Наталья Павлищева - Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»

Воскресенье 6 марта 1429 года в Шиноне обещало быть солнечным и теплым. Так и случилось, только к вечеру все-таки принялся накрапывать мелкий дождь…

Стоило копытам красавца коня зацокать во дворе, слуги опрометью бросились к приехавшему хозяину. Жиль де Ре ждать не любил. Самый богатый человек Франции мог себе это позволить.

Двадцатичетырехлетний барон легко соскочил на землю, не глянув на своих сопровождающих, бросил поводья в руки подскочившему конюху и поспешил в дом. Вокруг засуетилось, стараясь угодить, множество людей. Не обращая внимания на привычное мелькание слуг, Жиль прошел к себе, на ходу распоряжаясь, что подать к столу. Он сильно проголодался, по пути встречались одни захудалые таверны, в которых ни за что не сыскать яств, готовившихся его поваром, привезенным еще из замка Тиффож. Барон предвкушал удовольствие от хорошей еды.

Немного погодя, приведя себя в порядок и насытившись, он с кубком прекрасного вина в руке, вытянув ноги к огню, слушал сообщения своего ближайшего помощника о событиях, произошедших в Шиноне за время его отсутствия.

– А еще появилась какая-то деревенская девчонка, которая твердит, будто слышит Голоса.

Жиль де Ре был в прекрасном расположении духа, а потому усмехнулся:

– И чего хочет?

– Пытается добиться встречи с дофином.

– А… целительница…

– Нет, твердит, что она та самая Дева, о которой были пророчества. Что она спасет Францию, снимет осаду с Орлеана и коронует в Реймсе дофина…

Последние слова Бартоломи произносил с опаской, потому что барон повернулся к нему всем телом и внимательно слушал.

– И что, нашлись те, кто поверил? – Когда барона что-то занимало или удивляло, его правая бровь приподнималась, и выражение красивого лица становилось насмешливым.

Бартоломи перевел дух, Жиль де Ре не швырнул в него кубком, и то хорошо.

– Верят! Все верят, что действительно спасительница. Даже солдаты как с ума сошли, хоть завтра в бой!

– А дофин?

– У дофина она еще не была, тот боится…

Жиль де Ре поднялся на ноги:

– Пойдем!

– К-куда?

– Пока я буду одеваться, разузнай, где она остановилась, у кого живет…

– Монсеньор, она так себе… и ходит в мужской одежде… обычная крестьяночка…

Барон вытаращил глаза на своего помощника, дом потряс его хохот:

– Мне не нужна деревенская девка! Я хочу видеть ту, что называет себя Девой!

– Так я велю ей прийти завтра поутру…

– Пойдем сейчас! Ты что, боишься? Уж не ведьма ли она?

Бартоломи опасливо перекрестился, но замотал головой:

– Не, вроде от священников не шарахается, говорят, проверяли…

Шинон невелик, и хотя пробираться по загаженным улицам было довольно трудно, а сама девушка поселилась не в лучшем районе города, гостиницу разыскали быстро, и приключений по пути не случилось. Услужливо освещая дорогу барону и сам стараясь не вляпаться в нечистоты, Бартоломи ломал голову над тем, к чему Жилю де Ре эта крестьянка из Домреми. Но спрашивать не решился, потому как сдержанность никогда не была отличительной чертой барона.

Дом нашли легко и саму девицу тоже. Она оказалась довольно рослой и симпатичной, правда, волосы пострижены в кружок, как у пажа, и одета действительно в мужское платье. Но большие черные глаза хороши, в них светилось что-то такое, отчего и сам Бартоломи вдруг поверил, что она не зря явилась в Шинон.

Барон не был столь сентиментален. Он оценивающе оглядел девицу и, не обращая ни малейшего внимания на ее возмущенное сопение, уселся, снова вытянув ноги к огню. Конечно, здесь не было удобного кресла, Жилю де Ре пришлось довольствоваться простым стулом, но это его не смутило. Чуть полюбовавшись огнем в небольшом очаге, он задумчиво произнес:

– С чего это ты решила сбежать из дома и отправиться из своего…

– Домреми, – услужливо подсказал Бартоломи.

– …Домреми в Шинон? Разве девушкам не положено сидеть дома и прясть пряжу? Или вообще нянчить детей?

Первое смущение от появления барона у Жанны уже прошло, она вскинула голову и усмехнулась:

– Это мне приказали Голоса.

– Что приказали?

– Чтобы я шла к дофину спасать Францию и короновать его в Реймсе.

Бровь Жиля де Ре чуть насмешливо приподнялась:

– Ты полагаешь, что королей коронуют крестьяне? Для этого и без тебя найдется немало желающих!

Бартоломи тихонько захихикал, но тут же осекся, потому что сам барон не смеялся. Напротив, он не спускал глаз с девчонки, явно что-то прикидывая. Тревожно приглядывалась и хозяйка гостиницы Катарина, ей совсем не хотелось, чтобы даже такой важный человек (хотя она и не представляла, кто это) обидел девушку, жившую здесь уже несколько дней. Жанна хорошая девочка, и если твердит, что слышала Голоса, значит, так и есть! У женщины язык чесался заявить об этом наглецу, посмевшему рассесться посреди комнаты, не обращая внимания на остальных. Катарина уже открыла рот, чтобы сказать, но Жанна опередила, отвечая на замечание барона:

– Что же вы не сделали этого до сих пор?

Вот теперь бровь Жиля приподнялась основательно:

– Ты за словом в карман не полезешь!

Девушка чуть смутилась собственной дерзости, в ее черных глазах появилась непрошеная влага. Стараясь справиться с ненужными слезами, она вскинула голову повыше. Барон снова покусал свой ус и, видно, на что-то решился. Он поднялся, хлопнув себя по коленке:

– Итак, ты хочешь короновать дофина и снять осаду с Орлеана, а для этого готова вести за собой других?

– Так велели мне Голоса.

– Про Голоса можешь рассказывать кому другому, – махнул рукой Жиль де Ре, – а вот встречу с дофином я тебе устрою. Но! – Его палец поднялся вверх. – Только если ты поклянешься слушаться меня во всем.

И тут девчонка замотала головой:

– Я не могу такого обещать.

– Что?!

– Я не могу обещать слушаться вас во всем, потому что не знаю, чего вы от меня потребуете. Вдруг это будет не то, что я должна делать?

Барон откровенно хмыкнул, его глаза стали насмешливыми. Приблизив лицо к лицу Жанны, он внятно объяснил:

– Я хочу того, чего и ты, – освободить Францию и короновать дофина. – Уже тише, словно для себя добавил: – Может, тогда он отдаст долги…

Девушка замерла, не зная, что говорить и делать дальше. Уж очень странный посетитель.

Но Жиль де Ре времени не терял:

– Слушай меня внимательно. О нашей встрече никто не должен знать! Никто, понимаешь, даже на исповеди молчи! И ты тоже! – Он, не глядя, ткнул пальцем в стоявшую хозяйку гостиницы. – При любой встрече, где бы она ни произошла, не подавай вида, что узнала. Ты когда-нибудь видела дофина?