Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

«А коль в Ростове есть ремесло — есть и торговые люди, — подумал князь. — Но куда они разъезжают со своими товарами? Десять лет не был в Ростове купец Силуян, но он не сказывал, что в городе есть свои купцы. Видимо появились они недавно. Добрый знак!».

Где-то в версте от речки Ярослав увидел довольно большое селище, откуда вздымались к небу столбы сизого дыма.

— Что за селение?

— Надо бы купца спросить. Может, он чего ведает, — молвил десятник Васюк.

Еще раз оглядев окрестности Ростова, Ярослав спустился со стены и направился к жилищу князька Урака. Пожалуй, это была единственная изба, коя выделялась из других.

Она была более высока и просторна, но по всем углам ее висели на крючьях голые черепа медведей, вепрей [85]и туров, [86]а на крыльце, над самим входом — три засушенные змеи.

Ярослав без стука вошел в жилище и увидел перед собой необычное зрелище.

Старейшина города Урак при свете трех промасленных факелов, в длинном белом облачении сидел на высоком плетеном кресле, и, опираясь обеими руками на сухой, обделанный искусной резьбой толстый посох со змеиным навершьем, молчаливо выслушивал волхвов в диковинных одеждах, — пестрых, из разных шкурок зверей, украшенных какими-то гремучими разноцветными камушками, кои издавали звуки при малейшем движении кудесника.

Последние слова, кои услышал Ярослав, были такими:

— Мы не можем жить вместе с пришельцами. Они наши враги.

— Да будет мир в доме твоем, старейшина Урак, — молвил Ярослав.

Урак всё так же молча уставился сумрачными глазами на князя.

— Я хотел бы переговорить с тобой и твоими волхвами.

Старейшина указал Ярославу на свободное место.

— Говори.

— Вы уже слышали мои слова. Ростов не может жить обособленным городом. Такого в Киевской Руси не должно быть. Каждый город обязан войти в славянское государство. Имя ему — Русь. Ростов находится на восточном сумежье. [87]В десятках верст от вас, между Окой и Волгой, расположилась Волжская Булгария, большая страна со многими городами и весями. Булгары не раз нападали на земли Киевской Руси. Они добро вооружены и имеют несметное пешее и конное войско. Я не думаю, что они не польстятся на Ростов, и, коль не принять спешных мер, то город ими будет покорен.

— Мы знаем о волжских булгарах, князь, — заговорил старейшина. — Когда-то они хотели завоевать наш народ, но мы откупились мехами, медом и воском.

— И ты думаешь, вождь, что булгары оставят вас в покое?

— Мы доверяем булгарам.

— Слишком опасное доверие, старейшина. Булгары не страшатся нападать на целые государства, и я убежден, что ростовские земли булгары вскоре проглотят, как лакомый кусок. И дабы сего миновать — нам надо воссоединиться, поставить новую крепость и создать единое войско.

— Мы будем согласны, князь.

— Вот это другой разговор, — искренне обрадовался Ярослав. — Собирай свой народ, Урак.

— Я не договорил, князь… Мы будем согласны лишь тогда, если ты не станешь загонять нас в новую веру.

Ярослав какое-то время помолчал. Кто-то уже проговорился о крещении. Никак попы, побывавшие в крепости. Но все равно надо об этом заводить речь, и именно с вождем племени и его волхвами.

— Недавно Киевская Русь приняла новую христианскую веру. Это глубоко оправданный шаг. Каждый славянский народ жил под своим названием, и каждый имел своих языческих богов. Одно племя поклонялось одним идолам, другое — другим. Но коль народы сплотились в единое государство, то им понадобилась и единая вера. Великий князь Владимир выбрал христианство.

— Чем же она лучше нашей веры? — спросил Урак.

— Гораздо лучше, старейшина. Я могу сказать вам, что Владимир не сразу остановился на христианской религии. Допрежь он разослал во многие страны вельми мудрых людей и те пришли к выводу, что лучше христианской веры нет на всем белом свете.

— Но чем же другие хуже? — теперь уже вопросили волхвы.

И Ярославу пришлось рассказать то, с чем пришли из чужих стран к великому князю его посланники. Рассказ его был долгим, и, как ему казалось, веским и убедительным.

В жилище старейшины воцарилось продолжительное молчание. Ярослав с надеждой вглядывался в лица язычников, но они оставались замкнутыми.

Первым заговорил Урак:

— Мы не знакомы с греческой верой. Но то, что ты рассказал, не годится нам. В греческой вере нет ничего необычного, кроме красивых молитвенных домов, деревянных икон, крестов и богослужебных книг. Наша вера идет из глубины веков, и мы никогда не примем какого-то глупого крещения водой и крестом из железа. Мы поклонялись, поклоняемся, и будем поклоняться своим извечным богам.

Старейшина поднялся, и широкие рукава его белого облаченья сползли до локтей, обнажив на волосатом запястье бронзовый браслет. Его глаза зорко уставились на ведунов-кудесников.

— А теперь послушай мудрых людей моего племени, князь Ярослав.

Самый старый волхв сказал всего несколько слов:

— Иноземная вера, измышленная греками, не может заменить нашу древнюю славянскую веру.

И тут наперебой, громко и возбужденно заговорили остальные волхвы, кои были значительно моложе:

— Христос поднялся из мертвых, но мертвецы не оживают!

— Такого не может быть, чтобы богом стал человек!

— Не желаем поклоняться христианским иконам и вашему Иисусу!

— Мы бы его живьем сожгли на кострище!

— Убирайся, князь Ярослав! Или Велес тебя попросит в жертву. Убирайся!

С гнетущим чувством вышел Ярослав из жилища старейшины. С этими людьми бесполезно спорить. И попам их не уговорить.

Ярослав посмотрел на костер, подле коего сидел безучастный Колыван, жуя кусок сушеного мяса. А возле этого же костра находились четверо ростовцев, о чем-то мирно беседуя с дружинниками.

На душе Ярослава потеплело. Значит, не все еще потеряно. Волхвы в любом племени будут недругами княжеской власти, а вот простой народ примет мир. Надо собрать ростовцев, без волхвов и греческих попов, и поговорить с ними о добром согласии.

Миновало четыре недели. Срок, казалось, не так уж и велик, но многое изменилось в городе. Большинство язычников осталось с дружиной Ярослава, но едва ли не треть (вместе с чудью) [88]ушла из города на Велесово капище. [89]

Ростовцы, как и прежде, навещали Велеса — покровителя скота, торговли и богатства. Поклонялись они и другим богам, но Велеса почитали главным.

Иной раз Ярославу, коему неделю назад пошел шестнадцатый год, доводилось видеть, как шустрые челны утром пересекали озеро и возвращались лишь к вечеру. Никаких рыбацких снастей в челнах не было, зато озеро оглашалось кудахтаньем кур и пронзительными криками петухов.

— Язычники жертвоприношения возят. За озером стоит Велесово дворище. Режут птицу, обагряют кровью идола и молятся, — подсказал Ярославу купец Силуян… Может, туда попов снарядить?