Семен Гейченко - У Лукоморья [5-е изд.]

Так бедному мужу и не удалось добраться до своей благоверной. Обратный путь был еще более невеселым. Стоял март, началась весенняя распутица. Еле живой арап явился в Петербург, проведя в дороге почти три месяца. По прибытии он немедля был доставлен в Сенат, где 12 марта его допросили и вынесли решение: Алексея Петрова отослать на государев двор и отдать его Василию Машкову, дворцовому управителю Петра I. По сему указу в дом царского величества вышеписанного арапа Алексея Петрова Мошков принял и расписался.

История эта основана на двух документах 1716 года, недавно обнаруженных в Государственном архиве древних актов. Документы эти особенно ценны тем, что фактически впервые подтверждают справедливость утверждения А. С. Пушкина о брате своего прадеда.

В мае 1960 года корреспондент газеты «Известия» Николай Петрович Хохлов впервые побывал в Африке и с тех пор бывал там много раз. Потом вышла в свет его книга «Присяга просторам». В ней автор повествует о Сомали, Уганде, Конго, Габоне, Эфиопии, об их старых и новых проблемах, о пустынях и джунглях, горах и озерах, животных и птицах, о человеке, культуре и национальных традициях.

Для нас, пушкиноведов, особенно интересна глава книги «Лоскут абиссинского неба», которая начинается с пушкинского эпиграфа:

Глава эта посвящена Эфиопии, которая гордится тем, что один из ее сыновей был сподвижником Петра I, что через Абрама Петровича Ганнибала ее народ связан родственными узами с великой страной, с великим русским поэтом Александром Пушкиным.

Попав в Эфиопию, Хохлов поставил перед собой задачу разыскать в ней следы предков Ибрагима Ганнибала бахар негашей, о которых до настоящего времени наша наука мало что знала. Он разговаривал с историками, художниками, поэтами; в архивах и библиотеках пересмотрел все старинные географические карты, чтобы точно определить, где, в каком месте сделал Ганнибал первые шаги на пути к России, как он попал в Турцию, по какой дороге его могли туда увезти. Он жаждал узнать, что такое «Логань», о которой писал Пушкин в своих заметках о родословной.

Н. П. Хохлову удалось установить, что пушкинское «Логань» — это не имя, и вовсе не Логань, а лого — название народности, небольшого племени в провинции Тигрэ, в Эритрее. Что земли этой провинции были испокон веков известны как владения бахар негашей, из рода которых вышел Абрам Петрович, что бахар негаш — это не фамилия, а титул, звание, даваемое негусом Эфиопии начальнику северной части страны. Что слово «бахар» — значит в переводе «море», а «негаш» — правитель, губернатор. Бахар негаш — губернатор приморской провинции.

Образованные эфиопы знают о родстве бахар негашей с Пушкиным. Во многих домах висят на стенах портреты нашего поэта. К сожалению, в Эфиопии фамилии, как таковой, нет. Есть два имени: собственное и имя отца. Имя деда уже не сохраняется: деды, прадеды, прапрадеды, их дела, жизнь, чины остаются лишь предметом семейных воспоминаний. Вот почему так трудно отыскать следы предков Абрама Петровича.

И всё же Николай Петрович нашел. Потомки их сегодня живут в Добарве, что на реке Мареб. Это Кирос Хагос, его брат Гардмаш Хагос, дядя Хайле Техазге. Все они знают имя Пушкина, гордятся им. Хохлову показали развалины старинного дворца бахар негашей, церковь, единственную дорогу, ведущую к берегу моря. На вопрос хозяину Киросу Хагосу, не сохранилось ли у него каких-нибудь документов о бахар нега-шах, тот ответил отрицательно и сказал: «Прошло очень много времени. Частые войны разорили край. Мой дед хранил какие-то записи; материалы были у него и портреты бахар негашей. Всё отобрали итальянские солдаты. Наш род был когда-то знатным. А теперь мы крестьяне...»

Свой рассказ о предках «арапа Петра Великого» Хохлов иллюстрирует интереснейшими фотографиями видов Мареба, Добарвы, развалин дворца и портретами потомков бахар негашей.

Мне удалось встретиться с автором книги, побывать в его доме, познакомиться с его коллекцией интереснейших предметов искусства и быта эфиопов, послушать рассказы Николая Петровича. Рассказ об истории жизни Абрама Петровича, основанный на эфиопских источниках, был им уже написан. Мы работали тогда над созданием музея в Петровском, и я попросил у него несколько фотографий видов родины Абрама Петровича для нашей экспозиции. Николай Петрович охотно согласился и передал мне несколько крупноформатных снимков Эфиопии и портрет Кироса Хагоса, а также несколько снимков с рисунков 1809—1810 годов английского путешественника Генри Солта, хранящихся в Национальной библиотеке Эфиопии, в их числе портреты бахар негаша Иясу и бахар негаша Суобхарта. Считается, что они могли быть четвероюродными братьями А. С. Пушкина.

Дом Ганнибалов снаружи торжествен и красив. К нему ведет недавно отстроенная дорога, идущая из пушкинского Святогорья. Спокойно и властно легла она среди колхозных полей, нив и рощ — березовых, сосновых, еловых... А рощи — одна другой краше! Вдали, по сторонам дорога,— холмы, древние валуны, старинные деревни, некогда входившие в состав Ганнибаловской вотчины, с усадьбами теперешних рабочих совхоза «Крыловский», с чудесными фруктовыми садами, уютными сельскими баньками и амбарчиками...

День рождения Пушкина — это весна. В Святогорье всё в полном роскошестве, в цвету, благоуханье, соловьином пении.

Луга и поляны, парки и рощи заботливо прибраны, под ногами людей, идущих по аллеям и дорожкам, аппетитно хрустит свежий гравий.

Широко раскрылись ворота новой парадной ограды усадьбы. Над кровлей дома высоко взлетел флюгер, на котором изображен слон — родовой знак хозяина имения, Ганнибала. И парк, и дом предстоят в одной красивой картине, и каждому входящему кажется, что парк — это тоже дом, только в доме этом вместо потолка небо...

Площадка перед домом сливается с широким балконом, окаймленным, как кружевом, белой балюстрадой. Три широкие двери ведут с балкона в зал.

Зал большой, в нем и сто человек разместиться могут. Всё в нем просто, но простота торжественная и величественная. С высоких потолков свисают старинные медные люстры. На стенах — бра, парадные портреты Петра I и его крестного сына арапа Ибрагима, картины, изображающие петровские баталии — первые сражения, в которых участвовал молодой Ганнибал: «Полтавский бой», «Битва при Гангуте»... У стены, что напротив балкона,— большой лепной камин, украшенный барельефом на военную тему, в углу, в дубовом киоте, «Спас нерукотворный» — образ, полученный Ганнибалом из Италии в 1724 году, и «Прославление отца Отечества — Петра Великого». Это подарок музею Государственного Эрмитажа,