Наталья Павлищева - Королева Виктория. Женщина-эпоха

Они с Викторией, по сути, еще были чужими людьми, несколько даже задушевных бесед и одна-единственная ночь не могли должным образом сделать их родными. Альберт согласился бы с этим, не будь Виктория влюблена в него, он знал, что многие супруги в династических браках вообще не спят друг с дружкой, а лишь посещают спальню для продолжения рода. Но ведь они договорились, что будут спать вместе. Пока это возможно, у них будет общая спальня, общая постель… Виктория шептала об этом половину ночи, твердя, что ей бы так хотелось каждый вечер вдыхать запах его кожи и каждое утро знать, что он рядом.

Все понятно, она просто не надеялась, что все пройдет так хорошо, а потому на всякий случай попросила свою наставницу приехать в замок, чтобы посоветоваться. Принц улыбнулся, Виктория должна быть довольна, ей незачем просить совета у старой баронессы.

Найдя причину беспокойства и разрешив для себя вопрос, он повернулся к жене и нежно обнял ее, прижимая к себе. Та подчинилась, забормотав во сне что-то ласковое.

Альберт уже знал, что скажет в конце медового месяца брату Эрнсту: оказывается, можно быть счастливым, когда любят тебя. Сильная любовь рождает любовь ответную, в этом теперь принц не сомневался. Ему хотелось ласкать, лелеять молодую женщину, лежавшую в его объятьях.

Все в один голос твердили, что она излишне полная. Он и сам так думал, но Виктория сильно похудела от переживаний… Конечно, до нормального веса еще далеко, но ничего, все впереди, они будут совершать долгие пешие прогулки, регулярно и правильно питаться, спать не в первой половине дня, а ночью (или наоборот не спать…).

Бедная его девочка… ему хотелось называть ее именно так, для него Виктория не королева, а маленькая девочка, которую нужно защищать от жизненных невзгод и от противных политиков. Теперь у королевы есть супруг, который возьмет на себя часть ее забот, освободит от части неприятных встреч и обязанностей, конечно, не сразу, некоторое время придется вникать, но он будет стараться.

Альберту так хотелось действительно облегчить жизнь Виктории, чтобы у нее не было повода злиться и срываться, как бывало раньше. Ему рассказывали, что у королевы взрывной и довольно трудный характер, но теперь он понимал, что это было, когда она была одинока. Отныне все изменится…

Принц еще долго размышлял, как он станет для Виктории второй половинкой, надежной, способной поддержать, подставить плечо, взять на себя львиную долю забот и обязанностей. Конечно, ему вовсе не хотелось, никогда не хотелось спорить в парламенте, подписывать какие-то бумаги, вообще заниматься политикой, но ради дорогой жены он готов был даже на это.

Наконец, сон сморил и молодого супруга.

Утром первой проснулась Виктория, потому что затекла неловко подвернутая рука. Она привыкла, что широкая кровать принадлежит ей и только ей, и наличие рядом какого-то препятствия сначала изумило. Но женщина тут же вспомнила, что спит в объятиях любимого мужчины, и тихонько засмеялась.

Альберт немедленно открыл глаза, едва не вскочив по привычке. Поняв, как выглядел бы, сделав это, он тоже рассмеялся. Они лежали, глядя друг на дружку и смеялись, как дети.

Ах как он хорош даже без мундира, как вкусно пахнет, какие сильные у него руки…

У Виктории некрасивые десны, которые открываются при улыбке, а тем более при смехе… ну и что, зато какой у нее смех!

Альберт притянул жену к себе, ласково целуя ее распущенные волосы. Конечно, в чепце было бы лучше, но эти чепцы превращают в старух даже вот таких молодых женщин. Ей не нужен чепец, принц поцеловал жену в голову, совсем не нужен. Может, и рубашка тоже? Да, без рубашки куда лучше… И пахла Виктория очень приятно, смесью каких-то цветов, он даже не понял каких… потом надо будет спросить… потом… все потом…

Уже было совсем светло, когда они все же оторвались друг от дружки и просто лежали в обнимку. Виктория провела пальчиками по его щеке и подбородку. Альберту показалось, что она намекает на щетину.

– Да, не мешало бы побриться…

– Ты бреешься сам?

– Конечно, или ты хочешь, чтобы я пригласил прямо сюда брадобрея?

Они снова смеялись… А потом Виктория действительно наблюдала, как он бреется в ванной, а Альберт очень боялся, что рука дрогнет и останется порез, который придется залепить. Но попросить ее, чтобы не смотрела так пристально, не мог.

Это был счастливый, очень счастливый день. Вернее, полдня. Они завтракали, и он снова поражался, как в такую маленькую женщину столько входит, и даже укоризненно покачал головой, когда она проглотила кусок, почти не прожевав. Виктория рассмеялась, сказав, что за это ругают и ругали все, даже сестра Феодора, но отучиться никак не получается. Он чуть улыбнулся, подумав, что научит…

Потом они гуляли на террасе, потом она писала письма в гостиной, а он делал вид, что изучает альбом по искусству, а на самом деле наблюдал за тем, как она морщить лобик, как время от времени покусывает пухлую губку хищными зубками, видно досадуя, что не удается подобрать нужное слово…

Это было счастье, настоящее счастье, принца переполняла любовь к жене, и все сомнения о будущем просто куда-то исчезли, растворились в этом мирном существовании вдвоем.

Поэтому он не сразу поверил, когда Виктория вдруг объявила, что предстоит ужин на десять персон!

– Сегодня?!

– Да, конечно, не сидеть же одним, как старикам.

Он попытался шутить:

– Тебе было скучно со мной?

Виктория шутку приняла, рассмеялась:

– Нет, что ты, особенно под утро… Но вечерами у нас должны быть приятные люди, нужно веселиться, танцевать, пока молоды и есть такая возможность.

– Я надеялся побыть с тобой наедине этот месяц. Мы могли бы стать совсем близки…

Он даже не договорил, глаза супруги полезли на лоб:

– Месяц?! Что ты, Альберт, я не могу позволить себе столько отдыхать! Я королева Англии, сюзерен, ты не забыл об этом?

– Ты моя жена и очень прошу перепоручить дела лорду Мельбурну на этот месяц, чтобы мы могли насладиться обществом друг друга.

Он вознамерился обнять супругу, но та просто вскочила с места и забегала по кабинету:

– Три дня, только три дня и ни днем больше!

Так, не стоит начинать семейную жизнь со споров и ссор, он уступит, подчинится, пусть будет так, как она хочет.

– Хорошо, три дня, если ты не желаешь тратить на дорогого мужа ни днем больше! – смех вышел не слишком натуральным, но Виктория не заметила. – Но хотя бы гостей в эти дни не нужно.

Альберт все же поймал ее за подол и притянул к себе на колени.

– Я хочу, я как муж требую, чтобы моя жена эти дни принадлежала всецело мне и была только со мной!

Виктория ответила на поцелуй, но тут же объявила:

– Но приглашения уже разосланы, я не могу отменить вечер.