Сергей Юрченко - Скопец, сын Неба

Только две группы в этой сумятице остаются неподвижными. В Красных воротах на верхней террасе стоят Каифа и члены Синедриона. Солдаты им не опасны, и они скорбно наблюдают за происходящим, не имея власти его остановить. На противоположном берегу в колоннаде стоит Иисус с учениками и тоже мрачно смотрит на бойню. Строй солдат приближается к нему. Но он и не думает уходить. Он ждет их мечей и пик. Его ученики приходят в смятение. Они понимают, что, если он сейчас не отступит, его убьют вместе с другими. Иисус не хочет отступать. Слева от него стоит хромой Иуда в портупее, на которой вместо меча висит эбеновый пенал. Они ждут.

-Учитель, нужно уходить, - говорит Петр. - Учитель, уходим.

-Пора, - шепчет самому себе Матфей. Он уже различает безжалостные лица под солдатскими касками, и ужас его возрастает пропорционально сокращающемуся расстоянию до них.

-Учитель, они убьют тебя! - кричит растерянный Иоанн. Ему опять начинает казаться, что он видит кошмарный сон.

Раввин Филон сокрушенно взирает на этот еврейский погром в самом сердце Израиля. Четыре автора увековечат позором имя Понтия Пилата, и трое из них сейчас находятся здесь: Матфей, Иоанн и Филон.

-Иисус! - кричит Петр, забыв в панике почтительное “учитель”, - Иисус, уходим!

Вдвоем с Андреем они хватают его и силой тащат с крыльца. Прочие окружают их, готовые закрыть Мессию своими телами. Последним уходит Иуда, которого никто не пытается спасать. Но смерть без Иисуса ему самому кажется бессмысленной и напрасной жертвой, и он мрачно уходит вслед за своей группой, не торопясь и не оглядываясь на надвигающийся сзади вал, будто предоставляя себя судьбе, которая вольна сохранить его или уничтожить.

Толпа в давке покидает двор через ворота Царского портика и по южному склону Храмовой горы скатывается вниз, подобно снежной лавине или грязевой сели. Люди падают, ранясь и калечась. Сотни ног проходят по их телам, давя до смерти. В этом замешательстве уже никто не обращает внимания на человека в алом плаще, который безучастно, как манекен, движется в окружении своих опекунов - кукловодов. Он должен был сейчас стоять перед членами Синедриона в зале их заседаний и говорить им в лицо такое, чего они и помыслить не смели. Он не искал чужих смертей и увечий, он не ждал этого римского вмешательства в свою битву с Яхве.

Они спускаются в лощину Тиропеон, которая тянется от крепости Антония, оставшейся за Храмом, до купальни Силоам у Стефановых ворот, где вчера рухнувшая крыша купальни погребла под собою несколько десятков паломников. Поистине, нынешняя Пасха сопровождается большими человеческими жертвоприношениями. Дорога, отделяющая Храм от города, заполняется паломниками. И теперь они точно напоминают беженцев, уходящих от вражеской армии.

-Куда нам идти? - вопрошают ученики. - Что делать дальше, учитель? Вернемся в Вифанию?

Они подавленны. Торжественный въезд Мессии в Иерусалим не увенчался триумфом. Никому нет сейчас дела до Мессии. Люди несут своих раненых и убитых в город, и слух о резне уже распространяется по нему. Симону-зелоту кажется, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы поднять восстание. Вождю народа, которого он по-прежнему видит в Иисусе, необходимо подняться на косогор и призвать эту толпу к отмщению. А затем войти на волне ее гнева в город и там снова метать, как молнии, зажигательные речи во все новые толпы паломников. Сегодня в этом городе собралась вся страна, и здесь очень много зелотов. Кому, как не Иуде, знать об этом, который посвятил их движению всю свою жизнь! Но Мессия и комиссар зелотов разочаровывают Симона. Он видел, каким бесстрашным может быть Иисус, он знает, каким решительным способен оказаться Иуда. Им много дано. Почему же они бездействуют? Если бы у Симона были их таланты и знания, он не стал бы задумываться.

Иисус без сил опускается на обочину тиропеонской дороги и безмолвно смотрит в землю.

-Учитель, ты не виноват, - бормочет Иоанн.

Он сам понимает, что глупо делать такие заявления с его стороны. Но ему кажется, что Иисус нуждается в каком-то утешении. Невинная кровь, которую Симон считает закваской революции, ему представляется дурным предзнаменованием. Мессианское царство света и добро не должно начинаться с грубого вторжения багряного зверя с римской печатью на челе. Но учитель произнес последними словами в Храме фразу: “Радуйтесь! Впереди только Царство Небесное!” Следовательно, он уверен в своей победе. Следовательно, все будет хорошо. Следовательно, всех их примут на небе в жизнь вечную. И вечно будет Иоанн вместе со своими друзьями возле возлюбленного учителя слушать музыку его речей.

-Что нам делать, учитель? - опять спрашивает Петр, не смея больше принимать самостоятельных решений.

Иисус не говорит ни слова и, похоже, даже не слышит.

-Идите за мной, - вдруг властно говорит Иуда - Иисус, пойдем.

Рыбак с сомнением смотрит на него: вправе ли Иуда куда-то вести их, - но Иисус равнодушно и безучастно поднимается и следует за ним. Иуда ведет их в противоположную от Храма сторону к купальне Силоам. Петр уже полагает, что они сейчас выйдут из города через Стефановы ворота и вернутся в Вифанию, но Иуда поворачивает на запад и ведет их по улицам южных окраин. Впереди них движется какой-то водонос с пузатой амфорой на плече и кружкой, привязанной к его поясу. Это - продавец воды, а точнее подслащенного фруктами и медом шербета. На каком-то углу он сворачивает и исчезает из виду, но когда они достигают этого угла, Иуда ведет их туда же. И опять спина водоноса маячит перед ними, словно он их поводырь в этом лабиринте улочек и тупиков. Начинается подъем на Сион в Верхний город. Бедняцкие кварталы кончаются, сменяясь дворами зажиточных горожан. Три громадные башни дворца Ирода нависают над путниками. Удивительно, но торговец шербетом по-прежнему идет впереди них, неся свою амфору как факел, будто указывает им дорогу. Его глупая фигура начинает раздражать учеников. Нашел время торговать своей водицей! Наконец, он исчезает за очередным поворотом и теперь уже навсегда. Они попадают в аристократический квартал. Высокие каменные заборы вдоль широкой улицы, массивные ворота, за которыми угадываются жилища богачей.

Ученики переглядываются. Куда завел их Иуда? В таких домах должны жить члены Синедриона, иерусалимская знать. В этом квартале нет людских скоплений, гостиниц для простонародья, у ворот не сидят старики и не толкутся дети. Здесь царят достойная тишина и властный покой. Дома хранят гордое и высокомерное молчание. Этот квартал из всех учеников Иисуса знаком лишь Иоанну и Иакову, сыновьям Зеведея левита. Здесь они посещали с Назаретским судьей дом первосвященника Анны, вельможного старца с мягкими манерами. Наконец, Иуда сворачивает уверенно в какой-то тупик, и группа в молчании следует за ним. Он останавливается перед воротами, отделанными инкрустацией из орехового дерева и властно стучит в них.