Андрей Истомин - Первый дозор

– Малёк, не ранен?!

– Никак нет!

– Слушай внимательно! Короткими перебежками, поочерёдно! Я – первый! К обрыву – марш! – тут же рванул, пробежал несколько метров и упал за следующий камень.

Нахимов так же резко соскочил, сделав десяток шагов, шлёпнулся в пыль за клочок растительности, торчащий из земли, не подумав, что сверху она его не прикрывает. Сразу, как он упал, Николай подскочил и, петляя, пробежал до подъёма скалы. И встал, прижавшись к нему спиной. Сергей повторил его манёвр и встал рядом.

– Ну, хоть бегать тебя научили. Ещё бы приказы выполнял и стрелял бы точнее – цены бы не было, – не то укорил, не то похвалил Нахимова, глядя вверх, Усталов, – и продолжил:

– Так, слушай внимательно! И выполняй, как сказал – это не учебка, блин! Тут и убить могут. Я сейчас иду наверх. Если опять пальба или ещё что – бегом назад, за поворот, и вызывай отряд! Понял?

– Да, – у Сергея стучало в висках и дышал он так, как будто только что пробежал марафон. Но, видимо, он уже начал овладевать собой и вполне понимал, что ему говорят.

Сержант легко оторвался от скалы и, пригнувшись, стал подниматься вверх по ложбинке между камней, не очень-то похожую на тропу. Через пару минут Нахимов услышал:

– Малёк! Ко мне!

Сразу же побежал по тем же камням вверх. Наверху была картина побоища. Сразу за выступом камня лежало трое. Один, в халате, в шароварах и, почему-то кроссовках – нарушитель. Пуля сержанта сделала аккуратную дырочку в правом боку черепа и, вырвав большой кусок слева, вынесла содержимое головы на камни. Нахимова замутило, и он отвёл глаза в сторону. Рядом Усталов возился с двумя пограничниками. Оба в крови. Панамы сброшены, автоматов нет. Рация валяется в стороне с раскуроченным корпусом. Видимо, граната упала рядом с ней. Окрик Усталова вывел Сергея из ступора:

– Живы! Быстро инд. пакет!

Сергей не сразу сообразил. Но, видя как сержант из скобы приклада АКС вытаскивает запихнутый туда индивидуальный перевязочный пакет, сделал то же самое. Пять минут возни с ранеными дали обнадёживающий диагноз. Живы. Без сознания. Видимо, контужены, но крови из ушей нет, лишь несколько мелких ранений. То ли осколки, то ли каменная крошка посекла, и только у старшего наряда серьёзно изранены ноги и посечена спина. Он, видимо, стоял, когда была брошена граната, и потом то ли залёг – и удар пришёлся по спине и ногам, то ли граната пролетела назад и взорвалась со спины. Учитывая близость взрыва, что оба были живы – сильное везение. Перевязав основные раны, положив обоих на бок, на случай, если после контузии их будет рвать, чтобы не захлебнулись рвотой, Усталов выпрямился:

– Я осмотрю место, ты вызывай заставу.

– Есть.

С этими словами сержант начал осмотр места, а Сергей потянулся к рации…. И вот тут он прям остро вспомнил, как после второй очереди дёрнулся плечевой ремень рации. Рация была разбита. Пуля вскрыла её, как консервную банку, сверху донизу. Явно дойдя до схем и пробив аккумулятор, вышла наружу. Срывающимся голосом Нахимов еле слышно позвал:

– То-о-о-ва-а-а-рищ сержа-а-а-нт. М-м-можно вас?

– Что там у тебя? Где связь? Твою ж мать! – Усталов увидел, что стало с рацией. Несколько секунд размышления. И – изрёк:

– Морду бить за нарушения приказа я тебе потом буду. Если б ты сделал, как надо, сюда уже шла бы помощь!

– Но я думал – тебя убило! – от обиды Сергей перестал заикаться и вроде бы даже приобрёл голос.

– Дурак! Вызвал помощь и воюй, сколько хочешь! Теперь так. Запоминай. – Николай начал назидательным и уверенным голосом, размеренно выговаривая слова:

– Первое. Он был не один. Нет второго автомата. И, судя по следам, ушло не меньше двух. Один мешок здесь,– он пнул туго завязанный мешок с лямками, – значит, и те двое не налегке. И, главное, отсюда они могли пойти только на ослиную тропу, а у неё куча разветвлений и вариантов. Но, я думаю, они рвутся к дороге. Если б они шли в кишлак, или ещё куда рядом, не борзели бы так. Понимали бы, что им тут не укрыться. – Николай перевёл дух и начал чуть громче:

– Твоя задача, младший сержант Нахимов, бегом добраться до заставы и вызвать помощь. Как добежишь до столбов у дороги, стреляй в воздух, оттуда прекрасно услышат на заставе. Пока добежишь, там уже будут по тревоге подняты. Учти, от скорости твоего бега зависит жизнь двух человек! Доложишь всё, как есть. И, главное, передай – я считаю, что их надо принять у спуска к дороге. Если они пошли по тропам, значит, к вечеру будут там. Но если у них есть силы и навык ходить по горам, они рванут прямо. И отряд не успеет перекрыть тыл. Поэтому я иду за ними. Передай начальнику заставы, что я пойду через западный склон и должен выйти раньше их. Пусть обязательно пошлёт к дороге кого-то до того, как развернётся отряд.

– Всё. С собой только автомат, бегом – марш!

Сергей, сбросив с себя всё, кроме автомата, побежал обратно. Уже на бегу он вдруг понял, что раненые остаются одни, без присмотра. И от этой мысли он нажал ещё быстрее. Потом он будет неоднократно вспоминать с благодарностью подготовку в учебке. Там был шутливый лозунг: “Пограничник должен стрелять, как ковбой, и бегать, как его лошадь”. И бегали, чёрт возьми. Каждое утро начиналось с разминки в четыре километра бегом и лишь потом – зарядка. На занятиях по физ. подготовке бег был основным видом спорта. На стрельбище – бегом. Обратно, кто хорошо отстрелялся – шагом, по короткой дороге. Остальные – бегом, по длинной. А каждое воскресенье – “спортивный праздник”, где основное развлечение – бег. И обязательные еженедельные марш – броски с полной боевой нагрузкой. Теперь ему надо было после многокилометрового марша и боя пробежать обратно эти самые километры и – быстро. И от быстроты зависела жизнь двух людей. Через километр бега он уже втянулся в ритм и бежал размеренно, стараясь следить за дыханием. Упасть без сил, не добежав, он не имел права. И вот дорога вышла из скал. Показалась линия телеграфных столбов. Когда стрелять, прямо у столба, или уже сейчас? Сергей сдёрнул автомат с плеча и, на бегу подняв ствол, нажал на спусковой крючок. Автомат дал одиночный выстрел и замолчал. Кончились патроны. Он за две очереди выстрелял 30 патронов, не останавливаясь. Сергей вытащил из подсумка на ремне второй магазин и, заменив, дал ещё одну очередь, теперь уже подлиннее. Вот и столб – у столба дал ещё очередь. И, оставив автомат в руках, побежал дальше. Он понимал, что осталось от силы километр – два. Солнце уже поднялось и, несмотря на октябрь месяц, активно палило. Пот лил ручьём и заливал глаза. Дыхание, кажется, было единственным звуком в ушах. Ещё немного – и он рухнет. Но нельзя.

Сергей стал, как учили в учебке, дышать под счёт. Вдох на четыре – выдох на пять. Все мысли сконцентрировались на дыхании: глубокий полный вдох за четыре шага и короткий резкий выдох на пятом. И снова глубокий на четыре – выдох пятый. Собрав всё внимание на том, чтобы не упасть и добежать, он даже не заметил, что уже видна застава, а оттуда бежит дежурная тревожка – четыре пограничника с лейтенантом впереди. Он ещё не запомнил, кто этот лейтенант. Когда осталось несколько шагов, Сергей перешёл на шаг и начал доклад, глубоко дыша и запинаясь.