Наталья Павлищева - Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»

Она не сомневалась, что пиратов навели, слишком уж уверенно рыскали те по окрестностям. Чтобы понять, кто именно это сделал, достаточно вспомнить, кто пострадал от набега меньше всего. Да, это Евпейт. Его дом и имущество разграблены мало, внешне это выглядело так, словно пираты просто не дошли до владений Евпейта, но в это может поверить лишь младенец.

Пенелопа вспомнила, что Евпейт ближе других стоит к трону Итаки. Невелико царство, не так уж заманчив трон, но это все равно лучше, чем просто зажиточный дом. Евпейт — самый сильный из горожан, самый богатый. Если не станет Одиссея и его наследника, именно Евпейт будет царем Итаки.

Значит, с этой стороны самая большая опасность. И эта опасность тем более велика, что она за спиной, всегда можно получить предательский удар сзади. Но доказать, что пиратов на остров навел Евпейт, она не сможет, значит, обвинять его нельзя, можно за клевету быть изгнанной.

Можно сколько угодно стараться и развивать свое хозяйство, посеять и посадить, собрать урожай, надавить оливкового масла, соткать много ткани, вырастить много овец, но явится очередной Фрасиник или Ликет, и все пойдет прахом. Она не надеялась на то, что страх перед чудовищем надолго удержит пиратов от нападений. А если кое-кто из местных им еще и подскажет, что никакого чудовища нет, то и вовсе все восстановленное попадет в руки грабителей.

Как защитить, если рабов можно только что не по пальцам пересчитать, а рабыни — это всего лишь женщины? В тайной кладовой у нее есть Акилина — знаменитый лук Одиссея, лук-убийца, но нет самого Одиссея, чтобы этот лук натянуть.

Пенелопа вдруг почувствовала настоятельную потребность хотя бы коснуться этого лука, словно тот мог подсказать решение. Поднялась, позвала Евриному, долго перебирала ключи, хотя прекрасно знала, какой именно от той самой кладовой, потом решительно шагнула вперед:

— Пойдем. Только постарайся, чтобы нас никто не видел.

Это прекрасно организованная кладовая, скрытая настолько, что даже пираты не смогли обнаружить. Одиссей не зря старался.

Евриному оставила за дверью, в кладовую оружия шагнула сама. Там почти пусто, Одиссей все забрал с собой. А вот Акилину не взял. Почему? И сам не смог объяснить, только сказал, чтобы, если не вернется, вышла замуж только за того, кто сумеет выстрелить из этого лука.

Выстрелить… Одиссей и сам редко брал Акилину в руки, помня, что это лук-убийца. Тетива снята и заботливо уложена в кожаный мешочек. Как надолго? Неужели Тиресий прав — на целых двадцать лет? Пенелопа прекрасно знала, что не только пустить стрелу из Акилины, но и просто надеть тетиву никто не мог. А Одиссей делал это, пусть с усилием, но почти смеясь.

Царица сняла лук со стены, погладила. Его касались руки рыжего упрямца. Акилина словно завибрировала под ее пальцами.

— Что ты хочешь, чтобы я натянула тетиву? Я не сильный мужчина, а всего лишь слабая женщина.

Налучье было гладким и теплым. Пенелопа еще и еще проводила пальцами, потом ладонью по поверхности, лаская лук, который держал ее муж. «Он слишком сильный… он все может…» Что «все»? Без промаха разить стрелами врагов? Тогда почему Одиссей не взял Акилину с собой в Трою? «Тебе нужней…»

— Чем ты мне можешь помочь? Я хорошо стреляю, но не смогу натянуть твою тетиву.

Пенелопа вдруг задумалась: а как это мог Одиссей? Почему знаменитый лук оказался в его руках? Одиссей не великий лучник, есть куда более меткие и сильные. «Зато он великий хитрец!» — мысленно рассмеялась Пенелопа.

Ей показалось или налучье стало почти горячим?!

— Ты… ты хочешь сказать, что все можно сделать хитростью? Что в действиях Одиссея была хитрость?

Акилина действительно был почти горячим.

Затаив дыхание, Пенелопа начала осторожно ощупывать налучье и вдруг заметила, что, если ее пальцы движутся в одном направлении, налучье становится теплее, а в другом — прохладней. Акилина сам подсказывал!

Царица перекинула лук, как положено, под ногу, чтобы надеть тетиву, все было обычным, Пенелопе не раз приходилось делать это со многими луками еще дома в Спарте, да и на Итаке тоже. И снова осторожно, пядь за пядью, она ощупывала лук, гладила, почти ласкала…

Женщина не знала, сколько прошло времени, прежде чем что-то случилось. Налучье пусть и с усилием, но согнулось под ее крепкой рукой, и крючок принял на себя петлю тетивы!

— Я натянула Акилину?!

Может, со временем что-то рассохлось или растянулось? Нет, тетива почти звенела, сам лук снова был просто теплым.

Чтобы снять тетиву, понадобилось снова погладить, приласкать Акилину.

Старательно спрятав тетиву, Пенелопа погладила лук и повесила его на место. Внутри все ликовало: она смогла натянуть Акилину! Хотелось кричать об этом на всю Итаку, нет, даже на всю Элладу, на всю Великую Зелень! Однако что-то заставило ее промолчать, словно еще не все сделала, не все узнала. Пенелопа чувствовала, что еще придет к Акилине, еще что-то поймет.

Долго лежала без сна. Вот бы десяток Акилин, да научить даже Евриному или Гипподамию стрелять! Нет, это невозможно… А почему? Не из Акилины, конечно, но простым луком пользоваться научиться можно. Луки у Одиссея в запасе есть, да и в домах Итаки найдутся. Она сама научилась же, значит, можно. В Спарте девчонки стреляли вместе с мальчишками. В Итаке немало сильных женщин, у мужей которых дома остались луки и полные колчаны стрел.

Почти до рассвета Пенелопа обдумывала, как будет учить владению луком всех желающих. Тогда можно если не победить пиратов, то хотя бы задержать их продвижение, пока смогут спрятаться женщины и дети. Значит, нужно постоянное наблюдение если не по всему острову, то хотя бы за бухтой. Если суметь воспрепятствовать высадке там, то будет куда легче отбиться. А еще лучше оставить на каждом мысу, вернее, на горах над крайними точками охрану с готовыми кострами, чтобы в случае опасности зажгли и дымом предупредили о приближении чужих кораблей.

Конечно, для этого нужны люди и время, у каждого такого костра должны постоянно быть два, а то и три человека. Пенелопа вздохнула: людей мало и для уборки урожая… Но мысль о предупредительных кострах не оставила. Подумалось, что костер должен быть дымным, очень дымным, иначе его не заметят от города. А еще лучше — цепочка костров: заметили первый, зажгли второй, потом третий… Пока судно дойдет до бухты, все будут готовы.

Трудно сделать, но можно.

Но сначала обучение владению оружием, чтобы хоть в бухте задержать, а потом можно подумать и о кострах…

Утром она вдруг подумала, что помочь сможет Эвриклея, нянька прекрасно знала на Итаке всех — тем более женщин и девушек.

Эвриклея вопросу о крепких женщинах не удивилась, она быстро схватила суть: