Элина Файзуллина - Дагмара

– Как жаль, что ты в положении, иначе бы я попросила тебя сопровождать меня, – вздохнула я.

– Ты со всем справишься сама, не переживай. Ты очень сильная, намного сильнее меня, так что моя помощь тебе совсем не понадобится. Не изнывай понапрасну всю ночь напролет, иди к себе, приготовь все необходимое и ложись в постель, поднимешься на заре и попросишь у Папа́ разрешения, и уверяю, он организует твое отбытие в тот же день, в крайнем случае – на следующий.

Я крепко обняла ее, поцеловала в обе щеки и помчалась набивать чемодан вещами.

Полночи прошли в сборах, наскоро собраться не получилось. Своеобразная цель поездки озадачила меня тем, что необходимо брать с собой. Я не представляла, сколько мне придется пробыть во Франции.

Поднявшись с кровати утром после бессонной ночи, я обнаружила себя в ужасном состоянии. В зеркале отражалось уставшее лицо, отекшие веки и бледные губы.

– Минни, поспеши в столовую, иначе пропустишь завтрак, – послышался голос матери снизу.

С ужасом я сообразила, что прилично проспала, все давно уже встали и собрались за столом. Небрежно собрав волосы и умыв лицо мылом, я спустилась к родным. Вся семья была в сборе, мать выказала недовольство моим опозданием и следовавшим за этим остыванием еды. В нашей семье не принято было начинать трапезу, пока все ее члены не соберутся за столом, и покидать стол, если хотя бы кто-нибудь еще не покончил с пищей. Посчитав, что нет смысла тянуть с разговором, я сразу поведала семейству о произошедшем с Николаем и попросила разрешения последовать к нему во Францию.

– Но Франция находится на порядочном расстоянии, – возразила Мама́. – Мы не можем отпустить тебя одну в такую даль, ты никогда еще не путешествовала без сопровождения. Нет-нет, я решительно против этой поездки.

Отец же не выказал столь бурной категоричности в этом деле, он лишь осведомился о том, где я намереваюсь поселиться, когда вернусь, сколько мне потребуется денег и может ли он рассчитывать на мое благоразумие. Получив утвердительные и вполне обоснованные ответы на все интересовавшие его вопросы, он с легкой душой согласился отпустить меня во Францию, как и предрекала Александра. Мама́ изрядно расстроило то, что ее запрет не нашел поддержки у супруга. Опечаленная, она отправилась в свои покои, не доев завтрака.

– Не обращай внимания, Дагмара, Мама́ переживает за тебя. Я поговорю с ней и все улажу. Будь покойна. Мы будем ждать от тебя вестей каждый день. Надеюсь, твое присутствие придаст сил цесаревичу, и он поправится. Постарайся заботиться о нем как следует и не возвращайся, пока ему не станет значительно лучше.

Я кинулась к отцу и расцеловала его в знак признательности на выказанное им понимание и сочувствие к моей беде.

– Стой, стой, ты еще не покушала, – остановил меня родитель. – Сядь и спокойно съешь свою порцию.

– Но я не хочу есть, Папа́, – возразила я.

– Еда уже приготовлена, мы не выбрасываем пищу, ты же помнишь?

Я покорилась, и вскоре содержимое тарелки оказалось в месте назначения.

– Надолго ты уезжаешь? – забеспокоилась Тира. – Кто будет читать мне, пока тебя не будет?

– Думаю, Александра согласится заменить меня.

– Ну хорошо, я согласна, но не задерживайся, я не в восторге от чтения Александры, она делает это без интонации.

– Надо же, какая привереда! Потерпишь.

Было решено, что я поеду в компании своей гувернантки, мадемуазель де л`Эскай. Мне были выделены карета, прислужница и тысяча крон на личные траты.

Отец сам проводил меня до вокзала, посадил в нужный вагон, поцеловал в лоб и дал несколько наставлений. Путь до Ниццы, занявший в общей сложности почти три дня, дался мне тяжело. Сон в сидячем положении или изредка прислонив голову к плечу гувернантки не насыщал организм силами, а еще сильнее истощал его. В конечный пункт я прибыла в ужасном состоянии, с ломотой в шее и онемевшими ногами, но благая цель визита придавала силу, и тотчас по прибытии я нашла в себе силы повидаться с Николаем, хотя изначально планировала отдохнуть, принять ванну и одеться в свежую одежду перед долгожданной встречей.

Увы, теплого приема не вышло, так как незадолго до моего приезда лекарь дал Николаю сильное снотворное. Мне посоветовали не тревожить крепкий сон пациента. Я покорно согласилась и отправилась в отведенные мне покои.

Мой жених лечился в местной здравнице, которая славилась тем, что принимала у себя высочайших персон. Все было обставлено по высшему разряду: фешенебельные меблированные палаты, отдельные комнаты для проживания посетителей. Работали здесь, разумеется, лучшие врачи Европы. Меня поселили в большую опочивальню с обтянутым кожей диванчиком, огромной кроватью и крупным письменным столом. Все, чего мне теперь хотелось, – это немедля погрузиться в сон, что я и сделала.

С рассветом я вскочила с кровати, искупалась, привела себя в божеский вид и помчалась к жениху. Николай встретил меня восторженно, подозвал к себе и крепко обнял. Встать с постели он все еще не мог.

– Любимая Дагмара, не могу описать, как я рад твоему приезду! – воскликнул мужчина. – Я и не надеялся, что ты приедешь ко мне. Почему не сообщила?

– Намеревалась сделать сюрприз.

– У тебя получилось. Я безумно счастлив видеть тебя. Скажи, ты скучала по мне, мой ангел?

– Очень, очень скучала. Я приехала, чтобы исцелить тебя, – робко улыбнулась я.

Лицо Николая исказилось гримасой печали.

– Вряд ли мне уже что-то поможет, даже такое серьезное лекарство, как ты, милая Дагмара.

Его слова вызвали во мне чувство безысходности.

– Нет, нет, нет! – я отвернулась от Николая в попытке скрыть от него бурю эмоций, завладевших мной, и зашагала к приоткрытому окну, чтобы пару глотков свежего воздуха успокоили мои нервы. За окном стояла выразительная погода, семья с двумя детьми веселилась, запускала воздушного змея, эти люди были наполнены счастьем и душевным покоем. От вида этой сцены мне стало еще дурнее, ведь мне казалось совершеннейшей несправедливостью, что в минуты моего отчаяния кто-то может радоваться жизни.

– Боюсь, я не оправдаю твоих надежд. Мои силы иссякают, а болезнь прогрессирует.

– Не желаю этого слышать! Умоляю, перестань говорить такие ужасные вещи.

– Как угодно. Не будем больше об этом, – поник он, но мое настроение, как и этот день, уже было испорчено.

– Нет, немного мы все же поговорим об этом. Я хочу все знать. Что за болезнь тебя поразила?

– В поездке по Италии я умудрился упасть с лошади и повредить спину. Боль была такая, что я не смог сам встать, через несколько дней я-таки встал на ноги, но ненадолго, успел лишь добраться до Ниццы, куда меня определил полечиться отец. Здесь боли усилились, и вот я прикован к постели и не в состоянии себя обслуживать. Чувствую слабость, головную боль, и меня часто тошнит.