Наталья Павлищева - Незнакомая Шанель. «В постели с врагом»

Тем не менее столь странная дружба помогла Коко познакомиться с герцогом Вестминстерским. Помните таковое знакомство, едва не сделавшее Шанель герцогиней? И хорошо, что не сделало, а то мы бы по сей день носили сумочки в руках и не ведали знаменитых костюмов Шанель, едва ли герцог позволил бы своей супруге заниматься производством одежды.

Но для нас важнее другое. Итальянский полковник Альберто Ломбарди и его супруга Вера были весьма подозрительны для французской полиции, а заодно с ними и мадемуазель Шанель, вернее, ее по ошибке называли мадам Шанель. На каждого завели досье.

Из этого досье можно узнать, что Габриэль Шанель (у которой неверно указана дата рождения – 21 августа 1886 года) в 1910 году с помощью друга (видимо, Боя Кейпела) открыла свое дело, что с 1921-го по 1924 год была любовницей великого князя Дмитрия Павловича, что она платит за свою огромную квартиру 50 000 франков в год, близко знакома с герцогом Вестминстерским, который часто ездит к ней в гости. Что в 1921 году она получала визы для путешествия в Испанию, Германию, Голландию и Швейцарию, а в 1924 году в Англию.

Подозрения французской полиции оказались столь сильными, что министр внутренних дел отдал распоряжение о тотальной слежке за обеими... парами. Никому не приходило в голову, что у Шанель нет супруга. Следить полагалось за Ломбарди и мсье и мадам Шанель. Полиция быстро установила, что живут эти «пары» по соседству на Французской Ривьере, на мысе Кап-Мартен, Шанель на вилле «Ла Пауза», а Ломбарди поскромнее – в небольшом домике рядышком. Выяснить, что этот домик тоже принадлежит Шанель и та построила его нарочно для Веры, полиция почему-то не смогла.

Зато выяснила другое. Из отчетов известно, что Альберто Ломбарди на восемь лет моложе супруги, что они поженились в 1919 году, супруги держали немецкую экономку и каждое утро посвящали на удивление продолжительным международным переговорам. И то правда, Вера проводила у телефона каждое утро по... четыре часа! Ломбарди звонили в Мюнхен, Женеву и Лондон, разговаривая на английском и немецком, тратя на переговоры по 1000—1200 франков ежемесячно. К тому же Ломбарди вечерами изучал и вычерчивал карты французской столицы и предместий. Согласитесь, такое поведение у кого угодно вызовет подозрение.

Непонятно, почему полковник итальянской армии Альберто Ломбарди преспокойненько жил на Французской Ривьере, ему дома нечем заняться?

В 1937 году что-то между подругами произошло, Шанель вдруг уволила Веру. Сама Ломбарди жаловалась Черчиллю:

«...В 1937-м она меня уволила. Это было подло и грустно...»

Черчилль Веру не пожалел, то ли знал причину увольнения, то ли не желал ввязываться.

Видимо, потеряв средства для безбедного проживания в Париже, чета перебралась в Рим. С того дня и до самого декабря 1943 года (в письме к Черчиллю Вера ошибочно называла 1944-й) бывшие подруги не встречались.

Наверное, мы никогда не узнаем, что же произошло в 1937 году между подругами, видно, что-то очень серьезное, потому что, когда в 1943 году Вере передали письмо от бывшей работодательницы с предложением помочь открыть новый бутик в Мадриде, Ломбарди категорически отказалась.

Все, что с подругами происходило после того, похоже на лабиринт, из которого вообще нет выхода. Их версии разнятся. Вера утверждала, что после отказа сотрудничать с Шанель ее немедленно арестовали и посадили в тюрьму, разве что не пытая с требованием согласиться поехать к Шанель. Нелепо?

Что реально известно о жизни Веры и Альберто Ломбарди в Италии и за что могли арестовать Веру, если отбросить россказни о жестоких фашистах, работающих исключительно на благо Коко Шанель? Ломбарди жили на небольшой вилле в Париоли, неподалеку от Рима. Альберто с 1929 года состоял в фашистской партии. За самой Верой в Италии было установлено наблюдение как за информатором британской разведки. Ее не называли агентом, но следили неотступно. Находясь в Риме, Вера прониклась идеями Муссолини и в июньском письме 1935 года Черчиллю (тогда еще не премьер-министру) настоятельно рекомендовала обратить внимание на этого диктатора, с восторгом рассказывая о его популярности в Италии. Это не помешало ей все же числиться у итальянской полиции неблагонадежной. Но если в 1941 году Веру обвиняли просто в том, что не выключила свет во время воздушной тревоги, то 12 ноября 1943 года Ломбарди была арестована как агент британской разведки с более чем десятилетним стажем. 22 ноября ее освободили по распоряжению каких-то высоких немецких чинов.

Полковник Альберто Ломбарди в это время скрывался где-то на юге Италии. К этому времени Вера забыла о своих восторженных панегириках личности Муссолини и вспомнила британское прошлое. А еще, похоже, вспомнила о Шанель. Что бы она там ни говорила, выдает Веру одна-единственная фраза из более позднего письма Черчиллю:

«Я сумела обманом заставить Коко помочь мне сбежать сюда. Это, несомненно, большая удача, потому что она и сейчас хитра необыкновенно...»

Сюда – это в Мадрид. То есть Вера каким-то образом сумела заставить Шанель заступиться за нее перед немцами, а потом саму же Коко обвинила в сотрудничестве с ними!

Весьма любопытные письма Веры Ломбарди и Коко Шанель приводит в своей книге Жюстин Пикарди.

Вот часть письма Шанель, которое та написала в Мадриде на фирменном бланке отеля «Ритц» либо в конце декабря 1943 года, либо в начале января следующего, потому что к Черчиллю оно попало не раньше 10 января.

«Мой дорогой Уинстон.

Простите мне, что прошу Вашего внимания, когда вокруг творится такое. В свое оправдание скажу, что делаю не ради себя – я узнала, что Вера Ломбарди не очень счастливо живет в Италии, поскольку она англичанка, а ее муж итальянский офицер.

Вы достаточно хорошо меня знаете и наверняка понимаете, что я сделаю все ради того, чтобы облегчить ее трагическую участь, когда фашисты попросту держат ее в заключении! Однако для этого я должна была обратиться к человеку, обладающему большим влиянием, который помог бы вернуть ей свободу, а ее – мне.

Я преуспела в этом, из-за чего она теперь в затруднительной ситуации, поскольку в итальянском паспорте стояла немецкая виза, а я понимаю, что это выглядит подозрительно, но как Вы, дорогой мой, безусловно, догадываетесь, за 4 года оккупации судьба свела меня во Франции с огромным множеством разных людей! Как бы я хотела обсудить это с Вами!..»

Дальше Шанель написала, что Вера хотела бы вернуться в Италию, чтобы разыскать там мужа. Коко желала дорогому Уинстону скорейшего выздоровления и выражала надежду услышать добрые вести о его сыне Рэндольфе.

Обратите внимание на фразу «...я должна была обратиться к человеку, обладающему большим влиянием...». Это наверняка о Шелленберге. Как же нужно было задурить голову Шелленбергу, чтобы тот поверил, что Шанель (которая часто встречалась с Черчиллем до войны и могла написать ему вот такое обращение «дорогой Уинстон») не способна сама передать премьер-министру письмо через ее же знакомого английского посла Сэмюэля Хора и вынуждена привлекать Веру Ломбарди! Конечно, Шелленберг не мог знать всех нюансов взаимоотношений между Шанель, Черчиллем и Ломбарди, но Коко серьезно рисковала, ведь стоило немцам понять, что она блефует и Вера ей совершенно не нужна, доверие мигом пропало бы, зато появилась возможность попасть в куда более серьезную переделку, чем сама Ломбарди, с той только разницей, что Шанель вытаскивать оказалось бы некому.