Дженнифер Доннелли - Дикая роза

– Должно быть, немцы сообразили, что их заметили, и решили убраться подальше, – предположил Уокер.

– Вполне допускаю, – ответил Шейми, щурясь от солнечных бликов на голубой воде. – Держите меня в курсе, мистер Уокер.

– Слушаюсь, сэр!

– Мистер Эллис, курс на северо-северо-восток, – распорядился Шейми. – Стрелкам занять позиции у орудий. Посмотрим, что там на северном побережье острова.

– Есть, сэр! – ответил старшина-рулевой.

«Эксетер» с Шейми и командой на борту патрулировал побережье Кипра. Хайфу они покинули сутки назад. Незадолго до этого в порт пришел другой британский корабль, чтобы пополнить запасы топлива. Питер Гиддингс, капитан корабля, поднялся на борт «Эксетера» и сообщил Шейми, что в верхней части залива Фамагуста видел немецкую канонерку. Он стал ее преследовать, но та завернула за мыс на северо-востоке острова и скрылась из виду. По словам Гиддингса, у него кончалось топливо, иначе он бы продолжил погоню. Капитан посоветовал Шейми проявлять максимальную бдительность в тех местах.

– Мне думается, эта канонерка – уловка джерри с целью заставить нас обогнуть мыс. А там уже стоят наготове другие канонерки.

Шейми поблагодарил за сведения. Вскоре «Эксетер» вышел в море. То, что корабль покинул порт под командованием Шейми, граничило с чудом.

Чудом было и само возвращение Шейми. В Хайфу он въехал около шести часов утра, а уже в восемь должен был принять командование «Эксетером». Добравшись до дома Альби, Шейми забарабанил в дверь. Когда заспанный, взлохмаченный Альби открыл, Шейми вручил ему поводья, бросив, что должен спешно вымыться и побриться. К счастью, форму он оставил у Альби. К семи утра вымытый и побритый Шейми облачился в форму. Сбежав вниз, он сообщил Альби, что Уилла жива, но не совсем здорова, затем объяснил, где ее искать, и предложил отправиться туда на своем верблюде. Затем Шейми залпом проглотил чашку чая, съел тост и выскочил из дому. Ровно без двадцати восемь он поднялся на борт «Эксетера».

Переход до Кипра выдался спокойным, но теперь, когда «Эксетер» взял курс на северо-северо-восток, в душе Шейми стала нарастать тревога. Действительно немецкая канонерка просто убралась подальше или Гиддингс был прав и немцы намеревались заманить английский корабль в ловушку? Дальнейшее плавание требовало предельной осторожности.

Шейми уже собирался покинуть мостик и отправиться проверять готовность орудий, когда ожила корабельная радиостанция. Из наушников послышался треск и попискивание. Шейми обернулся. Они находились слишком далеко от Хайфы, и командование не могло связаться с ними. Значит, вызов с одного из кораблей, находящихся в зоне досягаемости радиосвязи. Если кто-то решился на сеанс радиосвязи, сообщение имело предельную важность. Лейтенант Лиддел, корабельный радист, потянулся к наушникам. Он стал крутить ручки настройки и нажимать кнопки, затем схватил карандаш и начал быстро записывать. Пару раз он останавливался и что-то выяснял. Через несколько минут передача закончилась. Лиддел снял наушники и встал. Обычно румяные щеки лейтенанта были белыми.

– Капитан Финнеган! Сэр, только что поступила радиограмма от капитана судна «Харриер». Оно находится к юго-востоку от нас, примерно на полпути между нами и Хайфой. Поскольку командование не могло связаться с нами, они попросили «Харриер» передать нам послание из Лондона, от самого сэра Джорджа Бёрджесса.

– Читайте, – напряженно произнес Шейми.

– Нам приказано отставить патрулирование и немедленно возвращаться в Хайфу.

– Что? – удивился Шейми. – Мы едва прибыли сюда!

– Бюро секретной службы подтвердило данные разведки о перемещении германской флотилии в юго-восточную часть Средиземного моря и сосредоточении у восточного побережья Кипра. Флотилии…

– Флотилии? Какой еще к черту флотилии?! Вокруг – ни одного корабля! – почти закричал Шейми. – Ни одного! Они там что, с ума посходили? Мы не можем повернуть назад.

– Прошу прощения, капитан Финнеган, – продолжал лейтенант Лиддел. – Позвольте пояснить. Речь идет не о флотилии военных кораблей, а о… флотилии подводных лодок.

На мостике воцарилась тишина.

– Мистер Эллис, разворачивайте корабль, – приказал Шейми. – Задайте курс…

Договорить ему не удалось. Первая торпеда ударила в носовую часть «Эксетера». Вторая – угодила в правый борт. «Эксетер» вспыхнул и через десять минут погрузился на дно голубого безмятежного моря.

– Эй, миссус! Будь я вашим мужем, то подсыпал бы вам отравы в чай! – крикнул горластый подвыпивший мужчина.

– Будь я вашей женой, то выпила бы его! – задорно рассмеявшись, ответила Кейти Бристоу.

Крикун нахмурился. Толпа на переполненном крытом рынке ответила громогласным смехом. Кейти только что доказала всем, кто здесь собрался: она – одна из них; такая же крепкая, задиристая, способная выдержать удар.

Джо сидел, сердито стиснув челюсти и сжав кулаки. Услышав ответ дочери, он тоже засмеялся. Его так и подмывало врезать грубияну, но он знал: заступничество разозлит Кейти, даже если он словесно отбреет этого пьянчугу. Дочь его предупредила: не вмешиваться в ее разговор, какой бы неуправляемой ни становилась ситуация.

– Слушай, па, если ты будешь взрываться всякий раз, когда какой-то дурень раскроет свою пасть, лучше не ходи, – сказала ему Кейти накануне выступления. – Иначе как это будет выглядеть со стороны? Получится, я перекладываю свои сражения на отцовские плечи. Вот как. Такое добром не кончится ни для кампании Сэма, ни для моей, когда настанет время. Так что, если поедешь со мной, веди себя тихо.

Джо пообещал дочери не вмешиваться. Ему не хотелось оказаться выпровоженным с этой встречи, не хотелось пропустить ни единого слова Кейти. Она была блистательным оратором, энергичным и находчивым. Но до чего трудно сохранять спокойствие. На счету Джо было множество избирательных кампаний: собственных и в поддержку других кандидатов-лейбористов. Он прекрасно знал, сколько всякой словесной дряни выплескивается из толпы на подобных встречах. Но за всю свою политическую карьеру он не слышал непристойностей, какие сейчас раздавались в адрес Кейти.

Всеобщие выборы были назначены на десятое декабря. Благодаря своей пролейбористской газете и деятельности в поддержку профсоюзов Кейти сделалась популярной фигурой в Восточном Лондоне. Рождественские каникулы она тратила на выступления в поддержку Сэмюэла Уилсона, лейбориста, претендовавшего на представительство от Тауэр-Хамлетса. В этот округ входил и Лаймхаус, где происходила встреча. Едва Кейти начала кампанию в поддержку Уилсона, газеты набросились на нее, обвиняя в поведении, недостойном юной леди. Кое-кто из тех, кого она пыталась склонить к поддержке Уилсона, награждали ее эпитетами и похуже. Взрослые мужчины позволяли себе мяукать, улюлюкать, перебивать и говорить вещи, допустимые разве что на скотном дворе, но никак не в общественном месте. Большинство женщин и даже некоторых мужчин такие словечки вогнали бы в краску и заставили покинуть трибуну.