Наталья Павлищева - Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»

— Он мал еще.

— Телемах мал? Покажи деду внука, к тому же хорошо, если он увидит, что и за морем есть земля.

Пенелопа сомневалась. Итакиец даже начал злиться, что за нерешительность?! Евпейту пришлось использовать все свое красноречие, чтобы убедить царицу, что и путешествие не опасно, и ребенку будет полезно мир посмотреть и себя показать, он сам даже жалеет, что у его сыновей нет таких возможностей, как у Телемаха.

В следующее мгновение итакиец пожалел, что не потерял голос нынче утром, потому что Пенелопа просто просияла:

— Я возьму твоего сына с собой! Плий, проводи Антиноя на корабль!

— Куда?!

— Со мной! Мы ненадолго, ты сказал, что это безопасно и что сожалеешь, что твой сын не может так же плыть, как Телемах. Я дам ему такую возможность.

Евпейт угодил в ловушку, подстроенную царицей, но только он, она и Эвриклея поняли, что это ловушка и что все было подстроено. Остальным показалось, что двое заботливых людей пришли к соглашению, устроившему их вполне. Как Евпейт ни скрипел зубами, а его единственный сын, его надежда, кровь от крови и плоть от плоти, уже был на корабле Плия.

— Не бойся, я не дам твоего сына в обиду. И вернусь быстро с хорошей помощью. Жди. Да, кстати, Акилина остался в надежных руках, в случае необходимости Афина направит ее стрелы тебе в помощь. Если понадобится защитить трон Одиссея. Запомнил? Сам не зови, богиня и без тебя все увидит. Прощай, вернее, до скорого свидания. Твой сын будет доволен поездкой, я обещаю.

Евпейт брел домой, не видя камней под ногами, не слыша ни криков чаек, ни людских голосов. Рухнуло все, Пенелопа увезла с собой его единственного сына, ради которого он старался захватить власть на острове, кроме того, все слышали, как он почти уговаривал царицу не беспокоиться. Все уговоры можно бы забыть, не будь на том корабле Антиноя.

А Плий в это время с удивлением вопрошал Пенелопу, кивнув на подростка, с восторгом вглядывающегося в морскую даль:

— К чему тебе тащить с собой сына Евпейта?

— Чтобы было куда возвращаться.

— Ты все же хочешь вернуться?

— Разве я могу бросить Итаку? Там родина моего сына, его царство, потерять которое куда легче, чем потом вернуть.

— Ты хитрая женщина, даже хитрей своего мужа.

— Вчера я уже слышала это…

— От кого?

— От Эвриклеи.

— Да, это еще одна хитрая женщина. Недаром Лаэрт когда-то отдал за нее двадцать быков. Она посоветовала взять с собой мальчишку?

— Нет, я сама придумала, но она помогла.

От берегов Итаки до берегов Акарнании совсем недалеко, скоро показались прибрежные островки.

— Отец на побережье?

— Нет, там Ализий, Икарий дальше, ушел вглубь, чтобы не напали. Да и Ализий тоже уйдет.

— Здесь хорошие пастбища.

— Да, пастухов пока немного, отары не все съели. На Итаке пастбищ мало?

— Для овец и коз достаточно, для свиней тоже, а коней не выпасти.

— Здесь тоже не для лошадей.

Конечно, в Акарнании у Икария дом не такой, как в Спарте, много проще и явно временный, но это не мешало ему наслаждаться жизнью.

— Пенелопа… Дай посмотреть на тебя и моего внука… А это?..

— Это Антиной, сын Евпейта, которого когда-то спас Одиссей. Я решила взять его с собой, чтобы посмотрел мир дальше своего острова.

Пенелопа нарочно подчеркнула, что когда-то Одиссей спас Евпейта, это было правдой, пусть сын знает, что его отец обязан жизнью царю Итаки.

Глаза отца усмехнулись, он вопросительно приподнял бровь, Пенелопа в ответ кивнула. И ничего не нужно объяснять, они с отцом всегда понимали друг дружку. Антиной — заложник, конечно, почетный и, конечно, не должен об этом догадаться. Немного позже отец все же поинтересовался:

— Надеешься использовать против отца?

— Может, не против, но как сдерживающую силу.

Икарий кивнул:

— Тогда ты должна его очаровать.

— Я? Он мне в сыновья годится!

— Ты красивая молодая женщина, только вот руки обветрились и красны, и морщинки вокруг рта появились. И между бровями тоже. Тяжело?

Очень хотелось рассказать отцу все, пожаловаться на Лаэрта и Антиклею, на безвыходность ситуации, на нападения пиратов и на то, что Ликета пришлось так жестоко убить… Пенелопа уже открыла рот, но вдруг подумала, что от ее жалобы ничего не изменится, отец все понял и без объяснений.

— Нет, отец, я должна вернуться, и не просто вернуться, а сделать это быстро. Скоро сев, нужно посадить огород, дома много дел.

— У тебя достаточно слуг, чтобы сделать все это?

Конечно, нет. У нее вообще не было слуг или тех, кто мог бы работать, одни старики или лентяи. Но и сказать об этом вслух Пенелопа тоже не могла, она не могла пожаловаться никому, даже отцу. Она справится сама, со всем справится. Нет, она не обратится за помощью ни к братьям, ни к сестрам, ни к отцу, ни даже к живущему рядом на Итаке Лаэрту, ее ноша — это ее ноша, и нести придется самой.

И все же одну просьбу Пенелопа высказала:

— Отец, мне нужна охрана.

— На Итаке царице опасно? Перебирайся сюда, в Акарнанию.

— Сейчас опасно не только царице и не только на Итаке. Вы живете далеко от побережья, и то грабят. Мне нужна защита от пиратов.

— Ты знаешь, что у меня нет кораблей.

— Знаю. Помоги нанять надежных людей.

— Чем ты будешь платить, пока я не могу помочь?

— Найду.

— Пенелопа, ты зря думаешь, что я не знаю о налете пиратов, твои слуги рассказали Плию. К тому же руки царицы, которая всего лишь сидит за ткацким станом, так не выглядят. Если уж не хочешь переезжать к нам, то хотя бы воспользуйся своим приданым. Или его уже нет?

Женщина помотала головой:

— Я не трогала сокровища, они спрятаны в надежном месте. Но это последнее, что я израсходую. Пока мои собственные руки и голова способны что-то делать, приданое останется лежать, иначе Телемах будет сыном нищей царицы. К тому же Евпейт только того и ждет, чтобы я начала тратить сокровища.

— Но тебе нужно на что-то жить! Я пока не могу помочь, мои собственные сокровища тоже спрятаны, и открывать их нельзя.

— Я знаю и не прошу помощи золотом. Ты должен помочь мне заработать.

— Как?

Некоторое время Пенелопа задумчиво смотрела вдаль, потом вздохнула:

— Я хорошая ткачиха.

— Но ты не можешь ткать столько, чтобы содержать охрану и кормить толпу нахлебников!

— Конечно, нет. Но я посажу за ткацкие станы всех свободных женщин Итаки, им тоже нужно на что-то жить и кормить детей, пока мужья воюют. Если я не сделаю этого, их приберет к рукам Евпейт.

— Где ты возьмешь столько шерсти?

— Вот об этом и прошу. У нас большие запасы, их случайно не тронули пираты, но этого хватит всего лишь на год. Итака бедна пастбищами, если бы мои овцы паслись у тебя на Акарнании… Мне нужны пастбища, овцы, козы и корабли, чтобы возили шерсть ко мне и ткань на продажу. Вот в этом прошу помощи, с остальным справлюсь сама. Ну, и, конечно, охрана самого острова. Пусть небольшая, два-три корабля, чтобы все знали, что мы под защитой.