Михаил Левицкий - Варяжские гнезда

Берега Ловати были так же лесисты, как у Днепра. Только горки по берегу были все ниже и ниже, и чаще перемежались с длинными болотистыми равнинами. Селения, обитаемые весью, попадались все реже и реже, зато много стояло вдоль реки деревень славянских, часто очень больших. Избы были вообще больше, чем у кривичей и южно-днепровских племен. Многие были в два яруса, с широким гульбищем, помостом с перилами, идущим вокруг всего дома. Крыши были соломенные, но преобладали дощатые. Спереди, вдоль обреза обоих скатов, шла деревянная полоса, прорезанная насквозь затейливым узором. Верхушка крыши, где скрещивались узорчатые полосы, украшалась смотрящими в разные стороны, так же выпиленными из доски, конскими или петушиными головами. У многих домов вся резьба была пестро выкрашена в яркие цвета.

Народ мало отличался от кривичей. Светло-русые волосы, голубые и серые глаза, высокий рост, крепкое телосложение были те же. Почти одинакова была и их одежда, хотя шапки были по большей части ниже и расширенные не книзу, а кверху. Но в говоре и ухватках было больше прыти, больше движения. По реке, и на парусах и на веслах, часто проходили корабли, чаще славянские, иногда и иноземные. Береговые жители перекликались с корабельщиками, спрашивали их, откуда и куда они путь держат, и предлагали им разные покупки и продажи. Рыболовы нередко подъезжали к проходящим судам и продавали свою рыбу.

Немало встречалось по берегам городков с высоким частоколом, земляным окопом, глубоким рвом с водой, отведенной от реки, и одной или двумя сторожевыми вежами [36]. Из них часто присылали лодку для приветствования проезжавших и для расспроса их относительно их путешествия и будущих намерений. Несмотря на уверения вождей относительно полного нежелания чем-либо вредить обитателям берегов Ловати, очень часто высылалась быстроходная лодка для извещения следующих городков о приближении большей силы иноземцев. Из опросов, делаемых корабельщикам городскими посланцами, часто видно было, что они уже заранее обо всем уведомлены.

Почти в конце речного пути, при впадении в Ловать реки Полисти, стояло множество кораблей с вооруженными людьми. К Водану вышли три престарелых воина. Отвесив наезжему царю низкий поклон и поклонившись всем присутствовавшим на корабле воинам, они заняли указанные им места, став против царя и главных вождей. Старший сделал шаг вперед, оставив позади обоих товарищей.

– Привет тебе, царь могучий, шлет преславный город Русса, посадник Синеок и тысячник Моня, и все люди вольные русские. Много прослышаны мы от людей воинствующих, плавающих и торговых о доблестных делах твоих и о помыслах важных твоих. Плывешь ты издалека и под твоей рукой много разных народов. Есть и люди славянские от самых берегов теплого моря, омывающего греческие страны. Идешь ты в страны полуночные искать для народа своего новых земель. Люди твои воины добрые и купцы честные. Это все нам уже ведомо. Вече нашего города и степенные избранники наши, и мы, почтительные и преданные доброжелатели твои, от города нашего к тебе наряженные, Исток, Гуняр и Велемир, клянемся тебе и говорим: милости просим тебя, дорогого гостя нашего и почестных иноземцев, спутников твоих, в славный город наш Руссу. Но всем кораблям твоим не поместиться в нашей реке Полисти, отбери которые хочешь и с какими хочешь товарами. У нас теперь много гостей, купцов ругинских, волинских, любских и иных от бодрицкой и лютицкой земли стоят. Торговать наши люди рады с хорошими гостями. Другие же корабли твои пусть станут по Ловати до озера. В поле для стана места много будет, если не хочешь их на кораблях оставить. Но обиды нашим жителям просим тебя не чинить и наших и дружеских нам земель не занимать.

Водан успокоил посланных заявлением, что пойдет в город только с тремя кораблями, чтобы приветствовать посадника, тысячного и всех руссов именитых.

– Войны-то у нас часто бывают! – сказал посадник Синеок. – Велика зависть между городами. Торговать бы можно было и всем, но купцов и товары у нас перехватывают то Славянск, то Холмоград. Славянск на самом озере стоит, а Холмоград хоть поодаль, но свои пристани имеет. А у нас место хорошее, от вражеского нашествия безопасное, всякого каменьями закидаем прежде, чем до нас доберется. Я и сам воевал и с Славянском, и с Холмоградом. Даже Остроград брал и жег. Эти-то на Невоозере при впадении в него Волхова живут.

– Да, видел я в пути, – сказал Водан, – какое множество городищ и городков у нас есть.

– Вот если б согласно жили. Если бы заключили между собой прочный союз на вечные времена. Поделили бы и торговлю, и военную силу поровну. Ведь тогда никакой бы враг не посмел подойти ни к вашему озеру, ни к вашим рекам.

– Союзы мы заключаем каждый год, – сказал Синеок. – В самый разгар войны все союзы расторгаются. На нашем роду перессорились в Славянске на вече все. Пока два посадника между собой смертельным боем дрались, третий ушел со своими людьми и на горке у самого впадения Волхова в озеро городок построили, да так там укрепились, что и не выгонишь их оттуда. Народ самый бесстрашный собрался, больше всего солевары. А солеварение работа зимняя. Летом они все в морские дружины уходят. А, понимаешь, проход из Волхова в озеро и славянцам, и холмоградцам очень захватить хочется. А эти-то ни тех, ни других не пускают. Вече собирают, посадников да тысячных ставят и никого знать не хотят.

– А как их город называется? – спросил царь.

– Никак их город не прозывается, – засмеялся Синеок, – и никакого прозвища они сами ему давать не хотят. Народ его просто зовет Новым городом, потому что он всего лет тридцать как построен. Другие его Волховым зовут, по реке, а весь, меря, да чудь по-своему Ильменем. А с городом, который они построили, все равно будто замок висячий на их выход повешен. А волховцы и смеются; говорят: «Не знаем, переживет ли Новый город все старые, а то ведаем только, что пока мы живы, не уйдем отсюда и никого на наше место не пустим, детям и внукам так же укажем».

Город Русса не представлял ничего замечательного. На озере за городом было множество солеварен, окруженных слободами, где жили рабочие. Это был по большей части рослый и крепкий народ, зимой остающийся на промыслах, а летом уходящий на рыбную ловлю по озерам или в поход за море. Одни занимались в дружине, охраняющие купцов от нападения морских разбойников, другие сами занимались грабежом. Многие из них с большой охотой присоединились к войску Водана и взялись проводить его корабли по озерам и реке Волхову до моря, не отказываясь и в будущем разделять все опасности и выгоды его предприятия.