Михаил Каратеев - Русь и Орда Книга 2

Закрывая глаза, он как наяву видел перед собой бревенчатые стены Карачева, бывшие когда-то оплотом власти и силы его отца, а ныне вынужденные охранять покой и безопасность подлого врага и от времени ставшие черными, как душа их нового хозяина… Но еще чаще память уносила его в Кашаевку, а сердце, тайком от разума, бережно хранило каждое слово, каждую улыбку Ирины… Разве не оказалась она его родной сестрой? Разве ее мать и отчим, тридцать лет живущие воспоминаниями об его отце, или слепой воевода Алтухов, – заплакавший от радости, когда узнал, что перед ним стоит сын князя Василия, – могут быть для него чужими людьми, гяурами?! Тысячу раз нет! А если так, – ответ найден: он русский! Он не Карач-мурза, как его почему-то назвали, а князь Иван Васильевич Карачевский. И под действием таких доводов он не раз бывал близок к тому, чтобы повернуть своего коня в сторону Москвы.

Но сейчас же в мыслях вставали новые видения и лица: мать, жена, сыновья… «Должно быть, дети уже подросли, – c нежностью думал он. – Когда я уезжал из Ургенча, Рустем только начинал ходить, а теперь, поди, на коне скачет… Надо бы повидать их, давно дома не был». И эти образы не исчезали, настойчиво защищая свое законное право на место в его сердце и как бы спрашивая г упреком: «А мы как же? А мы для тебя кто: чужие? Поганые?!» И, понурившись под тяжестью этих противоречий, Карач-мурза продолжал свой путь в Орду.

В конце концов он пришел к решению, которое, хотя и не разрешало роковой вопрос во всей его сложности, – должно было послужить проверкой его чувств и приблизить к выходу из тупика: сделав хану Азизу-ходже доклад об исходе возложенного на него поручения, он отпросится в Ургенч, для свидания с семьей, а там поживет и подумает. И если почувствует, что даже в кругу родных и друзей сердце продолжает звать его на Русь, – заберет жену и детей и отправится в Москву, на службу к князю Дмитрию Ивановичу.

Однако неожиданные и грозные события в Орде не позволили Карач-мурзе осуществить это намерение: доехав до Волги, он узнал, что несколько дней тому назад великий хан Азиз-ходжа был убит в очередной усобице и что на его месте сидит теперь хан Джанибек Второй, из золотоордынской династии', которому передались все темники Азиза, за исключением трех или четырех, ушедших со своими туменами в далекие степные кочевья.

Услышав об этом, Карач-мурза призадумался. Хана Джанибека он совершенно не знал, как белоордынский царевич – ничего хорошего от него ожидать не мог и служить ему не собирался. Но что же делать? Ехать в Сыгнак, к Урус-хану, находившемуся в острой вражде со всей его ближайшей родней, тоже было рискованно и неприятно. Возвратиться в Москву или отправиться в Хорезм, к семье, бросив на произвол судьбы своих людей и боевых товарищей, быть может находящихся сейчас в беде и ждущих его? – Так может поступить лишь жалкий трус, недостойный звания воина!

Самым правильным казалось ему удалиться к себе в улус по примеру многих удельных ханов, не подчиняясь пока никому ожидать установления в Орде твердой и прочной власти.

Но прежде того следовало выяснить судьбу своего тумена, который, уезжая на Русь, он передал старшему из тысячников, Кинбаю. Не предвидя таких событий, Карач-мурза но дал ему никаких особых указаний на этот случай, но он но сомневался в том, что умный и преданный ему старик не польстился на подкуп и добровольно на службе у чужого хана не остался. Но кто знает, – может быть, его к тому принудили силой или даже убили?

*Джанибек Второй был внуком Джанибека Первого, видимо сыном Науруза.

Надо было все это узнать как можно скорее и, в зависимости от полученных сведений, принять то или иное решение. И Карач-мурза, больше не раздумывая, направился к ханской столице.

Из предосторожности он въехал в город в самый людный час, смешавшись с толпой торговцев и ремесленников, спешивших на базар, и остановился в скромной чайхане довольно отдаленного от центра квартала, где его никто не знал. Здесь все открыто судачили о случившемся, но о судьбе отдельных туменов никто ничего не знал, а потому, едва начало смеркаться, Илья отправился на разведку, к тому дому, который Карач-мурза занимал до отъезда, – рассчитывая найти там кого-либо из своих воинов или слуг.

Не прошло и часа, как он возвратился в сопровождении молодого, коренастого и белозубого татарина, который радостно приветствовал своего князя низким поклоном. Это был Рагим, сын тысячника Кинбая, хорошо известный Карач-мурзе и служивший десятником в его тумене.

– Я рад тебя видеть, Рагим, – промолвил Карач-мурза в ответ на приветствие воина. – Надеюсь, что твой почтенный отец находится в добром здоровье и что ты принес от него вести, которых я жду?

– Мой отец, благодарение великому Пророку, здоров и, как всегда, предан тебе, пресветлый оглан. Призывая на тебя щедрые милости Аллаха, он повелел мне, с десятком воинов, ожидать здесь твоего приезда и передать тебе его новости.

– Говори!

– Когда нечестивый хан Джанибек, да поразит его Аллах крымской болезнью, подступил к городу со своим войском, подкупленные им темники сразу убили великого хана Азиза-ходжу и приняли Джанибека как своего повелителя. Только лишь ак-ордынские ханы, родственники Азиза-ходжи, ничего не знали о готовящейся измене. Один из них, благородный Булгай-оглан, находившийся при особе великого хана, пал вместе с ним под мечами убийц. Другие были в степи, при своих туменах. Новый хан сразу послал к ним гонцов, обещая всем свою милость, если они добровольно перейдут к ному на службу. Но никто из них не поверил этой золотоордынской собаке: Ильбани-хан и Алахан отвели свои тумены к низовьям реки Джаика, Хаджи-Черкес откочевал на юг, а хан Айбек, младший брат Азиза-ходжи, пошел к Тоболу. При нем находится и хатунь Тулюбек-ханум, которая чудом избежала участи своего пресветлого супруга и с помощью Аллаха сумела бежать из города…

* Крымской болезнью называли тогда проказу.

– Ну, а наш тумен? – нетерпеливо перебил Карач-мурза.

– Наш тумен кочевал в степи, в шести фарсахах от Сарая. К моему отцу тоже прискакал гонец от Джанибека, обещая ему щедрую награду, если он присягнет новому хану. Но отец сказал, что начальствует над туменом временно и будет ожидать твоего приезда и твоих приказаний. Он сделал вид, что останется на том же месте, но едва уехал гонец, – поднял тумен и ушел вместе с Айбек-ханом, кочевавшим поблизости.

– Куда же они пошли?

– До реки Миаса они решили, ради безопасности, двигаться вместе, а дальше Айбек-хан отправился один; отец же отведет тумен в твой улус и там будет ждать тебя.

– Ну, спаси тебя Аллах, Рагим, – выслушав все, сказал Карач-мурза. – Твой отец поступил правильно и тем еще раз доказал свою мудрость и верность. Я этого не забуду. А ты отправляйся теперь к своим людям и ночью приведи их сюда. На рассвете мы выступим и коней жалеть не будем!