Виктор Королев - Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

Потом осталось выцарапать у них ежемесячное вспомоществование. Сумела. Теперь всё – поцелуй мамахен, обними братахен и возьми билет на поезд куда-нибудь. В то время «золотая» русская молодёжь уезжала учиться всенепременно в Цюрих. Но одна из девушек, которую Анжелика сейчас натаскивала по немецкому и русскому, рассказала ей об университете, который открылся в Бельгии.

Новый университет в Брюсселе снился ей тем местом, где люди могли жить и говорить свободно, где их уважали и восхищались, куда съезжалась студенты со всей Европы. Это была свобода, а она, как сказал классик, лучше, чем несвобода.

Анжелика поехала…

ГОСТИНИЦА у вокзала съела половину денег, выделенных братьями на месяц. Анжелика долго искала и, наконец, нашла комнату в мансарде под крышей. Подальше от центра, потише, зато до университета пешком четверть часа. Внизу хозяйка держала магазин, сама жила с детьми в задней комнате. Торговец из неё получился ýбыльный, так что постоялице обрадовалась.

Комната оказалась холодной, сырой. В сентябре ещё ничего было, а как пошли дожди, хоть ложись и помирай. Куда ни поставишь кровать, рискуешь проснуться в луже. По полу метрономом – кап-кап-кап. В ритме вальса, на три четверти. Из окошка дует так, что страницы открытой книги на столе листаются сами.

Окно мансарды выходит на узкую улочку, прямо на булочную. Утром слойки с марципаном пахнут особенно глумливо, лишают начисто рассудка, никаких дамских сил не оставляя. Зато – спасибо «принципу зато», что есть другая сторона – зато за час до закрытия там можно купить хлеб за полцены. Анжелика режет багет тонкими ломтиками на подоконнике. Это сухари к чаю, её завтрак и ужин. Брюссельская капустота в животе. Зато обедает она в университетской столовой.

Мамахен всенепременно сказала бы: «Петь-плясать не будешь, а выжить – может, и сумеешь». Интересно, что б она сделала, когда бы дочь вернулась? Торжествовала бы: «А я что говорила?!» Как странно всё же мир устроен! К возвращению блудного сына обрадованные родители ягнёнка зажарят на вертеле, а поменяйся вдруг пол у возвращенца – и сразу блудной дочери безжалостный допрос: «Ты где шлялась? С кем была?» М-да, надо бы с феминистками эту тему обсудить, их на курсе немало.

О, сколько радости и счастья подарили Анжелике первые дни учёбы!

Величественное здание, похожее на версальский замок, часы на высокой башне – это же настоящее чудо света! Она вошла в университет очарованной, околдованной, онемевшей, оцепеневшей. Это здесь она будет учиться? Да! Она здесь будет учиться, будет!

Девушек на курсе оказалось всего десять. Одна итальянка, две француженки, три немки, четыре из России – и пять десятков молодых людей неизвестной пока этимологии, но, похоже, голландцы в основном.

Небольшая аудитория амфитеатром. Новоявленные студенты Нового университета встали, когда за кафедрой появился пожилой профессор.

– Братья мои! О, я вижу, тут нынче и сестёр немало – здравствуйте все! Я сразу вас спрошу. Почему, ответьте, люди не наслаждаются мирной жизнью? Почему они равнодушно проходят мимо дивной красоты окружающей нас природы и не пользуются во всей полноте благостными дарами земли нашей, общей матери-кормилицы? Зачем народы беспрестанно враждуют друг с другом, когда можно было бы так прекрасно жить в мире – по-братски?

Седые вихры вьются дружелюбно, огромный лоб мыслителя сулит вам бездну знаний – профессор радостно, по-детски засмеялся, довольный, что поставил аудиторию в тупик.

– И это очень хорошо, что вы не знаете ответа! Для того и создан наш университет, чтобы дать вам фундаментальные знания, чтобы вы научились думать и находить ответы на любые вопросы, которые вечно ставит жизнь перед человечеством. Все занятия здесь будут проходить на основе принципа «свободного исследования». Это главный принцип светского гуманизма, он предполагает разнообразие мнений и уважение права отдельных личностей выражать собственные верования без всяких гражданских и юридических запретов или страха подвергнуться наказанию. Здесь каждый свободен высказать своё мнение, даже если оно непопулярно или неприемлемо для большинства. Вы поймёте, что именно в отдельной человеческой личности нужно искать ту побудительную силу, которая послужит для распространения гуманистических идей и примет участие в действиях сознательных масс, способных изменить мир к лучшему и сделать всех людей счастливыми…

Это был Элизé Реклю́. Учёный с мировым именем, гениальный географ и писатель, человек удивительной судьбы. За участие в Парижской коммуне арестован, но и в тюрьмах, закованный в кандалы, он продолжал писать статьи. Приговорён к пожизненной каторге на островах Новой Каледонии, где большинство осуждённых молили бога лишь о быстрой смерти. Как мог, подбадривал там своих несчастных собратьев. А в это время Чарльз Дарвин, глава созданного для его защиты международного комитета, телеграфировал в Париж:

«Мы осмеливаемся думать, что жизнь этого человека принадлежит не только его родной стране, но и целому миру, что, обрекая такого человека на страдания далеко от центров цивилизации, Франция нанесет себе большой ущерб и уменьшит принадлежащее ей по праву моральное влияние в мире».

Самые видные европейские учёные подписали петицию. И помогло! Вечную каторгу ему заменили изгнанием из Франции.

Через несколько лет выйдет первая книга гигантского труда всей жизни Элизе Реклю «Земля и люди». В 1893 году читатели получат 19-й том этой «великой географии». В том же году Бельгия пригласит его возглавить кафедру географии в университете. Но, переехав в Брюссель, Реклю успеет прочитать лишь одну лекцию: половина профессоров запротестовала против «революционера-коммунара», и начальство вынуждено было отказать ему. Учёный мир раскололся. Те, кто разделял гуманистические взгляды великого географа, решили создать свой университет – новый, открытый, свободный.

Скромная аудитория Нового университета бывала всегда переполнена на лекциях Элизе Реклю. Приходили с других факультетов, стояли в проходах. Впрочем, другие предметы (все они шли на французском языке) тоже были очень содержательными и интересными.

Как-то вечером, уже выходя из университета, Анжелика чуть не столкнулась с Реклю. Профессор энергично постукивал тросточкой перед собой, придерживая под мышкой толстенную книгу.