Наталья Павлищева - Вещий Олег

Не только наставником и учителем Ингорю стал Карл, часто с самим князем спорил, горячился, не считал Олег зазорным спрашивать о том, про что не знал. Но и Карл, если не был в чем сведущ, тоже честно сознавался. Понимал умный франк, что въедливый Олег раскусит, ежели наврешь с три короба, лучше честно сказать, что не знаешь.

Карл с тех пор до самой смерти Олега был при Ингоре, даже когда тот женился, учил и его жену Ольгу. И сам учился, расспрашивал купцов, людей из чужих стран…

Кривичей в Гнездове взяли без боя, все же в рати таких тоже много было, а вот Любеч сопротивлялся, но этот захват Ингорь помнил плохо. Его интересовало оружие варягов, их повадки, нравилось смотреть, как слаженно гребут, но самого боя поглядеть не дали. И в Киеве потом тоже подале от берега в лодье держали, чтоб резни не видел, мал еще был. Когда они пришли в Киев, Олег его не трогал, только киевлянам показал как князя, Рюрикова сына. На северян Олег без молодого княжича ходил, но к древлянам с собой взял, чтоб видел, как земля воедино собирается. Учил, видя, что не понимает пока княжич, но надеялся, что западут его слова в сердце мальчика, что позже, когда время придет, вспомнит молодой князь, чему его учил старший.

Снова с замиранием сердца наблюдал мальчик военные сборы, ждал, как будут рубиться мечами, как станут свистеть стрелы, полетят головы непокорных. Но Олег другому учил, что держать установленный порядок надо разумно, где силой, а где и лаской, людей до неистовства не доводить. Отмахивался от таких речей наставника Ингорь, ему хотелось самому взять в руки меч и, размахивая им, нестись на лихом коне.

Едва от Киева ушли, повстречались им непокорные и в своих землях, пускали стрелы и уходили глубже в лес. Те стрелы урона не нанесли, но Ингорь распалился, спрашивал Олега, почему не отвечает тот. Князь настойчиво убеждал:

– Убьешь нескольких, остальные разбегутся, а ночью, собравшись вместе, нас и вырежут, свои земли пройти не успеем.

– Ты трус! – кричал ему Ингорь. – Отец бы давно всех побил!

Качал головой Олег:

– Ингорь, побить недолго, да потом только и будешь защищаться. Ты пойми, на славян хоть какими походами ходи, если останутся живы, спрячутся в лесах, отсидятся и снова возьмутся за свои боевые топоры и дубины. Правь по совести и справедливости, они тебе дань сполна платить станут и воев в рать дадут. И в лес спокойно выехать сможешь, не опасаясь, что в спину стрелу, как дикому зверю, пустят.

Олег действительно правил кнутом и пряником, куда отправлял дружинников да сам ходил, наказывая, в других местах судил по справедливости, не жалея богатых и не давая спуску никому, а куда и хлеб отправлял, помочь в голод. Ежели беда какая у племени, от хазар или еще от кого, так и дань уменьшал, чтоб на ноги встать могли.

Наконец дружина выехала из Киева. Сначала пошли перелески и дубравы, но постепенно леса становились все гуще, обступали со всех сторон, тревожно чернели, не позволяя видеть, что там дальше. Чужой лес – он всегда и темнее, и глуше, это в своем каждое дерево знаешь, каждый ручей, а в дальних землях, кажется, и дубы другие, и реки не те, и полянки меньше. Но главное, за каждым кустом мог ожидать их противник. Олег высылал вперед маленький отряд на разведку. Те выискивали дорогу, определяли места ночевок, а однажды не вернулись к нужному времени. Князь с воеводами тревожно о чем-то переговаривались, стало ясно, что отряд попал в засаду и пора готовиться к возможному нападению. Но до самой земли древлян обошлось, хотя ушедшие дружинники так и не вернулись, пропали, точно погибли в болоте. Может, так и было?

Когда дошли до земли древлян, их заставы быстро донесли своим князьям про Ольгову дружину. Не захотели те подчиниться князю, приняли бой. Невелики были силы древлян против киевских, но бились упорно, понимая, что если не выстоят, подомнет под себя киевский князь раз и навсегда. Олег оставил Ингоря на пригорке под надежной защитой наблюдать сечу, а сам двинул дружину вперед. Мальчик, привстав в стременах, с раздувающимися ноздрями и заалевшим лицом широко раскрытыми глазами наблюдал за боем.

Олег постарался биться на большой поляне, следя за тем, чтобы его дружина не углублялась в лес. Это было разумно, древляне наверняка оставили там засаду. Заманить киевского князя поглубже не удалось, его всадники, повинуясь приказу, долго держали древлян на расстоянии перестрела, не позволяя побить своих коней из-за кустов и почти не отвечая на вызов. Когда было выпущено уже достаточно много стрел впустую и древляне начали их экономить, князь кивком головы что-то показал Торлопу. Варяг кивнул и осторожно двинулся вперед. Его сотня следом. Из кустов снова полетели стрелы, но гораздо реже, было похоже, что древляне все же поистратились. Одна лошадь пала, всадник едва успел соскочить с нее. В ответ на это Торлоп с товарищами резко вскинули свои луки, и туча стрел полетела в обратном направлении. Из кустов, окаймляющих поляну, раздались вскрики. Олег довольно кивнул: попали! Древлянский князь Людок не выдержал засадного сидения и вывел своих навстречу киевлянам. Ожидавший этого Олег поднял руку и зычным голосом гаркнул:

– Князь Людок, я, князь Олег, воевода князя Игоря, пришел к тебе за данью. Не губи зря своих и моих людей, согласись платить ее по праву, и мы уйдем.

В ответ со стороны древлян раздался дружный хохот. Людок возразил:

– По какому праву ты требуешь дань, варяг?! Земля древлянская старше киевской, и наш род старше полянского! Мы должны иметь с полян дань! Ты ее привез?

Больше Олег вести переговоры не стал, он коротко приказал:

– Вперед!

Варяги были на лошадях, а многие древляне пешими. Воевать пешему с конным тяжело, тем более с конным варягом. Но и без коня дружина Олега грозна. Сам князь бился рядом со своими дружинниками. С высоты своего роста он рубил и колол тех, кто оказывался рядом, пока у его коня не посекли ноги. Древлянин, придумавший, как спустить огромного варяга на землю, тут же пожалел об этом, поскольку первым принял удар уже пешего Олега. Князь просто снес ему полчерепа со злости из-за загубленного коня, даже шлем не спас. Вот тут пригодились мечи, выкованные в лесах Плескова ковалями Сирка! Если б он только знал, что его оружие будет повернуто против своих же славян!

Мечи не подвели киевских дружинников, дружина Людока стала быстро редеть, выкошенная Олеговыми воинами. Киевский князь снова пытался воззвать к Людоку:

– Останови своих воев, не клади зря их жизни!

В ответ тот оскалился:

– За одну жизнь моих мы возьмем по две ваших, прежде всего твою!

Он бросился на Олега, как норманнский берсерк, тот сразу понял, что если противник и не добирает в умении владеть мечом, то его одержимость может перекрыть это неумение. Но ярость и гнев одинаково лишают разума что зверя, что человека. Ослепленный ими уязвим гораздо больше того, за которым холодный расчет. Олег не стал отбивать сумасшедшей силы удар Людока, просто увернулся от него, меч древлянина лишь скользнул по кованому оплечью варяга. Зато сам Людок слегка потерял равновесие и вместе с ним драгоценные мгновения, позволяя князю обернуться и ответить на удар. В следующее мгновение Олег оценил качество брони Людока, его меч тоже не смог прорубить кольчугу древлянина, правда, оставил на ней заметную вмятину. Невольно Олег подумал о синяке, который будет на теле. Зато об этом не думал соперник, не до того. Новый его бросок Олег уже принял клинком, два меча столкнулись в воздухе и, не сумев перебороть друг дружку, разлетелись в разные стороны. Нападать прямо древлянин больше не стал, понял, что напрямую не пересилит рослого варяга. Но и гонять себя по кругу, как привязанную лошадь, Олег ему не дал, после двух-трех ложных выпадов ответил сильнейшим ударом, выбившим меч из рук Людока. Древлянский князь не растерялся, выхватил клинок у лежащего в снегу сородича и снова бросился на киевлянина. Сколько бы продолжался этот бой, неизвестно, но тут на помощь Людоку пришел один из его дружинников. Олег, каким-то чутьем уловивший движение за спиной, едва успел увернуться от второго меча. Уворачиваясь, он пригнулся и одновременно полоснул клинком вправо чуть ниже щита. Нападавший свалился, заливая снег кровью, а на помощь теперь уже Олегу пришел Торлоп. Вдвоем с одним Людоком они могли бы справиться быстро, но князь вдруг приказал: