, могли бы уступить дорогу господину премьеру!

– Ничего, ничего, – сказал Столыпин, – я обойду студента.

Никакой студенческой тужурки на плечах Богрова не было, и с чего это взял Столыпин – бог весть. Может, потому, что здесь много болталось студентов-технологов. Что-то изучали, осматривали. Даже со своим профессором, который был одним из сопроводителей премьера.

– Не ловите ворон! Мотайте на ус, студиозы!

Очнувшись, Богров поспешил удалиться. Даже будь у него браунинг – любимое оружие террориста, – стрелять он в этот момент не смог бы.

Столыпину ехать в Киев не хотелось. Собственно, его никто и не звал туда. Про премьер-министра словно забыли. От государя ни слуху ни духу; от министра двора тем более. Все хлопоты по установке памятника Александру II Столыпин давно взял на себя, и теперь Царь-Освободитель спокойно додремывал на площади под белым шелковым покрывалом – хотя в его случае не мешало бы покрывало и красное… кроваво-красное… Без всякой задней мысли премьер-министр предлагал поменять белую традиционную простыню если не на цвет крови – это цвет всех революций, – так на золотистый пурпур хотя бы. Ничего особенного – цвет царских мантий. Но это предложение при дворе встретили как насмешку. Передавали – Николай сказал: «Оскорбитель он, этот Столыпин!» Ну да ладно, что Александром II сделано, то сделано. Дай Бог внуку сделать побольше!..

Приглашали или не приглашали на торжества в Киев, но как же камергеру его императорского величества, к тому ж премьер-министру, манкировать такое событие?

Единственное – что-то захотелось по пути повидать брата.

Напрашивалась было Ольга в сопроводители, но он насмешкой охладил ее пыл:

– Душенька моя, неужели тебе так хочется во фрейлины?..

В ответ слезы!

Он поспешил успокоить:

– Я долго не задержусь. Как сдернем белый саван с Царя-Освободителя – сразу назад. Отставка уже не за горами. Будет еще время нам помиловаться. Такие ли мы с тобой старики?..

С каждой дочерью он попрощался наедине, особо, хотя раньше всех гуртом целовал на прощание. Наташа хотела что-то личное сказать, да здоровые невесты опередили, и до отца донеслось только мучительное:

– Па?!

Ни она, ни мать, ни тем более все остальные не знали о странном сне, который сдернул его с постели в позапрошлую ночь. Он рассказал об этом только брату:

– Ты веришь, Александр, в вещие сны?

– В хорошие – да. За все хорошее, Петр! – поднял брат бокал, намереваясь чокнуться.

– Погоди. Повод не тот. Ты ведь знаешь моего университетского товарища, Траугота? Карьеры не сделал, жизнь неудачно сложилась, но человек-то прекрасный. А кроме того, живая память о холостых еще, студенческих годах. Он заявился ко мне ночью в своей обычной студенческой тужурке и говорит: «Петя, знаешь, я умер. Ты позаботься о моей жене». Да! Мы было оба за той бестужевкой ухлестывали, но она выбрала моего приятеля, а там и меня Оленька выбрала. Вещий сон? В день перед отъездом я получил телеграмму от той бестужевки – сдержанную, как вся ее жизнь: «Петр Аркадьевич, Траугот умер». Вот так-то, братец…

Он выпил не чокаясь.

– Поболтаем, а потом я навещу вдову. Да и приятеля, если еще не похоронили…

Кто знает, о чем братья не прощание говорили. Александр ругал всех «писак» подряд, в том числе и своего хозяина. Петр смеялся над самим собой:

– Знаешь, братец, если меня вдруг убьют – так убьют всех чинов полицейской же охранки…

Александр возмутился:

– Фаталист! Вот ты кто!.. Глупый к тому же.

В самом деле. Министр внутренних дел и так говорит о своем ведомстве?..

Столыпин ехал в Киев 25 августа. За несколько дней до прибытия Николая II с придворной и семейной свитой. Надо было подготовиться.

Но уже на вокзале начались странности. Премьер-министр, шеф всей российской полицейской своры – и ни единого охранника на перроне. Лишь где-то вдалеке маячили две-три «селедки». У них не было никакого желания поинтересоваться, что делается возле приметного министерского вагона. Столыпин в некотором раздражении осматривал с подножки своего вагона привокзальные окрестности. Ни души знакомой. Будто барин какой незадачливый заглянул в Киев. Но это ж не Ковно, почти домашний город: Столыпин был в мундире, при всех регалиях и шпаге, которая через специальную прореху белого летнего сюртука неприметно спускалась по бедру вниз. Эту вольность он сам для себя придумал. Носят же моряки неназойливо и красиво свои кортики.

Свита самая минимальная. Ну, адъютант, секретарь, личный камердинер, несколько офицеров… Однако даже багаж вынести некому! Не говоря уж об экипаже. Пешочком на Крещатик?..

Майоры да полковники взялись было за багаж, но тут подскочил с несколькими помощниками хозяин вокзальных носильщиков:

– Ваше благородие! Позвольте оказать услугу!..

Столыпин кивнул, про себя подумал: «Ну вот есть все же добрая душа и в Киеве!»

Когда такой неподобающей его чину толпой выходили на привокзальную площадь, встретился некий гражданский хлыщ и без всякого официального обращения сообщил:

– Господин губернатор Трепов предлагает вам остановиться в его собственном дворце.

Столыпин опять лишь досадливо кивнул. Трепов так Трепов. Слава богу, не тот, кого он выслал из Петербурга. Их, Треповых, трое. Братья. Этот – генерал-губернатор, царь, бог и воинский начальник всей Малороссии. Интересно, как он будет встречать государя?

Хоть малая обслуга была, но адъютант все понял и вскоре уже тащил с площади лучшего лихача. Славная пара у того оказалась! С ветерком прокатились до Институтской улицы, где был роскошнейший дом генерал-губернатора Трепова. Он самолично встретил премьер-министра.

– С прибытием, Петр Аркадьевич, в град Киев! Как доехали?

– Спасибо, прекрасно. Будем, надеюсь, вместе готовиться к встрече государя?

– Да, да, конечно. Но время еще есть. Мой адъютант укажет вам ваши апартаменты. А как отдохнете с дороги, прошу ко мне на обед. В вашу честь! – с офицерской галантностью приложил он руку к козырьку фуражки.