Робин Каэри - Час Купидона. Часть I. Секрет Купидона

Так, каждый вечер именно месье Бонтан выходил из спальни короля последним, но только после того, как были тщательно осмотрены щеколды на оконных ставнях и проверено, истлели ли последние угольки в камине, прежде чем закрыть заслонку дымохода на ночь. Внимательно обследовав каждый угол комнаты, Бонтан оставлял кружку с водой на ночном столике, желал его величеству спокойной ночи и задёргивал полог постели. Поутру он же первым входил в королевскую опочивальню для того, чтобы разбудить короля. И каждый раз, раздвигая занавес полога над постелью, Бонтан извинялся за прерванный сон, желал его величеству доброго утра и сообщал точное время – семь часов.

Вскоре он вернулся из своей комнаты, освежившийся и умытый, с гладко выбритыми щеками, переодетый в серую с синими галунами ливрею камердинера Королевского Дома. Ясным после окончательного пробуждения взором Бонтан осмотрел опочивальню и негромко проворчал при виде цепочки мокрых следов на полу. Осторожно, стараясь не потревожить последние драгоценные минутки утреннего сна юного монарха, он подошёл к двери в ванную комнату и плотно запер её. Видать, какой-то растяпа из дворцовых водоносов принёс свежую воду для питья раньше, чем это требовалось по расписанию службы. При этом бестолковый слуга изрядно наследил мокрыми башмаками на паркете возле секретера и туалетного столика. Но мало того, по выходу из опочивальни он пролил воду на пол, так ещё и дверь неплотно закрыл!

Исправив огрехи в виде цепочки из лужиц от мокрых следов, Бонтан вернулся к непосредственным обязанностям первого камердинера. Прежде чем будить короля, он каждое утро лично убирал золу из камина и заново разводил огонь, потом ещё раз проверял порядок во всей опочивальне, а кроме того, в кабинете и в ванной комнате. Он сам следил за тем, чтобы горячая вода для умывания и подогретые простыни для растирания после были доставлены в королевскую ванную комнату точно к семи часам.

Не ограничиваясь одним лишь поверхностным осмотром вверенной ему территории, Бонтан выходил из покоев короля и заглядывал в комнату прислуги. Обычно он же посылал гонца в дворцовую кухню с распоряжениями о завтраке. Своей обязанностью он также считал непременно появиться в Большой приёмной. Там он формально сообщал гвардейскому офицеру, стоявшему на посту в карауле и королевскому секретарю, что его величество готов к пробуждению.

Всё это было издавна заведённой утренней рутиной в покоях французских монархов. И этот порядок никогда не нарушался на протяжении веков, тогда как поколения королей и даже целые династии сменялись на троне. И, хоть далеко не все властители Франции неукоснительно следовали каждому пункту утреннего расписания, дворяне и прислуга, состоявшие на почётной службе в Королевском Доме, то есть служившие непосредственно королю или членам королевской семьи, жившим в королевском дворце, соблюдали этот порядок с точностью до минуты.

Итак, не торопясь и без лишней суеты, Бонтан принялся за дело. Он присел на корточки возле камина и с помощью щётки выгреб золу, чтобы высыпать её в ведёрко. Покончив с чисткой, он выбрал из горки свежих, ещё пахнущих древесиной и смолой поленьев, что дворцовый истопник принёс накануне, пять наиболее сухих и составил из них аккуратную пирамидку. Дождавшись, когда самое большое полено, положенное в основании пирамиды, занялось пламенем от зажжённого трута, Бонтан поднялся и, тяжело вздыхая, отряхнул колени. Он ещё раз прошёлся щёткой возле невысокой кованой оградки камина, сметая остатки золы и мелких опилок от поленьев. Высыпав всё это в ведёрко, он убрал его с глаз долой, поставив рядом с ящиком для песка в неглубокой нише, спрятанной за декоративной колонной.

Слева от камина, под массивной мраморной полкой стоял невысокий шкафчик, похожий на секретер, но без крышки для письменного стола. За чёрными инкрустированными золотым узором створками скрывался ряд выдвижных полок. В одной из них хранился ящик с обрезками тканей, которыми пользовались при уборке.

В нескольких аккуратных стопках были сложены отрезы шёлка для вытирания пыли с лакированной поверхности мебели из красного дерева, целый набор лоскутов атласа и бархата для полировки статуэток и мебельной фурнитуры из бронзы и золота, а кроме того, тонкая тряпица из замши для мытья стёкол. На той же полке в строгом порядке располагались щётки, ёршики и всевозможный мелкий инструмент для срочной починки мебели в случае, если не требовалось привлекать специальных мастеров. Всё хранилось в идеальном порядке. За исключением маленькой коробочки в самом дальнем углу, где втайне от всех Людовик прятал личные сокровища. Он справедливо рассудил, что мало кто догадался бы искать записочки и памятные, имевшие значение только для него одного, вещицы там же, где хранились щётки, инструменты и ветошь для уборки.

Усмехнувшись, глядя на хитроумно спрятанный от чужих глаз тайник с мальчишескими сокровищами, Бонтан заботливо прикрыл его парчовой тряпицей и задвинул подальше вглубь, чтобы ненароком не привлечь чьё-либо случайное любопытство. Выбрав из множества лоскутов отрез замши, годившийся для мытья стёкол, он аккуратно, почти бесшумно, задвинул на место полку и закрыл обе створки шкафчика.

По его расчетам, до подъёма его величества оставалось ещё немного времени, и Бонтан намеревался потратить эти минуты с пользой. Он взял с полки небольшую медную кружку, набрал в неё немного воды из кувшина и отхлебнул такой большой глоток, что щеки у него раздулись до гротескных размеров. Затем он громко фыркнул, выплеснув брызги воды прямо на зеркало, стоявшее на туалетном столике. Оно успело изрядно помутнеть от свечной копоти и пыли, и давно уже требовало внимания к себе. Раздался тонкий, похожий на детский визг звук, когда Бонтан провёл бархатной тканью по мокрой поверхности зеркала, начищая его с особым тщанием, чтобы вернуть ему первозданный блеск.

Несколькими минутами позже он отступил на шаг, чтобы оценить результат, и довольный, потирая и встряхивая руки, вернулся к каминной полке. Уже давно следовало почистить стекло на циферблате часов, которые с незапамятных времён украшали королевскую опочивальню.

Эти часы были настоящим произведением ювелирного искусства. Круглый циферблат с отлитыми из золота цифрами и золотыми стрелками закрывало стекло в позолоченной раме в виде венка из веток дуба и лавра. Корпус часов держался на золотом постаменте, а рядом с ним красовалась целая скульптурная композиция из позолоченных фигур, отлитых из бронзы. Юноша с венком на голове и в коротком плаще, который развевался у него за плечами, управлял квадригой лошадей, запряженных в колесницу. Величественная поза, идеальное телосложение атлета и красивые правильные черты лица – эта скульптура, должно быть, изображала самого древнегреческого бога Аполлона.

Читать дальше