Олег Даев - Какому богу молиться

Председатель колхоза, в гражданскую войну – высокий воинский чин, припёр из города своего дружка – писаря и назначил заведующим фермой. Ему не нужен был человек, который хоть что-то понимает в сельском хозяйстве, тем более в животноводстве. Ему нужен был преданный человек, который мог красиво писать письма, приказы, рапорты и отчёты. Этот писарь появлялся на ферме утром на полчаса. Потом шёл в контору и просиживал в кабинете председателя колхоза до конца дня. Даже когда тот выезжал на поля, он не уходил из кабинета и по поручению начальника вёл приём посетителей. Фёдора это возмущало до предела.

Он долго, день за днём терпел, заливая своё испоганенное самолюбие крепким вином. Но на качественный портвейн «Магарач» денег стало не хватать. Он покупал любой шмурдяк – лишь бы был забористый. Ульяна понимая, что муж спивается, перестала выставлять вино на ужин. Она начинала пилить его сразу, как только он появлялся на пороге подшофе. Всё заканчивалось непременно скандалом. Где каждая сторона высказывала оппоненту всё, что накипело, за все совместно прожитые годы. Ульяна скандалы изрядно надоели, и она перестала агрессивно реагировать на его после рабочее состояние. Она лишь накрывала на стол, и молча смотрела на его пьяную рожу. Он, не проронив ни слова, брал початую, принесённую бутылку вина и шёл в свою комнату спать. Утром почти не завтракая, он опохмелялся тем, что припас с вечера. Оставить полбутылки на утро, было залогом его приподнятого настроения. Этот ежедневный утренний ритуал у него назывался «выйти в нуль». Затем пожевав петрушку или чеснок, довольный он шёл на работу.

Но однажды с ним приключилась беда. Он пришёл домой настолько пьяный, что еле держался на ногах. Ужинать не стал. Прихватив заготовленный опохмел, шатаясь из стороны в сторону, он преодолел несколько метров и, не раздеваясь, плюхнулся на кровать. Под утро его разбудил стук пустой бутылки о пол. Страшно раскалывалась голова, но она осознавала, что осталась без чудодейственного эликсира. Фёдор оглядел постель и обнаружил, что вино из плохо закрытой бутылки вытекало в одном и том же месте. Попытался отжать живительную влагу из покрывала и простыни, но было уже поздно. Она просочилась через одеяло в пуховую перину. Он стал охать и звать жену. Ульяна, давно перебравшаяся, спать в другую комнату не отвечала. Он виновато побрёл в комнату жены, опустился перед кроватью на колени, взял её за руку, и жалобно пролепетал:

– Любимая, не дай сгинуть! Помоги непутёвому! Спаси от мук горячительных. Пожар во мне… Пожар!

– Ага…. Любимая… Так что же ты свою любимую давеча матюками обкладывал? Ирод ты непутёвый. Совести у тебя нет. То посылаешь, то помоги, спаси.

– Так это…ж… я сгоряча. Ты же знаешь – без тебя мне не жить. Ты одна моя отрада.

– Так что же тебе надо от меня?

– Налей опохмелиться! А то помру!

– Так ты же всё уже выпил. Вина в доме ни капли нет. Хочешь рассолу капустного, или молока налью.

– Так ты… Что…ж… дурёха совсем погубить меня хочешь. Побожись …что дома ничего от моей болезни нет.

–А с каких пор ты о боге вспомнил? Ты же в него не веришь.

– В него нет… А в тебя да. Ты такая – на всю голову богобоязненная, что если побожишься, то не соврёшь.

– Ну, так гляди, – Ульяна перекрестилась и изрекла:-«Сдохнешь ты скоро, если не бросишь пить».

День, не задавшийся с самого утра, преподнёс Фёдору главное разочарование. Придя на работу не опохмелившись, когда все жизненно важные органы упрямо сопротивлялись и не хотели настраиваться на труд, в задумчивости, где бы хлебнуть микстуры, он отпустил по домам доярок. А через некоторое время вспомнил, что вчера его предупредили о нынешнем посещении фермы руководством района.

Как не сопротивлялся его организм высокопроизводительному труду, он всё же взял шуфельную лопату и начал грести навоз. Фёдор не заметил, как на ферме появился новоиспечённый заведующий фермой. Тот по хозяйски, пройдясь по ферме, спросил:

– Почему ты один? Где доярки? Тебя же предупредили о районной комиссии.

– А ты, не знаешь, что доярки после утренней дойки уходят домой, и потом после обеда приходят.

– Фёдор… Ты кто такой, чтобы меня учить. Если ты такой умный и не можешь заставить людей работать, то греби навоз интенсивнее. Не посрами колхоз перед людями. Ну давай…давай, пошевеливайся!

– А ты что разнукался! Не запряг! Ты никак из помещиков, которых ещё не всех раздолбали. Не выёживайся! Бери лопату и помогай!

– Фёдор! Прикинь хрен к рылу. Кто ты… а кто я? Меньше трёпа – больше дел.

– Ах, ты сучара! Срань болотная, жополиз хренов! Я прикинул! Раз ты начальник, тебе и разгребать дерьмо – гаркнул Фёдор и, отшвырнув за спину лопату с навозом, быстро направился к выходу.

В порыве гнева, он не ожидал, что лопата с дерьмом попадёт по ноге заведующего, который в тот момент оказался у него за спиной. Покидая ферму, он слышал визг и рёв пострадавшего, но находясь в крайне возбуждённом состоянии, не обратил внимание. Уйдя с работы, он купил привычную бутылку пойла и пошёл к реке. Там у него было любимое место, где он в одиночестве коротал время.

На следующий день его вызвал председатель колхоза, и в присутствии заведующего фермой сразу стал на него кричать: – «Фёдор! Ты что творишь! В тюрьму захотел? Вчера ты чуть не убил своего начальника, который сделал тебе замечание по работе. Благодари бога, что лопата, которую ты в него швырнул, пришлась по ноге и не повредила кость. Знаешь… Я давно замечаю, что ты постоянно находишься в полупьяном состоянии. Работник ты никакой. С людьми ладить не можешь. Я бы мог тебя за прогул и пьянки выгнать из колхоза. Но учитывая твои былые заслуги, даю тебе шанс исправиться, и перевожу в пастухи».

Фёдору было всё равно. Главное для него было то, чтобы председатель побыстрее закрыл рот, и его оставили в покое, эти, в душе насмехающиеся над ним рожи.

Вечером за ужином Фёдор рассказал Ульяне, что его сняли с должности и теперь он будет пастухом. Он ожидал, что она начнёт упрекать его и устроит скандал. Но жена спокойно отнеслась к этой новости, понимая, что рано или поздно это должно было случиться.

– Ладно. Вспомнишь молодость. Быть пастухом – тебе не привыкать. И будут теперь у нас в семье пастух и овощевод,– иронично проговорила Ульяна.

Она понимала, что на их семью из двух человек, трудодней и дохода от подсобного хозяйства хватит. А узнав эту новость рассчитывала, что Фёдор, работая пастухом на свежем воздухе успокоится и наконец, бросит пить.

К Весне следующего года, когда накопленных запасов продовольствия фактически не осталось, а письма от Лешека стали приходить всё реже и реже, Дарья стала задумываться, что ей сделать, чтобы прокормить детей. Она уже подумывала использовать запасы, спрятанные под кроватью. Но вспомнив наказ Лешека, решила поберечь их на крайний случай.