Мзия Ратиани - Горцы. Роман. I—II том

За нападение на инкассаторов весной 1900 года, в котором Кута из Довта-Мартана со своими друзьями участвовал по просьбе Аюба из Старых Атагов, он был зачислен к вечным врагам Российской империи, за голову которого назначили большую награду. Аюб подготовил и возглавил это удачное нападение, отбитые ими деньги помогли многим обездоленным семьям. Но для многих участников это нападение обернулось большими неприятностями. В этом нападении Кута был тяжело ранен в голову, и его к себе перевез участвовавший вместе с ним в этом нападении очень близкий друг из Катар-Юрта Гирмах, сын Маги из тейпа нашхой. Кута не приходил в сознание и тогда его к себе в Валерик ночью на телеге забрал известный на Кавказе врач Эльмарза из аккинцев. Этот тейп имел давнюю дружбу с родом абрека. Врач сделал ему трепанацию черепа и Кута пришел в себя, но рана не заживала из-за внутрикожной инфекции. О сложностях последствий операции узнал хороший друг Куты, депутат думы Таштемир Эльдарханов из Гихов, когда он приехал в Валерик проведать абрека. Мазь, привезенная Эльдархановым из военного госпиталя в Ростове, способствовала его выздоровлению. После более года тяжелой болезни известный на Кавказе врач Эльмарза из Валерика поставил на ноги абрека.

Когда близких родственников Куты взяли в заложники, старшие его рода вынуждены были в глазах русской власти отказаться от него, чтобы освободить взятых в заложники родственников. За Кутой шла охота, его дом и дома его близких постоянно были под контролем русских осведомителей. Чтобы не искушать судьбу и не рисковать жизнями близких ему людей, он подался туда, где его точно не будут искать – за Терек, к своему другу Дике Дишнинскому.

Дика был старше него на несколько лет, но душа этого чистейших помыслов человека оставалась вечно молодой. Он всегда был занят поиском новой жены, хотя у него была молодая, уже третья, жена База, дочь известного в этих краях зажиточного человека по имени Шоптак и взрослые дети. Он развернулся на землях войскового запаса в Кизляро-Гребенском полковом округе. За небольшой срок Дика обзавелся большим количеством скота, верблюдов, овец и несколькими табунами лошадей. Усадьба его раскинулась недалеко от берега реки Терек, близ станицы Червленная, но арендуемые им земли доходили до станицы Дубовская, где у него были и дальние пастбища.

В один из зимних дней, когда Кута гостил у Дики, в гости к Дишнинскому приехали его друзья и несколько дальних родственников. Хозяин дома встретил гостей с большим почтением, столы ломились от щедрости хозяина, и гости наслаждались этой теплой и душевной обстановкой. И, как водится у горцев, начали вспоминать произошедшие с ними приключения и делиться услышанными ими историями. Кута тоже находился среди гостей, но он не был им представлен своим именем в целях безопасности.

Один из гостей – выходец из горного Беноя рассказал, как его отец по просьбе грузин участвовал в освобождении грузинской девочки, которую увезли с собой лезгины в одном из своих нападений на грузинские земли. По воле Аллаха и благодаря вмешательству нескольких наибов имама Шамиля эта история закончилась благополучно, девочку вернули своим родителям на свою родину. Этот рассказ беноевца немного опечалил гостей. В наступившей тишине заговорил другой гость Дики, его дальний родственник с Алдов, из тейпа дишни:

– Эта грустная история, которая завершилась хорошо, напомнила мне другую, которая, я очень надеюсь, тоже будет иметь свое счастливое продолжение… – задумался он, явно собираясь о чем-то рассказать. Джонха сын Устархи по прозвищу Леча, выделялся среди всех гостей своей сдержанностью. Кута приметил его давно, он был немногословным, но если и говорил, то лишь по делу, и было очевидно, что он знал цену слова. Джонха взглядом обвел всех присутствующих в комнате и продолжил:

– Как многие из вас присутствующих здесь знают, я занимаюсь торговлей, много езжу, бываю в Баку, в Грузии и даже несколько раз был в Иране и в Турции. В конце лета прошлого года я поехал в Грузию по делам торговли. Мне пришлось там задержаться в ожидании одного заказа, и на это время меня к себе в гости пригласил один сван, мой хороший знакомый по торговле. Я гостил у него дома в Вольной Сванетии. В один из дней, когда мы были в княжеской Сванетии, мы зашли в гости к другу моего кунака-свана в Местии, и когда меня представили как чеченца, он удивленно спросил:

– Ты тоже приехал за мальчиком?

Я с непониманием посмотрел на своего кунака. Мой кунак-сван махнул рукой, пытаясь перевести тему разговора в другую плоскость:

– Мой друг купец, он занимается другими товарами, и мы зашли к тебе тоже по делу. – весело похлопал мой кунак по спине своего товарища.

Мне было уже интересно, что за мальчик и почему этот добрый сван мог подумать, что я за ним приехал.

– Скажи, друг, кто этот мальчик, почему ты решил, что я мог за ним приехать? – не сводил я глаз с хозяина дома. Тот посмотрел на моего кунака, но тот устало пожал плечами.

– Я подумал ты за мальчиком-чеченцем приехал, что находится в заложниках у старого князя Геловани. Вот уже год, как за ним никто больше не приезжает, а раньше по несколько раз бывали. Много денег собрали в их роду на выкуп мальчика, но Геловани им его даже не показал. Сваны чеченцам помогали, у себя в домах их принимали. Но они каждый раз так ни с чем и уезжали.

В доме Дики наступила гробовая тишина. Все были захвачены рассказом Джонхи, гнев стоял в глазах у каждого горца. Для чеченцев, которые порой бывали жестоки даже друг к другу, было оскорбительно, когда кто-то посягал на их жизни и свободу, и, они не моргнув глазом готовы были отдать свои жизни друг за друга. Все с нетерпением, затаив дыхание, ждали продолжения рассказа. Джонха нарушил тишину:

Я спросил у свана:

– Скажи, а что случилось, как мальчик оказался у князя, кто этот мальчик и откуда он?

– О-о-о! Это долгая и печальная история… – задумался наш добрый хозяин, и собравшись с мыслями – поведал нам такую историю:

– Князь Илико Геловани из старого грузинского рода, много лет прошло, как этот княжеский род заселили у нас в Сванетии на княжение. Некогда очень сильные, они ослабли под напором тарковских князей Дадешкелиани, и многие из них уехали в Кутаиси и другие районы Грузии. Только старый Илико не оставил мечту вернуть славу и былое влияние княжеского рода Геловани. И к этому он последовательно шел. Его единственный сын Джокиа Геловани блестяще закончил в Петербурге военное училище, и ждал из Тифлиса его назначения на службу.