Михаил Веллер - В одно дыхание

Б. (мотая головой) . Вранье! Просто дохнешь от зависти, старый хрыч, перст без подпорки!

А. (иронично) . Я?.. Не смеши. Я почти прадедушка. Четверо внуков. Какая зависть?

Б. (упрямо цепляясь) . Все врешь. Нет никого и ничего у тебя! И не было!..

А. (издевательски) . Прошу в гости. Приму в приличной квартире, те же шестьдесят метров, что у тебя. Дача — сносная, хотя и не в Кунцеве, все удобства. Еще что? Машина. Не люблю тупорылых «фиатов». Серая «Волга», скромно и со вкусом. Не веришь? (С наслаждением, медленно, вынимает из внутреннего кармана роскошный бумажник, из него — пачку фотографий и водительские права.) Прошу.

Б. (неохота борется с недоверием и любопытством. Смотрит). Что ж. Поздравляю. Что еще имеете сообщить?

А. Не вспомнил двенадцатое января?

Б. (взрываясь) . Нет!! будь оно проклято! Кровавое двенадцатое января (с истерическим смешком).

А. (светским тоном) . Напоследок — пара милых пустяков. Дочь твоя кафедру в Киеве не получила и вряд ли получит. Колесницкому она, видишь ли, не нравится. Наберись нахальства — позвони ему, спроси, не поступала ли ему информация из Москвы. Колесницкий подчинен Семенову, а Семенов дружен со Щербиной. Крайне просто.

Б. Все?

А. С аспирантурой твоего наследника, куда он уже раз не прошел, вариант аналогичный.

Б. Все?

А. И логическое завершение. Сиди мужественнее, эксмужчина. Нахожу уместным сейчас двум врагам, сидящим лицом к лицу и подводящим итоги, выпить за здоровье друг друга. (Пьет.) А здоровье у тебя, милый мой, ни к черту (его начинает разбирать смех) . Ха-хаха! удачник! ха-ха-ха!

Б. (уничтоженный, скрывая тревогу) . Ну?

А. (бессердечно) . Ха-ха-ха! У тебя язва, да? Ха-ха-ха! Ох, прости! ха-ха!.. (Утирает слезы) . У тебя рак, любезный. Рак. И жена это знает. И дети. И если ты найдешь способ заглянуть в свою карточку, тоже узнаешь. И если просто перестанешь прятать от правды голову под крыло, то припомнишь все симптомы и сам поймешь.

Б. Откуда ты знаешь?

А. Разве я не могу по-хорошему поинтересоваться у врача здоровьем хорошего друга, дабы, скажем, облегчить его страдания дефицитным лекарством из Москвы? Теперь — все. Да. Объяснение. Я-то, видишь ли, хорошо запомнил вечер двенадцатого января тридцать шестого года. Это не прощается. Жизнь с плевком твоим в душе прожил. Вот и разделал тебя под орех. Наилучшим способом. А сейчас — позвонил, узнал в горисполкоме твой день и часы приемные, специально прилетел. Ну, отдохнул заодно пару дней — можешь справиться в «Приморской» о моем счете. И встретил тебя — как хотел, нечаянно. Выслушал сначала твою собственную версию счастливой жизни. Ха-ха-ха! Удачник… Приехал пенсионер доживать старость в домик с садиком, так и тут скоро скапустится.

Б. Да что хоть было в тот чертов вечер? А. Вот вспоминай и мучься. Б. (последняя вспышка сил) . А меня ведь еще хватит на то, чтобы сейчас избить тебя.

А. Фу. Несолидно. Два старых человека. Меня ведь хватит еще на то, чтобы отравить тебе последний год существования. Излишки площади, излишки участка, заявление в милицию об избиении, письмо из Москвы — и никто тебя здесь не защитит. Все. Свободен.

Б. (не находит ничего крепче театральной формулы) . Будь ты проклят.

А. (ласково и недобро) . Не волнуйся. А то еще вмажешься куда на своей жестянке, ГАИ — а ты пил, откупаться, ремонт…

Некоторое время молча, неподвижно, смотрят друг на друга.

Причем сейчас

Багулин — старик за семьдесят, очень усталый, одетый со смешной и жалкой претензией.

Арсентий — собранный, жесткий, полный того, что принято называть нервной энергией. Строен, худощав, дорогие вещи сидят на нем свободно и небрежно.

Багулин поднимается и уходит, и хотя идет он сравнительно нормальной походкой, но кажется, что он горбится и шаркает ногами.

Уже темно. За стеклянной стеной в густой сини — мигающие огни самолетов. Зажигается свет.

Арсентий смотрит вслед Багулину, достает носовой платок, отирает лицо и шею — и словно это был фокус с волшебным платком — неуловимо преображается в того старика, каким и был в начале встречи.

А. (внимательно оглядывает стол, считает в уме, достает бумажник, считает деньги. Облегченно). Хватает. Так

и думал. Придется ехать общим. Ладно, меньше двух

суток… (Говорит с собой негромко и спокойно, как человек, давно привыкший к одиночеству.) Вот уж поистине — старческое безделье и маразм… Но крепко я его

придавил. Крепко… Всему вроде поверил, а!.. А что — я

весной месяц этим развлекался: все сходится… людей

половина уже перемерла, — и при желании не опровергнет. С женой даже если — Лешка подтвердит… не-ет,

психологически я тебя прищучил, Багулин. И диагнозу

своему ты теперь до конца никогда не поверишь… нехай тебя покрючит. Закуривает, закашливается, разгоняет дым рукой .

Кхе! Кх-хе!.. Да. А ведь — боялся я тебя всегда, Багулин. И сейчас — тоже… побаиваюсь. Ты — сильней… крупней, так сказать. И ничего — ничего мне было с тобой не сделать. Не убивать же, в самом деле.

Вот — сыграл наверняка. Без малейшего риска, друг мой. И разрушил изрядно всю твою жизнь, не правда ли? Не более чем сменой точки зрения.

Смешная жизнь — уничтожается сменой точки отсчета, а!..

А ведь даже пощечину дать тебе не посмел… Так и прожил с фигой в кармане. И под конец эту фигу показал. Ничтожество… А ты — да, так или иначе ты величина. Или — мнимая величина, если я тебя так?

Но ты не помнишь… Что же — тот вечер в итоге обошелся тебе дорого. Вспоминай! (Хихикает.) Это было не двенадцатого января, а шестого марта, ты можешь вспоминать долго!..

Ох, паспорт менять обратно… Ну вот же засела заноза у старого обалдуя! Десять рублей… а пенсия двадцать четвертого. Ну… не помирать же под чужой фамилией. Поиздержался я, поиздержался… У Лешки одолжу, посмеемся в субботу над этой комедией!.. (Проходящей официантке) : счет, пожалуйста.

Учения с треском заваливались.

Начать с того, что полк подняли по тревоге неожиданно, причем в ночь с субботы на воскресенье. То есть все знали, что в дивизии ожидается проверка, новый командующий армией намерен провести полковые учения с боевыми стрельбами, но было достоверно известно, что поднимут соседний полк, всегда использующийся в подобных случаях: полностью укомплектованный, выдрессированный, отличный, — п о к а з н о й. Там отменили увольнения, кое-кому задержали отпуска; к отбою офицеры пришли в казармы с уложенными чемоданчиками, в артпарке сняли с консервации тягачи, танкисты прогрели моторы, проверили заправку баков, — все были в напряжении, наготове, ждали только звонка из штаба, чтоб, перекрывая отличные нормативы, вытянуться в район сосредоточения и приступить к выполнению задачи.