Дженнифер Доннелли - Дикая роза

– Не дразни ее, – посоветовала Фиона, продолжая орудовать иголкой. – Давать сдачи она умеет. Сам знаешь.

– Не молчи, Киткат, – продолжал Шейми, игнорируя предостережение сестры. – Я куплю тебе новое платье. Не где-нибудь, а в «Хэрродсе». Розовое, со всякими рюшками и бантиками. И шляпку ему под стать. Сегодня же и съездим туда.

– Ага, съездим, – ответила Кейти, награждая его акульей улыбкой. – А раз уж мы там окажемся, заодно купим и костюм. Не мне. Тебе, дядюшка Шейми. Добротный серый шерстяной костюм с уймой пуговиц. К нему подберем галстук, чтобы плотно обхватывал твою шею на манер петли. Сегодня конторская работа в КГО, завтра милая женушка, штопающая тебе носки, а потом, глядишь, и начнется размеренная жизнь в Кройдоне. – Кейти откинулась на спинку стула и, скрестив руки на груди, принялась напевать «Траурный марш» Шопена.

– Сорванец, – бросил Шейми, недовольный тем, что язычок у этой девчонки оказался острее.

– Канцелярская крыса, – парировала Кейти.

– Дурно воспитанная особа.

– Кабинетный червь.

– Я еще не согласился на эту работу! – напомнил Шейми, защищаясь.

– Уймитесь оба! – потребовал Джо. – Как маленькие.

Шейми, сердито поглядывая на Кейти – ей все-таки удалось его задеть, – подцепил вилкой жареный помидор.

– Я тебя предупреждала, – сказала ему Фиона.

– Дядя Шейми, ты съездишь завтра со мной в типографию «Клариона»? Ну пожалуйста. Мне нужно отдать в печать очередной номер «Боевого клича». Мама с папой заняты, а одну меня не пускают.

– Не понимаю, с какой стати я должен туда ехать, – просопел Шейми.

Кейти снова улыбнулась, и на этот раз ее улыбка была искренней и обворожительной.

– Потому что ты мой дядя и любишь меня до умопомрачения.

– Любил, – поправил ее Шейми. – Когда-то я действительно любил тебя до умопомрачения. – (Кейти сникла.) – Не кисни. Я пошутил. Конечно я съезжу с тобой, – быстро пообещал Шейми.

Ему было невыносимо видеть племянницу опечаленной, хотя это и была напускная печаль.

– Спасибо, дядя Шейми! Я тоже пошутила. Ты никогда не согласишься на эту работу. Я просто знаю. И никогда не переедешь в Кройдон.

Кейти вернулась к макету газеты. Джо продолжал писать, Фиона – шить. Из другого конца дома долетали голоса младших детей. Они хохотали, радостно вопили и, судя по всему, замечательно проводили время.

Шейми перестал нагружать тарелку едой. Он смотрел на Фиону, Джо и Кейти. Он был счастлив, находясь в семье сестры. Однако сейчас он как-то остро почувствовал, что это ее, а не его семья. Как бы они его ни любили и как бы он ни любил их, он был только дядей, но не отцом и не мужем. Никогда прежде он так остро не ощущал этого различия. Почему, он и сам не знал. Возможно, подействовали слова Кейти о милой женушке, штопающей носки. Эта девчонка-сорванец, конечно же, была права: он не согласится на предложенную должность и уж тем более не переедет в Кройдон. Но, глядя на сестру и ее домочадцев, сидящих за одним столом, занятых каждый своим делом и при этом наслаждающихся обществом друг друга, Шейми вдруг ненадолго захотелось, чтобы в его жизни появился кто-то, ради кого он согласился бы переехать в Кройдон. В мозгу мелькнуло лицо Дженни Уилкотт, но он тут же прогнал появившийся образ. Приплетать еще и ее к странной, несвойственной ему тоске по оседлой жизни было безумием. Он едва знал Дженни.

– Дай мне какую-нибудь газету, – попросил он Джо, чтобы заглушить это странное состояние.

Джо пододвинул ему экземпляр. Шейми положил газету рядом с тарелкой, взял вилку и взглянул на заголовок. «ДРЕДНОУТ КАЙЗЕРА СПУЩЕН НА ВОДУ». И ниже: «НАД БЕЛЬГИЕЙ И ФРАНЦИЕЙ ДУЕТ ХОЛОДНЫЙ ВЕТЕР».

Ни зловещий заголовок, ни мрачная статья не отбили у Шейми аппетита. Ему зверски хотелось есть. К селедке и помидору, лежавшим на тарелке, добавились жареные грибы, бекон, яйца пашот и тост с маслом. После этого Шейми налил себе чашку чая. Это был «ассам» яркого кирпично-красного цвета, настолько крепкий, что годился для воскрешения мертвых. Шейми требовалось прочистить голову. Вчера они с Джорджем Мэллори, оказавшимся в Лондоне, прошлись по пабам, и домой Шейми добрался лишь к трем часам ночи.

Сейчас часы показывали девять утра. Мартовское субботнее утро выдалось ясным и холодным. Этот уик-энд Шейми проводил с семейством Фионы в их имении в Гринвиче. До Пасхи оставался всего месяц, и Фиона специально приехала сюда проверить, как движется работа маляров. На пасхальный обед она пригласила пятьдесят человек и хотела, чтобы в гостевых комнатах успели провести косметический ремонт.

– Утренняя почта, мадам, – возвестил дворецкий Фостер, ставя перед ней серебряный поднос с письмами.

– Благодарю вас, мистер Фостер, – ответила Фиона, не поднимая голову от шитья.

– Как вижу, среди торговых счетов и приглашений вам доставили письмо из Калифорнии. И местом отправления указана станция Пойнт-Рейес.

– Пойнт-Рейес? Как замечательно! – воскликнула Фиона.

Отложив иголку, она взяла с подноса большой плотный конверт.

– Мистер Фостер, как успехи у маляров? – спросил Джо.

– Вполне удовлетворительные, сэр. Они закончили покраску гостиной и переместились в холл.

– Джо! Шейми! Взгляните! – окликнула мужа и брата Фиона, переполненная радостными чувствами. – Индия прислала очаровательную семейную фотографию. Она, Сид и дети. Просто загляденье!

– Это наш-то братец загляденье? – фыркнул Шейми.

– Я про их детей, – засмеялась Фиона. – Посмотри на Шарлотту. Настоящая красавица. А какая чудесная малышка. И Уиш. Весь в отца… И в деда, – помолчав, тихо добавила она.

Сестра жадно разглядывала фотографию. Шейми пытался угадать, какие чувства испытывает сейчас Фиона. Любовь, счастье и горечь давней утраты.

Он знал, что сестра до сих пор скорбит по родителям. Их отца – Пэдди Финнегана – убили в далеком 1888 году. Это случилось на складе, где он работал. Внешне его смерть выглядела как несчастный случай, но ее виновником был хозяин отца – чайный магнат Уильям Бертон. Пэдди возглавил только что созданный рабочий союз, куда стал вовлекать других складских рабочих, работавших вместе с ним в компании «Чай Бертона». Некто Шихан Котелок, тогдашний главарь преступного мира Восточного Лондона, по приказу Бертона подстроил так называемый несчастный случай, положив конец профсоюзной деятельности Пэдди. В том же году погибла их мать Кейт, убитая знаменитым преступником-безумцем, которого звали Джек-потрошитель.

Вслед за матерью не стало их сестры, которой было всего несколько месяцев. Слабая, болезненная, она пережила мать на несколько дней. А потом Фиона и Шейми потеряли своего брата Чарли. Он не погиб. Зрелище умирающей на улице перед домом матери вызвало у него временное помешательство. Он бежал, и его нигде не могли найти. В этот период он столкнулся со своим давним противником. Завязалась драка. Обороняясь, Чарли случайно убил того парня. Опасаясь, что его могут арестовать, он не вернулся к семье. Вместо этого он назвался именем и фамилией убитого, став Сидом Мэлоуном. А дальше его жизнь покатилась по наклонной, приведя в преступный мир.