Игорь Евтишенков - Римская сага. Город соблазнов

– Видуус 26 26 Видуус – бог, отделявший душу от тела (римск.). ! – прошептал он имя бога смерти, держась одной рукой за гриву, а другой стараясь вытереть ладонь и удержать меч. Дальше всё закружилось, как будто боги устроили водоворот смерти. Варваров было около десятка, но они не видели его. Он напал на них сзади и стал рубить чёрные спины в мохнатых шкурах, крупы лошадей, ноги и головы. Пламя уже охватило почти все палатки. Когда они превратились в огромный костёр, только тогда нападавшие заметили, что на лошади сидит враг. Его меч рубил всё подряд. Лошади вставали на дыбы, обезумев от боли и роняли на землю своих всадников. Лаций в душе ещё раз поблагодарил богов и кузнеца из Дертона, который после долгих уговоров всё-таки сделал ему этот меч.

Опешившие пехотинцы пришли в себя и кинулись на помощь. Несколько оставшихся в живых варваров предпочли ускакать. И тут Лаций заметил Варгонта.

– Ты, прямо, как Юпитер… – прохрипел центурион.

– Спускаемся все к реке! – вместо ответа приказал он. Но на берегу не было видно ни одного римлянина. Только чёрные тени всадников. Загнав лошадей по самое брюхо в воду, они добивали спасавшихся вплавь легионеров. Идти туда было нельзя, а переплывать здесь, в самом широком месте – очень опасно. Но выхода не было.

– Плывём! – наконец, принял решение Лаций. Все бросились в воду, и только Варгонт задержался. Он плохо плавал, хотя и учился вместе со всеми уже довольно давно.

– Я сейчас… Ты плыви! Я догоню… Сейчас… – отрывисто повторял он.

– О, боги, только не это… – прошептал Лаций. – Намотай на руку и держись! – он протянул ему поводья лошади. Центурион молча схватил рукой кожаные ремни, взял лошадь за гриву и шагнул в воду. Лаций ткнулся коленом о твёрдый предмет. Это был мёртвый гастат. От толчка его тело перевернулось, и вместо лица показалась сплошная зияющая рана: череп был разрублен сверху от волос до самого глаза, который свесился на щёку и, как живой, косил в сторону. В свете луны этот белый круг выглядел зловеще. Перекошенный рот напоминал заброшенный колодец. Он смотрел в небо чёрными губами, застыв в последнем крике. Лаций оттолкнул труп в сторону и шагнул в глубину. Сзади послышался стук копыт и гортанные голоса варваров. Надо было торопиться. Холодная вода накрыла его с головой. Один из всадников, загнав коня в воду по брюхо, с досадой прокричал что-то вслед и, видя, что не может достать уплывающих римлян, ткнул мечом один из трупов. Раздражение хозяина передалось его коню: тот встал на дыбы и заржал.

Лаций слышал голос лошади и шум воды, но они уже отплыли от берега на десять—пятнадцать шагов и теперь их могли достать только стрелы или копья. Но стреляли по ним или нет, он уже не видел, стараясь грести как можно быстрее. Оглянуться он позволил себе только на другом берегу. Варгонта нигде не было. Лошади – тоже.

– Варгонт! – громко позвал он. Никто не ответил. – Варгонт, ты где? Варгонта не видели?! – стоя по колено в воде, кричал он тем, кто стоял или сидел рядом. Кашляя и тяжело дыша, легионеры уныло качали головами.

– Один не доплыл на лошади. Совсем рядом утонул. Вон там, – сказал кто-то сбоку. Лаций развернулся к реке.

– Ты куда? – раздался сзади испуганный голос.

– Варгонт, – пробормотал он. – Варгонт там…

Лаций нырнул в том месте, где должен был плыть центурион. До дна было недалеко. Ему повезло, что там не было течения. Огромное тело лошади оказалось совсем рядом. Она не шевелилась. Лаций на ощупь проплыл вдоль тела: хвост, спина, грива, уши, опять спина. Пришлось вынырнуть и сразу нырнуть обратно. Он нашёл копыта, ил и песок, голову лошади и туго натянутую уздечку! Пальцы потянули её и нащупали сжатый кулак с намотанным кожаным ремешком. Рывок, ещё один. Грудь, казалось, вот-вот разорвётся от нехватки воздуха. А он крутил и крутил эту скользкую тонкую кожу, пока она, наконец, не соскользнула с неподвижной руки. Лаций рванул её вверх, схватил голову, запустил пальцы в волосы и из последних сил потащил её вверх. Это был Варгонт.

Их подхватили ещё в воде. Прямо на берегу ветераны сложили неподвижное тело Варгонта пополам и стали давить на грудь и живот. Легионеры старались изо всех сил. Когда его друг выплюнул изо рта струю воды и захрипел, как раненая лошадь, Лаций впервые слабо улыбнулся. Затем развернулся и поплыл обратно, помогать другим. В этот день ему удалось вытащить из воды ещё одиннадцать человек. А через два дня из Рима вернулся Гай Юлий Цезарь. Префект Марк Корнелий Верр, разбивший войско на две части, был сразу же арестован и отправлен в Рим.

Всю неделю Лаций не мог отлучиться из лагеря. Как, впрочем, не мог это сделать и целый месяц до этого. Он собирал раненых и убитых, организовывал расположение своего легиона в старом лагере, выезжал с разведчиками вверх по реке, но всё это время он с нетерпением ждал возможности съездить в Тарогу, где оставил свою юную дикарку. Вспоминая Ларниту, он сжимал круглый талисман, который она подарила ему во время последней встречи, и улыбался, представляя, как снова обнимет её и увезёт к реке.

Прощаясь со своими погибшими товарищами, легионы построились перед лагерем. После жертвоприношений Цезарь сам поднёс огонь к первому помосту. Маленький огонёк перебежал от факела к мелким веткам и постепенно охватил большие стволы. С треском и шипением пламя постепенно распространилось по всем погребальным алтарям.

– Легионеры, враг всегда беспощаден и всегда старается напасть неожиданно. Они боятся нас. Двери двуликого Я́нуса 27 27 Янус – древнеримский бог начала. Изображался в виде двух голов, смотрящих в разные стороны. В Риме стояли ворота двуликого Януса, которые открывали, когда римляне с кем-то воевали, и закрывали, когда война прекращалась. не закрываются в Риме уже много лет. Поэтому мы и находимся здесь. Сорок лет назад, кимвры, тевтоны, херуски, маркоманы, тигурины были разбиты здесь Гаем Марием, но теперь варвары снова становятся опасны. И вы все это видели. Однако римская армия сильнее их. Её нельзя победить, пока есть такие воины, как Лаций Корнелий Сципион! – торжественно произнёс он. – Подойди! – позвал он его. – За спасение боевых товарищей награждаю тебя дубовым венком 28 28 Гражданский венок из дубовых листьев (Corona civica), высшая награда для любого легионера вне зависимости от его звания. ! За мужество и храбрость воины дают тебе прозвище Фиделий 29 29 Верный. .

– Благодарю тебя, Гай Юлий Цезарь, – склонив голову, ответил Лаций.

– Народ Рима благодарит тебя и гордится тобой! Подними голову и восславь богов! Ты спас двенадцать человек!

– В душе я считаю тех, кого не спас, – ответил он.

– Похвально… – Цезарь покачал головой и возложил ему на голову самую главную награду римской армии. Добавить было нечего. Воины прониклись его словами и тем примером, который показал им этот храбрый префект. Оставалось только пожелать, чтобы Лаций поскорее стал легатом вместе своего слабовольного и трусливого командира – Теренция Юлиана.