Наталья Павлищева - Елена Прекрасная. Красота губит мир

– Зачем всем ахейцам Илион (Троя)?

– Золото, золото, золото, Менелай!

– Даже самая богатая казна Азии не стоит того, чтобы ради нее тащиться туда. – Менелай чуть подумал и вздохнул: – Но ты прав, Агамемнон потащится. И найдет, чем зацепить остальных ахейских царей.

Знать бы ему, насколько это верно!

Младший Артрид смотрел вслед скрывавшимся за мысом судам. Он проводил корабль старшего брата до самой Эвбеи, дальше нужно выходить в открытое море, чего Менелаю делать вовсе не хотелось, да и смысла не было. Дальше Агамемнон, Одиссей и еще пара кораблей ахейцев поплыли уже без сопровождения. Царь Микен плыл, не боясь пиратов, это в очередной раз подтвердило слухи, что сами пираты подчинены именно Агамемнону, а потому его и его спутников не тронут.

В самой Троаде его тоже не тронут, потому что на время таких торжеств, как свадебные, заключается негласное перемирие и все забывают свои свары, хотя свар с троянцами и их соседями у ахейцев не было и так – слишком далеко. Разве что побережье пограбить… Но там поди докажи, чьи были грабители.

Агамемнон вдруг решил отправиться на свадьбу троянского царевича Гектора. Менелай понимал, что не в свадьбе дело, поплыл на разведку, захотелось собственными глазами увидеть более богатый город, чем его собственные златообильные Микены. Самого Менелая Троя не интересовала, слишком далеко и затратно, чтобы снаряжать корабли и отправлять людей. Но он понимал, что если брату все же вздумается туда плыть, то придется поддержать… Ничего, может, лично побывав в Трое, Агамемнон убедится, что Приама лучше не трогать?

А сам Агамемнон в это время стоял на палубе, вглядываясь в морскую даль. От Эвбена до Троады недалеко, но передумать он успел многое. Когда по правому борту показался Лесбос, Одиссей со своего корабля показал, мол, скоро будем на месте. Царю Итаки всегда не сиделось на месте, он не раз бороздил морские просторы на своем утлом суденышке, не доверяя нынешним строителям кораблей. Агамемнон вполне доверял знаниям и чутью Одиссея, потому показал своему капитану:

– Следуй за ними.

Одиссей действительно уверенно провел корабль ко входу в Гелеспонт и к бухте Трои, где Скамандер впадал в море. И тут его ждала неприятность! Нет, Одиссей не ошибся, на горизонте действительно виднелась Троя, и бухта та самая, только на царском пляже, куда он собирался пристать, кораблей почему-то не было, зато обнаружилась охрана, которая с берега знаками давала понять, что туда нельзя!

Возмущенный Одиссей заорал не своим голосом, что он царь Итаки и прибыл на свадьбу Гектора! К «Пенелопе» уже вовсю гребли на лодчонке, и сидевший в ней стражник, видно не из последних, так же громко орал, что Приам запретил кому бы то ни было вообще приставать к царскому пляжу.

– Туда, туда, подальше! – махал руками стражник.

Конечно, это самое «подальше» они уже проскочили из-за уверенности Одиссея, ведшего корабль именно к царской пристани. Пришлось разворачиваться и перестраиваться в узком пространстве маленькой бухточки. В другое время Агамемнон бы обиделся, и не обращая внимания на стражу, пристал там, где счел нужным. Но сейчас он крутил головой, пытаясь понять и запомнить все, что видел.

Когда они наконец нашли местечко, где приткнуться между совсем не царских суденышек, возмущенный Одиссей, все же набив морду кому-то из местных, примчался изливать свою злость к Агамемнону:

– Впервые вижу такую наглость – заставлять царей приставать рядом с купчишками!

– Здесь одна бухта?

– Да нет, с другой стороны есть еще бухта Геракла. Но там открыто и не так удобно, да и до самой Трои далековато.

– Как думаешь, там просторней?

– Конечно, все стремятся сюда!

– Значит, нам туда.

– Это почему?

– Не хочу стоять среди толчеи, если ты со мной, то пока не вытащили корабли на берег, поспеши!

Они действительно обогнули мыс и пристали в бухте Геракла. Теперь Одиссей плыл на корабле Агамемнона, а его «Пенелопа» шла следом. Здесь берег оказался не таким удобным, а пляж узким, зато просторно. Одиссей все кипятился:

– Я бы лучше и вовсе отправился обратно. Так оскорбить царей!

– Не злись на Приама, он поступил мудро, иначе места на пляже все равно не хватило бы, и гости между собой передрались. А там нам даже удобней. Что это? – царь Микен показал на большой дворец на возвышении.

– Радость царя, летний дворец Приама. Все равно я Приаму это унижение припомню!

– Не сейчас, позже…

По тому, как смотрел на видневшуюся вдали Трою Агамемнон, Одиссей понял, что микенский царь что-то замышляет.

– Воевать с Троей, что плевать против сильного ветра – тебе же в бороду и вернется, – вздохнул царь Итаки. – Приам хитрый, у него вокруг одни союзники, что фракийцы, что дарданцы, что мизийцы…

– Кто нам мешает превратить их в своих союзников? Или перессорить?

По быстрому взгляду Одиссея Агамемнон понял, что пока не стоит так уж откровенно разговаривать… Хотя Одиссей и без того прекрасно понимал, зачем микенский царь потащился в такую даль поздравлять совершенно незнакомого ему царевича со свадьбой. Да и не он один, прислужники Приама тоже не дремали, с момента появления кораблей в бухте Трои за ними установилась плотная слежка.

Пока это Агамемнона беспокоило мало, пусть следят, когда ему понадобится, он найдет способ избавиться от назойливого внимания.

Теперь следовало решить, пора ли уже идти в город для встречи с царем Трои или еще нужно подождать. Пока Одиссей крутился среди прибывших раньше, к Агамемнону скользнул никем не замеченный такой же неприметный человек. Не то воин, не то купец, каких множество предлагает свои незамысловатые товары, неизвестно, привезенные из дальних стран или попросту награбленные. Но царь встретил человека с явным удовольствием:

– Проходи, Плакид, я рад тебя видеть живым и здоровым.

Вошедший поклонился, приветствуя царя, сказал положенные слова и уселся на ворох шкур, брошенных в угол:

– Мне не сразу удалось обмануть бдительность соглядатаев Приама.

– Тебе помогут уйти отсюда незаметно. Сейчас я налью вина, бери свежие лепешки, мед, сыр… Если не можешь задержаться надолго, то скажи только основное.

– Я могу, но не вызовет ли у твоих людей подозрение столь долгое общение с троянцем?

– Вызовет, – согласно кивнул Агамемнон, протягивая полную чашу. – Потому на первый раз ограничимся.

– В Илион прибыло множество царей из соседних земель. Почти все уже здесь – из Лидии, Мизии, Карии, Ликии, хеттский царевич, фракийский, ну и, конечно, из Дардана сам отец Андромахи царь Ээтион.

– Илион, – поморщился Агамемнон, – терпеть не могу это название! Пусть будет Троя.

Гость пожал плечами: