Конн Иггульден - Кости холмов

Внезапно слева, громко заржав, повалилась подбитая лошадь. Повредив русскому военачальнику левую ногу, она чуть не выбила его из седла. Илья взвыл от боли и только изрек проклятие, видя, как вместе с лошадью рухнуло на землю бездыханное тело всадника. Град стрел беспрестанно обрушивался на русских ратников, и Илья с ужасом смотрел на то, как один за другим они выпадают из седла и валятся под копыта коней. Стрелы проходили сквозь кольца кольчуги, словно сквозь полотно, выбивая наружу кровавые брызги. С яростным криком Илья бил ногами своего измотанного жеребца, понуждая того продвигаться вперед. Но вот монгольская конница развернулась и, ведомая в бой своим командиром, начала наступление. Монголы действовали синхронно и быстро. Их приземистые лошадки резво неслись вперед, тогда как седоки ни на секунду не прекращали стрелять из луков. Илья почувствовал острую боль: стрела пронзила ему плечо. Но едва он успел опомниться, как два войска сошлись в бою, и он взял себя в руки. Он ударил копьем в грудь врага, но из-за слабости в плече оно вырвалось из руки так быстро и резко, что Илье на миг показалось, будто он сломал себе пальцы. Онемевшей, почти бесчувственной рукой Илья обнажил меч. Но вокруг с трудом можно было что-нибудь разглядеть. С земли поднялась густая красноватая пыль, и в этой пыли монголы, точно дьяволы, сновали повсюду, хладнокровно стреляя из лука по рядам неприятеля.

Илья прикрылся щитом, но от удара угодившей в щит стрелы его повело назад. Правая нога выскочила из стремени, и Илья зашатался, полностью потеряв равновесие. Не успел он выпрямиться, как другая стрела пронзила ему бедро. Крича от боли, Илья поднял меч и направил коня прямо на лучника.

Монгол этого ждал. Илья заметил лишь бесстрастное выражение его лица и то, что ростом тот был совсем как безбородый отрок. Илья ударил, но монгол проскользнул под мечом, выбив мощным толчком русского из седла. Ошеломленный Илья грохнулся на землю.

Переносье шлема смялось, разбив Илье несколько передних зубов. Ослепленный слезами, он все же поднялся с земли и сплюнул кровь вместе с обломками разбитых зубов. Левая нога подогнулась, и он снова беспомощно опустился, тщетно пытаясь отыскать меч, который выронил во время падения.

Меч лежал почти рядом на пыльной земле, но когда Илья наконец заметил его, было поздно. Позади послышался топот копыт. В последний момент Илья нащупал свой золотой оберег и едва успел произнести несколько слов молитвы, как монгольский клинок рассек ему шею. Он так и не увидел кровавой расправы над остатками его войска – слишком неповоротливого и медлительного, чтобы противостоять воинам Субудая, полководца великого хана.

Отдав приказ десятку своих людей прочесать местность и доложить о передвижениях главной колонны русских, Джучи спешился, чтобы осмотреть убитых. Кольчуги русских не спасли им жизнь. Многие из распластанных на земле тел были буквально усеяны стрелами. Невредимы остались лишь шлемы. Джучи не нашел ни одного убитого в голову. Подняв шлем, он потер его пальцем в том месте, где на металле осталась только блестящая царапина от удара стрелы. Качество изделия заслуживало похвалы.

«Нападение из засады удалось. Все прошло так, как и планировал Субудай», – спокойно подумал Джучи. Полководец будто читал мысли врагов. Джучи глубоко вдохнул, силясь справиться с дрожью, которая овладевала им после каждого боя. Нехорошо, если другие заметят его волнение. Он не знал, что сейчас воины смотрят на него, широко шагающего с зажатыми в кулаки руками, и видят в нем лишь человека, неудовлетворенного достигнутым результатом и все еще жаждущего кровопролития.

В засаде стояли еще три джагуна. Они всю ночь провели в лесу, и теперь их командиры выехали из-за деревьев. После нескольких лет, проведенных в войске Субудая, Джучи знал этих воинов, как своих братьев, – так наказал ему когда-то Чингис. Двое из них – Мехали и Алтан – имели крепкое телосложение, отличались преданностью, но им не хватало воображения. Джучи кивнул им обоим, как только они вывели лошадей на усеянное трупами поле. Третьим сотником был Кара – мускулистый коротышка с лицом, отмеченным шрамом от старой раны. Несмотря на безупречную учтивость с его стороны, Джучи чувствовал неприязнь Кары, причин которой не мог объяснить. Возможно, суровый воин злился на него из-за его отца. То, как Джучи взошел по служебной лестнице, у многих вызывало подозрения. Субудай открыто посвящал Джучи во все свои замыслы и учил всем военным хитростям, как когда-то Чингис учил простого юношу-урянхайца, сделав его позднее своим полководцем. Субудай смотрел в будущее, тогда как другие, подобно Каре, видели в Джучи только избалованного ханыча, продвигаемого вверх не за боевые заслуги.

Пока Кара подъезжал ближе, хмыкая при виде трупов, Джучи понял, что теперь он с ним на равных. Джучи принял серебро перед боем и до сих пор испытывал благодарность за оказанную ему честь и доверие жизни ста человек. И вместе с тем это означало, что Кара по крайней мере некоторое время не станет осторожничать в присутствии ханского сына. Джучи хватило одного взгляда, чтобы понять, что коротышка уже об этом подумал.

– Чего мы теперь ждем? – вдруг крикнул Кара. – Субудай будет биться, а мы любоваться травкой и сидеть без дела?

Джучи не понравились его слова, однако он отвечал вежливо, словно Кара просто поприветствовал его. Если бы командиром был коротышка, то он немедленно повел бы воинов к Субудаю. И вдруг Джучи интуитивно сообразил, что Кара по-прежнему ждет от него приказаний, несмотря на его понижение в чине. Джучи заметил, что Мехали и Алтан тоже наблюдают за ним. Возможно, они делали это просто в силу привычки, но тут у него появилась идея, и он решил воспользоваться моментом.

– Видишь, какие у них доспехи, Кара? – спросил он. – Одна часть свисает со шлема, закрывая все лицо, кроме глаз. Другая часть кольчуги идет до самых колен.

– Она не защитила их от наших стрел, – возразил Кара, пожимая плечами. – Когда они спешены, то так медлительны, что становятся легкой мишенью. Думаю, для нас такая вещь бесполезна.

Видя, что Кара сконфужен, Джучи осклабился от удовольствия.

– Еще как полезна, Кара.

Субудай стоял высоко на холмах, окружавших долину. Его лошадь фыркала рядом, пробуя на вкус опавшие сосновые иголки. Чуть поодаль почти пять тысяч воинов отдыхали в полной боевой готовности. Темник дожидался возвращения разведчиков. Двести человек отправились во все концы, и теперь только оставалось получить их донесения, чтобы составить картину местности на многие мили вокруг.