Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Ещё более необъяснимыми выглядят подобные действия с позиций следующего «но», которое возникает при анализе построений Резуна и его сторонников.

До сего момента речь у нас шла о том, что было сосредоточено у границ обеими сторонами в действительности. Т.е. мы глядели на всё это глазами современного человека, который обладает знанием уже произошедших событий. Все свои рассуждения мы вели, исходя из этого знания. Но вот вопрос: обладали ли всем объёмом информации о противнике в 1941 году стороны, готовые вступить в противоборство? Другими словами, насколько правильно немецкая сторона оценивала силы советской, а советская – немецкой. Отчасти данного вопроса мы уже касались, говоря о том, каким командование вермахта и германское руководство видело потенциал РККА и её способность к ведению современной войны. Упоминали мы и о мнении высших советских военных относительно количества танков у немцев и их союзников. Теперь рассмотрим оценку сил потенциального противника в приграничных районах, которую делала каждая из сторон накануне войны. Данные об этом приведены в таблицах №№ 7 и 8.

О чём говорит таблица № 7? О том, что силы западных приграничных округов немцы всё-таки недооценили. Правда, в отличие от оценки общего потенциала РККА (напомним, что, практически, по всем показателям немецкие разведчики ошиблись в полтора-два раза в сторону преуменьшения (см. выше)) «попада- ний» было больше. Как видим, они почти не ошиблись в подсчёте общего коли-

НА ДАННОЙ СТРАНИЦЕ БУДЕТ РАСПОЛАГАТЬСЯ ТАБЛ. № 7

НА ДАННОЙ СТРАНИЦЕ БУДЕТ РАСПОЛАГАТЬСЯ ТАБЛИЦА № 8чества эквивалентных дивизий, стрелковых (пехотных) дивизий насчитали даже больше, чем их было. То же самое можно сказать и о количестве кавалерийских дивизий и личном составе. Но вот с танковыми дивизиями немцы просчитались в сторону уменьшения и довольно серьёзно (8 вместо 40 в реальности). И хотя германская разведка в приграничных округах увидела 32 танковых бригады, которых там не было, но даже с учётом этого, принимая две бригады за одну дивизию, общее количество танковых дивизий немецкие разведчики получили бы только 24. 16 дивизий – существенная разница.

Тем не менее, количество танков, которые встретят вермахт в западных районах СССР, считалось значительным – около 10 тысяч. Конечно, это примерно на четыре тысячи меньше того, чем обладали только западные приграничные округа, но ясно, что ни о каком своём превосходстве в количестве танков над русскими немцы не думали.

То же самое можно сказать и о самолётах. Менее 6 тысяч боевых самолётов, по мнению разведчиков ОКХ, находилось во всей западной, т.е. Европейской, части СССР (по данным разведки люфтваффе – около 7 500 боевых самолётов). В любом случае, ошибка значительна, если учитывать, что только в западных приграничных округах у СССР насчитывалось 8 920 боевых машин, а на Западном ТВД (но не в Европейской России) – 10 266. И всё-таки видно, что германское командование прекрасно понимало, что и в количестве авиации оно русских не превосходит.

И только в орудиях и миномётах немцы считали свою группировку вторжения сильнее приграничных сил РККА (30 тысяч советских стволов против 43 тысяч у немцев и их союзников). Здесь они жестоко ошиблись: в Первом стратегическом эшелоне было свыше 52 тысяч орудий и миномётов.

Итак, командование вермахта полагало, что в количестве дивизий и личном составе наблюдается примерный паритет противостоящих друг другу у западных границ СССР группировок, а в танках и самолётах немцы и их союзники значительно уступают Красной Армии. Отчего же оно без колебаний напало на СССР? Ведь ни о каком трёхкратном преимуществе и близко речи не было.

Причин такой смелости несколько. Прежде всего, это низкая оценка способности Красной Армии к ведению современной войны. «Большая людская масса с большим количеством разнообразного «железа» под командованием неважных командиров всех уровней», – примерно так думали об РККА образца 1941 года высшие немецкие военные.

Далее. Превосходство Советов в танках и самолётах над армией вторжения в приграничных округах не пугало командование вермахта по причине господства среди него мнения об устарелости основной массы боевой техники русских. Вот, например, что докладывал в феврале 1941 года Гальдер фюреру:

«Количество танков в целом (пехотные дивизии плюс подвижные соединения) очень велико (до 10 тысяч танков против 3,5 тысяч немецких танков). Однако, учитывая их качество, это превосходство незначительное…» [47; 450].

Таким же образом думали и о советской авиации.

Наконец, немцы столь смело готовились напасть на СССР по той причине, что они считали очень выгодным для себя расположение советских войск в приграничных районах. «Тонкая нитка» вдоль всего протяжения границы не ускользнула от опытного профессионального взгляда немецких военных. Мощные ударные группировки, которые командование вермахта умело создало, без особых усилий должны были прорвать эту «нить». На направлениях главного удара немцы обеспечили себе превосходство в людях и технике и в два, и в три, и в более раз (см. таблицу № 9).

ЗДЕСЬ РАСПОЛАГАЕТСЯ ТАБЛИЦА №9 (СМ.ПРИЛОЖЕНИЕ)

Сама возможность создания подобного преимущества на отдельных участках большого фронта яснее ясного указывает на то, что Красная Армия ни к какому нападению на Германию не готовилась. В самом деле, подготовка к нападению должна была привести к созданию мощных «кулаков» для удара на том направлении, которое командование РККА выбрало для этого. И уже одно это помешало бы противнику спокойно наращивать силы в ударных группировках, т.к. ему пришлось бы думать об обороне тех участков своего фронта, где советские войска наносили бы главные удары, перебрасывать на них людей и боевую технику. Другими словами, ослаблять ударные группировки. В реальной жизни ничего подобного немцами не делалось. Они максимально сконцентрировали силы там, где считали необходимым, и нанесли мощнейший удар по войскам Первого стратегического эшелона РККА, потому что в расположении сил последнего не видели для себя никакой угрозы. Наоборот, по их мнению, приграничные советские войска готовились обороняться, но сил для прочной обороны у них было явно недостаточно.

В противоположность немецким, оценки советским командованием сил вторжения были очень сильно завышены. Причём, если количество эквивалентных дивизий, а также и дивизий конкретных войск советские разведчики установили практически точно, то в определении количества личного состава ошиблись в сторону увеличения, как минимум, на полмиллиона человек. Танков в армиях вторжения ожидали увидеть, как минимум, в 2,6 раза больше, чем их было в реальности, а боевых самолётов – почти в четыре раза больше.