Конн Иггульден - Кости холмов

Один из мальчиков улыбнулся, и Чингис замер от неожиданности. Мунке сидел в седле перед Джебе, а Хубилай выглядывал из-за спины темника. Дети были полны неукротимой мальчишеской энергии, тощи, как крысята, и черны от пыли и жгучего солнца. Однако одного недовольного взгляда Чингиса хватило, чтобы улыбка моментально исчезла с их лиц. Затем хан немного смягчился, вспомнив о тех временах, когда весь мир казался ему самому одним большим приключением. Мальчики были еще слишком малы, чтобы отправиться в подобное путешествие, и Чингис подозревал, что их мать Сорха-тани спустит шкуру с их задниц, как только дети появятся дома. Интересно, знал ли Толуй, их отец, о том, что сыновья находятся здесь? Чингис сомневался в этом.

– Что прикажешь с ними сделать? – спросил Джебе.

Его глаза светились задорным огоньком, и оба мужчины обменялись веселым взглядом. Детям не было велено оставаться с их матерью. Никому в голову не пришло дать такое распоряжение двум совсем еще маленьким сорванцам. Они не имели ни малейшего представления о том, какие опасности окружали их деда. Нахмурив брови, Чингис принял серьезный вид.

– Я не видел их, генерал, – ответил он.

В глазах Хубилая мелькнул проблеск надежды. Чингис отвернулся, решив не подзадоривать маленькое личико с засохшей соплей между носом и верней губой. Джебе кивнул, чуть улыбнувшись уголком губ.

– Слушаюсь, великий хан, – ответил он и повернул назад, чтобы отвезти мальчишек к табуну запасных лошадей.

Чингис украдкой улыбнулся. В роли деда он как будто был счастливее, чем когда-то в роли отца. Во всяком случае, Чингис так считал, не слишком забивая себе этим голову.

Впереди наконец показалось открытое пространство равнины, и тумены упорно продолжили путь. По прикидкам Чингиса, Панджшерская долина осталась всего-то в каких-нибудь двухстах милях от них, хотя монголы прошли значительно больший путь по изгибам и серпантинам ущелий. Чингис не знал, рассчитывал ли Джелал ад-Дин увеличить разрыв между армиями. Он почти это сделал в первые дни отступления, но тумены настигли его, подходя с каждым днем все ближе и ближе. К тому времени, когда монголы покидали гористую область, навоз вражеских лошадей у подножия хребта еще не успел остыть. Чингис с военачальниками ехали во главе войска и были в числе тех, кто первым почувствовал под собой твердую почву и обильные травы. Из своих карт Чингис знал, что травянистая равнина вела на юг, в Индию. Эта страна была ему неизвестна, но хана это совсем не смущало. Его разведчики скакали вперед, держась на коротком расстоянии друг от друга, и Чингис знал, где находится враг.

Войско Джелал ад-Дина бежало от тех, кто шел по их следу. Чингис вел свою армию дольше месяца. Люди устали и отощали. Скудный рацион из молока и крови едва ли мог поддержать их силы. Впереди текла река Инд, и воины Джелал ад-Дина стекались к ее берегам в отчаянии избежать бури, которую сами обрушили на свои головы.

Джелал ад-Дин стоял на краю высокого обрыва и глядел вниз. Под ним стремительно нес свои воды могучий Инд – широкая артерия, питавшая материк на тысячи миль к югу и северу. Древние акации и дикие оливы зеленели на холмах вдоль берегов полноводной реки. В воздухе веяло ароматом цветов. Мелкие птички порхали над головой, выводя грустные трели, словно предупреждали о чем-то собиравшееся войско принца. На берегах реки повсюду играла жизнь, но быстрые и глубокие воды Инда преграждали путь любой армии, как крепостная стена. Область Пешавар лежала уже за рекой, и Джелал ад-Дин гневно повернулся к юному радже, что стоял рядом с ним, недоуменно оглядывая пустынные берега.

– Где лодки, которые ты обещал? – требовал ответа принц.

Наваз беспомощно развел руками. Людей и лошадей загнали до полусмерти, чтобы скорее добраться до реки и переправиться на другой берег. Мощное течение остановило бы монголов на многие месяцы, а может быть, навсегда. Индия была неизвестной страной для монгольского хана, и, осмелься он ступить на ее землю, сто князей выведут против него армию небывалых размеров. Джелал ад-Дин рассчитывал забрать свои победы с собой, как драгоценные доказательства своей силы, чтобы вернуться назад с еще большим войском. Принц не удержался и обернулся назад, взглянув на облако пыли, плывущее вдали, как недоброе предзнаменование.

Внезапно схватив раджу за шелковую куртку, Джелал ад-Дин хорошенько встряхнул его.

– Где лодки? – кричал принц князю в лицо.

Наваз побледнел от страха, и Джелал ад-Дин отпустил его так быстро, что тот едва не упал.

– Незнаю, – оправдывался раджа, пятясь назад. – Отец…

– Он оставил бы тебя здесь умирать? – кричал Джелал ад-Дин. – Когда рукой подать до твоей земли?

В припадке гнева принц едва сдержался, чтобы не ударить глупого юного князя, который так много ему обещал.

– Может быть, они еще в пути, – отвечал Наваз.

Джелал ад-Дин хотел сказать ему грубость, но смолчал и кивнул. В мгновение ока принц отправил всадников на юг, вдоль берега реки, на поиски торговцев, которые могли бы перевезти его армию на своих судах. Джелал ад-Дин не посмел обернуться на пыльное облако за спиной, зная, что монголы идут за ним, как волки со стальными клыками, чтобы разорвать его на куски.

Чингис скакал легким галопом, тщетно пытаясь вглядеться в даль. С годами зрение ослабло, и хан уже не мог полагаться на собственные глаза. Их заменил ему Угэдэй. Наследник хана громко сообщал ему о том, что видит вдали, давая описание вражеской армии. Голос ханского сына переполняли восторг и волнение.

– Они собрались на берегу. Вижу лошадей, тысяч десять, может, больше, на левом фланге, от нас это справа, – кричал Угэдэй, напрягая глаза. – Вижу… шеренги собираются вокруг центра. Они разворачиваются навстречу нам. Пока не вижу, что на другом берегу.

Чингис кивнул. Если бы в распоряжении Джелал ад-Дина оказалось несколько мирных дней, то, возможно, он увел бы свое войско в безопасное место. Но стремительная погоня, организованная Чингисом, принесла результат. Он припер принца к реке, и этого было достаточно. Хан повернулся к ближайшему гонцу.

– Передай Хачиуну вот что. Мы с Джебе и Угэдэем возьмем на себя центр. Хачиун с Хасаром пусть атакуют с правого фланга против их конницы. Скажи ему, что он может вернуть долг за поражение в Панджшерской долине и на меньшее я не согласен. Теперь ступай.

Юноша умчался с приказом, а его место занял другой. Он был готов выслушать новый приказ, и Чингис продолжил: