Самид Агаев - Седьмой совершенный

Придя к такому выводу, Абу-л-Хасан отправился домой. Был поздний вечер, и служащие его ведомства изнывали на своих местах. Никто не мог уйти с работы раньше начальника. Это был порядок, который Абу-л-Хасан ввел с самого начала.

Шеф тайной службы жил в квартале знати Баб ал-Маратиб. У него был двухэтажный дом с внутренним двориком и садом.

Имран подошел к незнакомцу, тронул его за плечо и сказал:

– Братец, подавальщик говорит, что якобы ты требуешь, чтобы я заплатил за твою еду и питье. Так ли это?

– А почему бы тебе ни заплатить за меня, - не оборачиваясь, сказал незнакомец, - кажется, задолжал ты мне предостаточно.

Услышав ответ, Имран сказал подавальщику: "Принеси вина" - и сел за стол напротив новоявленного кредитора, который в этот момент добывал мясо из бараньих ребер.

– Приятного аппетита, - вежливо сказал Имран.

Кредитор кивнул.

– Как здоровье, как идет торговля? - продолжал Имран.

Кредитор положил кость, вытер рот и сказал:

– Как ты думаешь, может идти торговля у человека, который покупает рабов, а потом отпускает их на волю?

– Я не просил вас, вы сами так поступили.

Ахмад Башир похлопал Имрана по руке.

– Ну, ну парень, я вовсе не попрекаю тебя. Ты спросил, я ответил. А ты что же, не доехал домой, решил в Багдад податься?

Имран покачал головой.

– Из дома мне пришлось бежать, - сказал он, - Убайдаллах прислал ко мне убийц.

– Почему ты думаешь, что это сделал именно он? - спросил Ахмад Башир.

Имран достал из одежды какой-то предмет и, оглянувшись по сторонам, вложил в ладонь Ахмад Баширу.

– Это я нашел у убийц.

Ахмад Башир тоже невольно оглянулся. Затем раскрыл ладонь и увидел кружок из белой глины, печать, на которой была вырезана надпись. Сдвинув брови, Ахмад Башир прочитал: "Мухаммад ибн Исмаил, имам, вали" [106] "Друг Аллаха, махди". .

– И что это значит? - возвращая печать, спросил Ахмад Башир.

– Это пароль, по нему исмаилиты узнают друг друга. Такая же печать была у Абу Абдаллаха, да упокоит господь его душу.

Подошел кравчий и наполнил вином чаши. Ахмад Башир поднял свою и сказал:

– Рад тебя видеть живым и здоровым.

– Я тоже, - ответил Имран.

Выпили. Имран положил в рот кусочек хлеба, а Ахмад Башир вновь взялся за свою кость.

– Что-то плохое случилось с вами? - спросил Имран.

Ахмад Башир оторвался от бараньей кости, внимательно оглядел ее и, не найдя ничего съедобного, положил ее на стол. Вытер рот и сказал:

– Я разорен.Компаньон обманул меня. У него не оказалось достаточной суммы с собой, и он выдал мне долговую расписку, а когда я пришел к банкиру, оказалось, что она не обеспечена. Вот так.

– Ах, как это нехорошо, - покачал головой Имран.

– Куда уж хуже. Это удивительно, всякий раз, когда я отпускаю тебя на свободу, на меня сваливается какая-нибудь напасть. Наверное, мне противопоказано творить добро.

Имран сказал:

– Добро не может быть противопоказано.

– Может, - уверенно заявил Ахмад Башир. - Если в мире существует свет и тьма, вода и огонь, небо и земля; значит, в противовес добру имеет право на существование и зло. А значит, кто-то должен нести зло, во всяком случае, не делать добра.

Имран пожал плечами, взялся за кувшин с вином и стал разливать. Ахмад Башир, следя за этой приятной взгляду процедурой, сказал:

– Что ты собираешься делать?

– Выпить, - коротко ответил Имран.

– Прекрасный ответ, - рассмеялся Ахмад Башир, - ответ достойный мудреца. Но я имел в виду, что ты собираешься делать вообще, как жить дальше?

– Не знаю, - замотал головой Имран.

– А где ты остановился?

– Нигде, я сегодня прибыл. А вы?

– Надо же, выходит, мы одновременно прибыли. В Багдаде есть караван-сарай, в котором я собираюсь остановиться. Мне там должны, кое-что. Хочешь, пойдем вместе?

– Пойдем, - обрадовался приглашению Имран, одиночество в незнакомом городе угнетало его.

– Только допьем вино.

– Непременно допьем.

Имран расплатился, допили вино, поднялись и вышли из кабачка. Толькотолько наступила ночь, темнота, опустившаяся на Багдад, была еще прозрачной. Они, не торопясь, пошли по набережной, слушая всплески воды. Мимо проплывали речные суда и прогулочные лодки, на которых светились огоньки, откуда раздавалась музыка, и слышались песни.

– Живут же люди, - одобрительно сказал Ахмат Башир, - умеют веселиться.

Из лодки с крытым верхом, проплывающей мимо, донеслись слова: "Не желают ли господа, прокатиться?"

– А что там у вас? - с готовностью отозвался Ахмад Башир.

– Все что пожелаете - яства и напитки, гурии из райского сада.

– Пойдем, прокатимся, - предложил Ахмад Башир

– Наверное, это дорого, - замялся Имран, - денег у меня мало.

– Я угощаю, - сказал Ахмад Башир. - Эй ты, причаливай, - закричал он.

Кормчий подвел лодку ближе, матрос спустил трап и помог нашим героям перебраться на палубу. В каюте полы были устланы коврами. Посредине стояла миловидная женщина лет тридцати и с улыбкой вопрошала: "Чего желают господа - вина с чтением стихов и пением песен или ласки наших прекрасных девушек?"

Друзья переглянулись.

– Лучше вина, - сказал Ахмад Башир.

– И того и другого, - сказал Имран.

Женщина поклонилась и вышла. Вошел слуга с огромным подносом, полным снеди и стал выкладывать все на низенький столик, возле которого и сели наши герои, подоткнув бока продолговатыми подушками. Затем появились две молоденькие негритянки в набедренных повязках и с едва прикрытой грудью.

– Э-э, - недовольно сказал Имран, - что у них белых нет?

– Господин не пожалеет, - показывая ослепительно белые зубы, сказала одна из них, - мы лучше, чем белые.

Имран смутился, он произнес эти слова вполголоса, будучи уверен, что девушки не услышат. Он не хотел их обидеть. Чтобы скрыть смущение, он потянулся за вином, но Ахмад Башир остановил его.

– Пусть они разливают, - сказал он.

В руках одной из негритянок появилась цитра, тронув струны, она запела низким голосом:

Вторая девушка наполнила чаши вином и поднесла гостям.

Ахмад Башир поднял чашу и сказал:

– Наша жизнь подобна этой лодке, которая плывет по реке. Выпьем за то, чтобы она как можно долго не останавливалась.

Имран кивнул, соглашаясь, и выпил.

Появилась хозяйка заведения, улыбаясь, спросила: "Нет ли у вельможных гостей пожеланий?" Имран поманил ее пальцем и спросил тихо:

– У вас нет гречанки случайно.

–Увы, господин.