Перси Сайкс - История Афганистана. С древнейших времен до учреждения королевской монархии

Осада Кандагара, 1737–1738 гг.

Не имея возможности сразиться с армией Надира на поле боя, султан Хусейн заперся в сильно укрепленном городе, обеспеченном провизией на случай осады и обороняемом большим гарнизоном. Проведя разведку, Надир понял, что Кандагар слишком крепкий орешек, чтобы нападать на него без тяжелой артиллерии, и решил начать его блокаду. Потом он постепенно построил вокруг обреченного города кольцо крепостей с башнями, отстоящими друг от друга на расстоянии сотни ярдов, а для своего войска возвел обнесенный стеной город в двух милях к юго-западу от Кандагара – законченный во всех отношениях, который он назвал Надирабад. Тем временем его войска захватили Баст, Калат-и-Гильзай и другие населенные пункты и опустошил не только окрестности, но и провинцию Керман от провизии для снабжения армии.

Война в Белуджистане

Дополнительная экспедиция была в это же время отправлена с целью помешать Мухаббат-хану – правителю Калата послать помощь султану Хусейну. Пройдя мимо порта Бендер-Аббас по побережью Макрана, войско, как и войско Александра Македонского в этом же регионе, сильно страдало от жажды, но дважды одержало победу над войском вождя брахоев, который затем выразил свое повиновение Надиру в его лагере. Шах принял его милостиво и назначил его правителем Белуджистана.

Капитуляция Кандагара, март 1738 г.

В начале 1738 г. осаждавшие захватили каменную башню, с которой они получили возможность обстреливать большую часть территории крепости из своих пушек и мортир. Слабые надежды на нападение бахтиаров рассеялись из-за измены; защитники были предупреждены заранее. Позднее, узнав, что по пятницам защитники посещают мечети, оставляя лишь дежурных, Надир воспользовался этим и начал большое наступление на главный форт Бурдж-и-Дада, который был захвачен, и нападавшие не остановились до тех пор, пока у афганцев не осталась одна лишь цитадель.

Хусейн решил сдаться и согласно афганскому обычаю послал свою сестру Зайнаб с несколькими вождями гильзаев просить пощады. Надир сохранил Хусейну и его свите жизнь, но отправил их пленниками в Мазандеран. В Кандагаре он обнаружил вождя абдали Зульфикара и его младшего брата Ахмеда, которому тогда было пятнадцать лет. Он обошелся с ними милостиво и отправил их в Мазандеран, откуда Ахмед-хан вскоре уехал, присоединился к Надиру и стал служить у него офицером в его афганском полку.

Затем Надир приказал разрушить Кандагар и переселил его жителей в Надирабад. Он также переселил и племя абдали из Герата в Хорасан на земли, которые они когда-то занимали в провинции Кандагар. Чтобы добиться этого, он устроил так, что гильзаи-хоти-ки – сородичи султана Хусейна поселились на землях, освободившихся после отъезда абдали, в Хорасане. А еще он зачислил несколько тысяч гильзаев в свою личную охрану.

Захват Кандагара немного прибавляет к славе Надира как воина, так как он довольствовался ведением блокады города на протяжении года и не делал серьезных попыток взять его, используя минирование или другие средства, в то время как гильзаи были гораздо слабее, чем противостоявшее им войско. Не считая этого, он не только полностью отомстил гильзаям за разгром у Исфахана, но и вернул Персии последнюю провинцию, утраченную ослабевшим шахом Хусейном.

Надир отправляет посла в Дели

В мае 1737 г. Надир отправил с послом письмо к Мухаммад – шаху – императору Дели с жалобами на то, что пограничные власти моголов, несмотря на его неоднократные просьбы, не сделали ни одной попытки задержать беглых афганцев. Он дал указания своему послу оставаться в Дели не дольше сорока дней, получить ответ и вернуться. Император и его министры были сильно обеспокоены получением этого послания. На Востоке формальности при обращении чрезвычайно важны, и они никак не могли решить, как им обращаться к Надиру. Поэтому они стали ждать исхода осады Кандагара, прежде чем писать ответ. Тем временем, несмотря на неоднократные протесты, послу не разрешалось покидать Дели.

Планы Надир-шаха

Надир, чье честолюбие могло, безусловно, соперничать с честолюбием Тамерлана, прекрасно понимал слабость императорского двора в Дели, который, не имея воинственных намерений и разрываемый интригами, сильно напоминал двор шаха Хусейна; так что он решил вторгнуться в Индию. Поэтому Надир пользовался любой возможностью, чтобы собрать точную информацию всякого рода. Более того, хотя определенных доказательств не было, часто утверждалось, что Низам уль-Мульк – титул монарха Деканского плато, и Саадат-хан – наместник в Ауде, вступили с ним в тайные вероломные отношения. Первый был родом из Центральной Азии, а второй – персом по рождению. В конце концов Надир понял, что ему придется еще раз воевать с прекрасно обученной и экипированной турецкой армией, что в Персии иссякли люди, запасы и деньги, что он мог бы при наличии денег набрать себе войско из воинственных афганцев и что война в Индии вполне может обеспечить ему богатства, о которых невозможно даже мечтать, и тем самым дать ему возможность достигнуть своей конечной цели – привести армию победителей к Босфору.

Захват Кабула и Пешавара

В конце мая Надир пошел с войском на север и пересек границу империи Моголов в четырех или пяти стадиях к югу от Газни. При его приближении к этому городу местный правитель покинул свой пост и бежал в Кабул, а его вельможи приехали в Карабах, где остановился шах, и заявили ему о своем повиновении. Газни был оккупирован 11 июня, а затем армия выступила в поход на Кабул. Надир написал Насир-хану – наместнику Кабула и Пешавара, что его цель – истребление афганских беженцев. Свое загадочное письмо он закончил так: «Не волнуйтесь за себя, а проявите должное гостеприимство».

При получении этого послания Насир-хан написал в Дели, что «сам он как розовый куст, увядший с наступлением осени, а его воины – не более чем тень былой славы, плохо обеспеченные и лишенные боевого духа». Затем он выразил разумную просьбу, чтобы положенное ему за пять лет жалованье было выплачено за один год. Однако это патетическое обращение не возымело действия, и, когда Надир оказался в двух переходах от Кабула, вельможи, как и в Газни, выразили ему свое повиновение, но сам Насир-хан отступил в Пешавар.