Самид Агаев - Седьмой совершенный

– Куда, - спросил Имран, когда они оказались за закрытой дверью, - в караван-сарай или сразу к каналу?

– Пойдем, друг, в баню, - сказал Ахмад Башир, - смоем грехи наши. Не можем же мы отправляться в дальний путь не помывшись.

В бане, лежа на каменных плитах под умелыми руками терщиков, они долго молчали, думая каждый о своем. Наконец, когда терщики, обдав их горячей водой ушли, Ахмад Башир спросил:

– Думаешь, он правду сказал?

– Думаю, что нет.

– Я тоже так думаю, - согласился Ахмад Башир.- В этом был его интерес. Я думаю, он хочет свалить ал-Фурата, а если не свалить, то, по крайней мере, защититься.

– Протокол с самого начала был у него, - заметил Имран. - Мог бы прямо сказать: "Мол, я вам бумагу, а вы мне доказательство".

– Не мог он так сказать. Мы же с ним - друзья, - неуверенно сказал Ахмад Башир.

Он повернулся на спину, посмотрел на сводчатый потолок, под которым клубился пар, потом перевел взгляд на стену, где было изображено сказочное животное ал-Анка, - птица с человеческим лицом и орлиным клювом, по бокам четыре крыла и две руки с когтями. Мимо прошел банщик, выразительно поглядывая в их сторону. Час был позний и в бане, кроме них, посетителей больше не было.

– Эй, любезный, - крикнул Ахмад Башир, - подойди сюда.

Подошел плешивый человек небольшого роста, голый, как и посетители, обмотанный вокруг бедер лишь красной тканью - изаром.

– Есть у тебя комната для гостей? - спросил Ахмад Башир.

– Господа желают заночевать?

– Желают. Девочек возьмем? - спросил Имрана Ахмад Башир.

– Я не хочу, - ответил Имран.

– Две комнаты нам приготовь, - сказал банщику Ахмад Башир, - и одну женщину для меня.

– У нас нет женщин, - виновато сказал служитель, - но здесь недалеко есть заведение.

– Пошли кого-нибудь.

– Это будет стоить дороже, - робко заметил банщик.

– Не беспокойся, - сказал Ахмад Башир, - в накладе не останешся.

Утром он был мрачнее тучи.

– Что-нибудь случилось? - поинтересовался Имран.

– Ничего, - ответил Ахмад Башир, - в том-то и дело. - И, возвышая голос, добавил: - И не удивительно, после всего, что я пережил под землей!

Они вышли на улицу и направились к ближайшему каналу. По дороге Имран предложил зайти на рынок, чтобы купить в дорогу еды. Ахмад Башир это предложение одобрил. На рынке купили два хурджина и принялись заполнять их припасами.

– Между прочим, - расплачиваясь, заметил Ахмад Башир,- Абу-л-Хасан подсунул нам взамен серебрянные дерхемы, а в халифском мешке наверняка было золото.

Имран пожал плечами.

– Соль можно купить у Ибн Лайса, - сказал он.

– У какого Ибн Лайса? - удивился Ахмад Башир.

– У отца Анны.

– Ах, хитрец! - покачал головой Ахмад Башир. - Иди, покупай, встретимся у ворот.

Ибн Лайс, увидев Имрана, обрадовался.

– Хорошо, что пришел, - сказал он, - мне как раз нужен работник.

– Не получится, я уезжаю.

– Жаль. Далеко уезжаешь?

– Далеко.

– А-а, - протянул Ибн Лайс, - далеко уезжаешь, желаю удачи.

– Спасибо, - сказал Имран.

Возникла пауза. Бакалейщик выжидающе смотрел на бывшего работника. Имран молчал, не зная, что еще сказать. На что он собственно расчитывал, придя сюда?

– А то бы остался, - заговорил Ибн Лайс, - мне как раз помошник нужен.

– Я бы остался. Но мне нужно ехать, - с сожалением сказал Имран.

Вновь наступила пауза. Она длилась так долго, что бакалейщик, потеряв терпение, кашлянул.

– Вообще-то, я за солью зашел, - вспомнил Имран.

– Тебе соль нужна! - обрадовался Ибн Лайс. - Сколько мешков?

– Да нет, мне в дорогу, немного, два ратля.

– Два ратля, - поскучнел бакалейщик. Со словами: "Торговли совсем не стало", - он отвесил соли, насыпал в полотняный мешочек и протянул покупателю.

– Сколько с меня? - спросил Имран.

Ибн Лайс махнул рукой:

– Дарю.

– Спасибо. Айары больше не беспокоили?

– Нет, с тех пор, как мы их побили, больше носа не показывают, боятся.

– А дочь твоя как?

– Все хорошо.

– Ну, я пошел, - неуверенно сказал Имран.

– Будь здоров.

В этот момент за спиной Ибн Лайса открылась дверь и в проеме появилась Анна.

– Отец, тебя зовут.

– Ну, прощай парень. Бог даст - свидимся.

Ибн Лайс улыбнулся Имрану, посмотрел на свою дочь и скрылся за дверью.

– Почему ты здесь? - спросил Имран.

– Я пришла за солью, - ответила Анна, - а ты?

– Какое совпадение, и я пришел за солью.

Анна улыбнулась:

– Как твое здоровье?

– Хорошо. Ты меня вылечила.

– Уезжаешь?

– Да.

– Далеко?

– Да.

– Вернешся?

– Не знаю. Но вернуться очень хочу.

– Почему? - с делано-равнодушным видом спросила девушка.

– Чтобы посвататься к тебе.

– Отец не отдаст меня за тебя. Ты мусульманин.

Анна смотрела в сторону, на щеках ее проступил румянец.

– А мне он сказал, что может отдать.

– Не может. Я иудейка и могу выйти только за иудея.

– Жаль,- глухо отозвался Имран. - Прощай. Меня ждет товарищ.

– Прощай, - с грустью сказала Анна.

Имран вышел из лавки.

Девушка шмыгнула носом и стала тереть покрасневшие глаза. Из двери вышел отец и недовольно спрсил:

– Что ему надо было от тебя?

– Посвататься хотел, - с вздохом сказала девушка.

– Посвататься? - удивленно протянул Ибн Лайс. - За мусульманина? Нет, дочка, он же голодранец. Ты не можешь выйти за человека , который беднее твоего отца.

– А за Абу-л-Хасана отдашь? - спросила Анна.

– Эх, дочка, Абу-л-Хасан важный вельможа, об это даже и мечтать не смей.

– Хамза мне сказал, что Абу-л-Хасан хочет посвататься ко мне.

– Хамза пошутил, - не веря своим ушам, воскликнул Ибн Лайс. Для мавла о лучшем покровителе и мечтать было нельзя.

– Значит, за него отдашь? - уточнила Анна.

– Дочь моя, я скажу тебе правду. Я бы хотел, чтобы моим зятем был иудей, но мы живем во враждебном нам мире. Абу-л-Хасан очень порядочный человек и влиятельный...

– Но он мусульманин, - лукаво сказала Анна.

– Дочь моя, - устало сказал Ибн Лайс,- в этом мире все люди, выделяющиеся положением, умом и богатством принадлежат к одной вере. А тебе кто-то нравится из них?

Девушка зарумянилась, а потом сказала:

– Оба.

Ибн Лайс покачал головой.

– Как ты похожа на свою мать. Она тоже любила меня и моего брата. Но замуж вышла все-таки за меня, потому что денег у меня было больше, а брат мой был разгильдяй. Поэтому, если тебе нравятся оба, замуж лучше выйти за богатого. К тому же Абу-л-Хасан холост, а у этого парня жена и куча детей.

Девушка тяжело вздохнула и сказала:

– Видимо ты прав, отец. Ну, я пойду.

– Иди. А зачем ты приходила?

Анна пожала плечами.

– Навестить тебя.

Ахмад Башир сидел в харчевне недалеко от ворот рынка и с аппетитом поедал жаркое.

– Вот, решил подкрепиться перед дорогой, - сообщил он, - садись поешь.