Элисон Уэйр - Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

«Чего мы не дождемся», — подумала Екатерина, и снова в ней закипел гнев.

— Сэр Уильям, мачехи и сестры обычно не нуждаются в аудиенциях. Мы родственницы короля, и он наверняка захочет нас увидеть. Может быть, он и король, но он еще мальчик, потерявший отца и нуждающийся в утешении.

Мария и Елизавета с восхищением смотрели на нее. Сэру Уильяму стало неловко.

— Уверяю вас, мадам, что все потребности его милости удовлетворяются.

— Мужчинами, — сказала Екатерина, — которые не всегда способны понять то, что относится к эмоциональным состояниям. Ребенку в его возрасте нужны мать и общество сестер. Мы с удовольствием подождем, пока его величество освободится, если вы будете так добры, что укажете нам, где можно посидеть.

— Сегодня у него не будет свободного времени, мадам, — быстро проговорил Паджет. — Дела не могут ждать. Уверяю вас, я пришлю за вами.

Что еще могла сделать Екатерина, кроме как устроить сцену и навредить делу?

— Хорошо, — уступила она, не желая пререкаться с ним, — но я жду приглашения от вас в ближайшее время, — и с этим словами удалилась.

Прошла неделя — ни гонца, ни вызова ко двору. Екатерина не верила, что они когда-нибудь появятся. Сердитая и раздосадованная, она поделилась своими чувствами с Томом, когда они лежали, обнявшись, после весьма энергичного любовного соития.

— А чего вы ожидали? — пробормотал он. — Я говорил вам, любимая, его стерегут как узника. Не подпускают к нему никого, кто мог бы оказать на него влияние. Они вовсе не хотят, чтобы вы вложили в голову короля мысль, что есть лучшая альтернатива Нэду!

— Я не собираюсь этого делать. Просто хочу быть ему матерью.

— Увы, Кейт, они смотрят на это иначе. Думаете, миледи Сомерсет позволит вам влиять на короля? Забудьте об этом, дорогая, это безнадежное дело. — Он привлек ее к себе и снова начал жадно целовать, так что Екатерина забыла о своем недовольстве и растворилась в этом чудесном моменте.

К концу марта, когда все было готово, Екатерина и ее падчерицы со слезами на глазах попрощались с главными леди, которые служили им при дворе, и отправились в Челси. Анна уехала домой, в замок Байнард, чтобы родить там ребенка. Этот красивый дом на берегу Темзы был частью вдовьей доли наследства Екатерины, и она недавно подарила его Гербертам, которые были ей за это безмерно благодарны.

Вынужденная разлука с сестрой и женщинами, которые стали ей подругами, печалила Екатерину, но содержать полный двор королевы было накладно, к тому же теперь ей не потребуется столько помощников. Она взяла в Челси двести слуг, всего-то; у принцесс были свои, и камеристки Екатерины везли с собой горничных. Даже при использовании под жилье помещений над конюшнями, в надворных строениях и коттеджах, всем им не хватит места в Челси, так что некоторым пристанища нашли на окрестных постоялых дворах, а две большие комнаты на первом этаже дворца переделали в общие спальни.

При отъезде Екатерина получила короткую записку от короля и была тронута. « Прощайте, высокочтимая королева », — написал он, как будто расставался с ней навеки. Екатерина сделала мысленную пометку: писать ему каждую неделю.

Челси — симпатичный небольшой дворец, выстроенный из красного кирпича, вообще-то, больше походил на усадебный дом, приютившийся в сельской местности около Темзы. Он имел два этажа в высоту и два внутренних двора. Генрих расширил его для Джейн Сеймур, инициалы и королевские знаки которой были здесь повсюду. Пусть остаются, решила Екатерина, в память о великой любви. Леди Сеймур это понравится.

Больше всего новую хозяйку Челси привлекали прекрасные сады, которые только набирали цвет. Обнесенный стеной Большой сад находился со стороны Лондона, а ее личный — с запада и был окружен живой изгородью из бирючины, а также бордюрами из розмарина и лаванды. Там росли вишни, орешник, терносливы, персики, грецкие орехи, имелся пруд с рыбой. Летом, когда расцветут сотни кустов дамасских роз, он будет великолепен. Покои Екатерины выходили окнами на розовый сад на берегу Темзы.

Пока слуги распаковывали вещи, Екатерина, Мария и Елизавета поднялись по главной лестнице и пошли осматривать дом: холл, приемные залы, личные покои и кабинеты, летнюю и зимнюю гостиные, спальни и маленькую часовню. Екатерина с удовольствием отметила, что все здесь находится в идеальном порядке; мебель расположили так, как она приказала, и в каждой комнате стояли свежие цветы. Тут имелась даже проточная вода, которую подавали по трубам от источника в деревушке Кенсингтон. Жаль, что все стены в комнатах по необходимости затянули черной тканью, и это еще на десять месяцев, но иначе нельзя.

Все они издали восторженные возгласы, увидев роскошно обставленную летнюю спальню. Екатерина выбрала ее для себя; ей понравилось огромное эркерное окно с видом на сады — цветочный и фруктовый — с северной стороны дома. Потом сбежали вниз, чтобы осмотреть сводчатый подвал.

— Я могу хранить здесь бочки с вином, — сказала Екатерина.

— Тут страшно, — пролепетала Елизавета.

— Ерунда, — возразила Мария. — Вам известно, чему учит Церковь. Привидений не существует.

Елизавета скривилась:

— И все равно тут страшно.

Желая избежать ссоры, Екатерина быстро увела падчериц наверх. Там их ждала Кейт Эшли, чтобы забрать Елизавету в учебную комнату, где Гриндал уже готов был возобновить занятия. Екатерине нравилась миссис Эшли — душевная, образованная женщина, преданная своей воспитаннице, и Елизавета явно обожала ее. Екатерина знала, что на миссис Эшли можно положиться — она сделает все, как нужно.

Постепенно привыкая к новому дому, Екатерина начала ощущать приятное умиротворение и свободу. Какая радость, что она могла жить, как ей нравится, и не соблюдать придворный этикет! Она теперь не была на виду весь день и могла уединяться, если ей этого хотелось. Когда о ее браке с Томом объявят во всеуслышание, жизнь здесь превратится в идиллию.

В тот вечер Екатерина пошла прогуляться по саду. Том осмотрел дом неделю назад и сказал ей, что в ограде есть боковые ворота. Екатерина легко нашла их и оставила незапертыми, как предлагал Том. В такое время сюда никто не заглядывал. Садовники, окончив дневные труды, уже разошлись по домам или окрестным тавернам, а стражи в Челси не было. Приготовившись лечь в постель, Екатерина заявила своим камеристкам, что отныне желает спать одна. Дамы могут удалиться в свои комнаты, а девушки — в общую спальню.

— Никто не будет надоедать мне здесь, — сказала она. — Я теперь не имею значения.

Некоторые из женщин посмотрели на нее косо, но никто не стал спорить. Они тоже ценили возможность остаться в одиночестве, такую редкую во дворцах.