Василий Седугин - Андрей Боголюбский. Русь истекает кровью

– По-моему, ты мне первая изменила. Это ты ушла от меня к Силантию, – несколько остывая, проговорил Андрей.

– Никуда я от тебя не уходила. С Силантием мы просто друзья.

– Но почему тогда меня покинула?

Она пожала плечами, нехотя ответила:

– Сама не знаю. Нашло что-то…

«Шалопутная она, наша Улита», – вспомнил он слова ее брата Федора. Ну и пусть непутевая, безрассудная, но она ему именно такой и нравится!

– Ты замерзла совсем! – спохватился он. – Пойдем во дворец, у печи согреешься.

– Нет, что ты…

– Стесняешься, что ли? А помнишь, как в детстве вместе на печь залезали и под одеялом страшные случаи друг другу рассказывали?

– Ну это когда? Давно было!.. Проводи меня.

Он бережно взял ее под руку, и они пошли.

– Ты вспоминал обо мне? – спросила она его.

– Конечно. Еще как!

– Я тоже. Так глупо все получилось.

Ему хотелось еще раз напомнить ей, что она во всем виновата, что из-за ее непонятного каприза у них случилась размолвка, но не решился, потому что боялся – она может что-нибудь неожиданное выкинуть, и они вновь окажутся врозь.

Возле своего терема она сказала:

– Ладно, иди.

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее, но она вывернулась и, погрозив ему пальчиком, прошептала взволнованно:

– На улице, на свету… Потом, потом!

И скрылась за дверью.

С этого дня они стали встречаться ежедневно: то гуляли по городу и катались на лыжах по окрестностям Суздаля, а то сидели в теплых горенках и светлицах. Андрей заметил, что раньше он легко и без каких-либо стеснений заходил в боярский терем Кучковичей, почти как в свой; теперь же он стал казаться каким-то таинственным, потому что в нем жила Улита, существо для него загадочное и дивное. Он и за ней обнаружил некоторое колебание, когда она подходила к княжескому дворцу, видно, и она переживала что-то подобное…

О Софье он почти не вспоминал. Ну нет ее и нет, значит, так надо. Оно даже легче, что ни разу не встретил. Видно, разочаровалась в нем и вернулась во Владимир, ведь, как он помнит, и собиралась она в Суздаль ненадолго. Андрей даже порадовался, что сложилось все так гладко и не надо оправдываться…

Вместо одной недели пробыл он в Суздале целых две. Когда вернулся во Владимир, строители уже возвели колокольню и начались внутренние работы. Однажды, возвращаясь со стройки, лицом к лицу столкнулся с Софьей. Встреча для обоих оказалась неожиданной, и они растерялись.

– Софья, откуда ты? – наконец нашелся он что сказать.

– От подруги, – ответила она, и он заметил, что голос у нее слабенький, а лицо исхудавшее, с синими кругами под глазами. – А ты со стройки?

– Да, на сегодня хватит. Тебя проводить?

Они пошли рядом. Она старательно глядела себе под ноги и молчала. Наконец спросила, пряча лицо:

– Почему мне ни разу не сказал, что у тебя есть девушка?

Слышать такое было неприятно, и он ответил вопросом на вопрос:

– А как ты узнала?

– Случайно увидела вас вместе. Ты что, родился таким хитрым обманщиком?

Она крепко задела его этими словами, но он молча проглотил обиду, сказал:

– Думал, что мы расстались с ней насовсем.

Она кивнула головой, потом как-то отстраненно, будто о другом человеке, стала рассказывать:

– А я не находила себе места, мне белый свет стал немил. Хотела наложить на себя руки, но потом решила уйти в монастырь. Даже наметила в какой – Андреевский женский монастырь в Киеве, который основала княгиня Анна Всеволодовна. Я узнала, что в том монастыре существует школа для девочек, где обучают писанию, пению, швению и разным ремеслам.

– Но ты писать и читать умеешь. Чему тебе там учиться?

– Я сама собиралась девочек учить.

– И что, раздумала?

– Нет, отец не пустил. А одной до Киева не добраться. Еще, чего доброго, к разбойникам или каким другим лихим людям угодишь и пропадешь, не живши веку.

– А мы с другом Якимом хотели сбежать из дома и отправиться путешествовать в Иерусалим, – сказал он, чтобы отойти от неприятного разговора.

– И что? Тоже родители не пустили?

– Да нет, мы хотели тайно сбежать. Запастись продуктами, деньгами и, никому ничего не сказав, поплыть на лодке сначала по Днепру, а потом по Черному морю.

– Здорово! Это даже интересней, чем я задумала.

– А теперь что, замуж собираешься?

– Нет, замуж я теперь не пойду.

– Это почему?

– Вам, мужчинам, верить нельзя. Все вы одинаковые, когда-нибудь да обманете. А я обмана не терплю. Я слово дала замуж не выходить.

– И кому клялась?

– Себе самой. Это самая крепкая клятва.

Потом встретит он ее во Владимире – замужем, с кучей ребятишек, и они весело будут вспоминать свою юность.

Федор лукавил, когда говорил, что может легко расстаться с Анастасией и меньше всего думает об этом; наоборот, эти мысли не выходили у него из головы с той самой поры, как он решил жениться на Ефимии. Он чувствовал, что любит ее, и был уверен, что и она любит его. Впрочем, убеждал он себя, любить-то они любят, но не так сильно, как кажется: он встретится с ней, они поговорят, разойдутся и забудут друг о друге. Надо просто пойти к ней и решить дело окончательно и бесповоротно. Но вот на этот последний шаг он никак не мог отважиться и откладывал встречу со дня на день.

А все произошло случайно и неожиданно. Шел он по улице по своим делам и чуть ли не лицом к лицу столкнулся с ней. Они даже смешались на мгновение, а потом радостно заулыбались, обрадованные.

– Ты куда пропал? Я жду, жду, а тебя все нет и нет!

– Дела проклятые завертели совсем. Ты же знаешь, сколько у меня теперь хлопот!

– Понимаю. Тут по дому иной раз дел всех не переделаешь, а попробуй-ка управиться в большом имении!..

– Вот-вот! Встаешь утром и не знаешь, за что взяться, к чему руки приложить.

– Ну и как, получается? Люди тебя слушаются?

– А куда они денутся? Я их всех кормлю, одеваю, обуваю. Благодетелем своим считают.

– А ты и есть их благодетель. Куда бы они без тебя? Одни тиуны и мытники княжеские с потрохами бы съели…

Так шли они не спеша и разговаривали о том, что было уже давно переговорено. Федор изредка взглядывал на Анастасию, видел ее милое личико, доверчивый взгляд и никак не мог приступить к тому разговору, который подготовил многие дни назад. Наконец решился:

– Что я хочу сказать тебе, Анастасия… В общем, изменения в моей жизни намечаются.

– Уж не в военный поход тебя князь собирается отправить? – обеспокоенно спросила она.

– Да нет, никакой войны пока, слава Богу, не предвидится.

– Тогда задумал какое-нибудь строительство в далеких селах! – сделала она новое предположение. – Так обязательно ли тебе там присутствовать? Пошли вместо себя надежного человека, пусть расстарается. Не все тебе по разным стройкам да починкам мотаться!