Александр Теущаков - Путь «Черной молнии». Книга 1. Новая версия

Михеев Илья сидел в комнате и перебирал в памяти моменты, когда Романов сообщал ему о готовящейся операции. Теперь он точно знал о согласованности органов госбезопасности с правлением колхоза, до последней минуты скрывавших от жителей деревни о предстоящих арестах. Подонки, написавшие доносы обвиняли Михеевских жителей в разных преступлениях: воровстве колхозного скота, в уничтожении мини-заводов по производству пихтового масла, подготовке терактов в виде взрывов на лесопильных участках. Но многие из списка обвинялись в заговоре против Соввласти и еще не совсем понимали трагического положения, в котором оказались, ведь они в основном подпадали под первую категорию – расстрел, и только счастливчикам, возможно, удастся попасть под вторую категорию. Арестованные односельчане пока пребывали в шоке и не могли знать, что их ожидает, но в одном они разобрались точно и убедились, что экстренное «собрание» было настоящей провокацией комячейки против односельчан.

Слух об аресте деревенских жителей моментально распространился по всей Михеевке. Старики и женщины с ребятишками подходили к правлению, но встреченные вооруженными солдатами, останавливались. Один старик, бойко выступивший впереди всех, спросил:

– Чавой-то происходит, пашто наших сыновей арестовали?

– Начальству лучше знать, почему, видать государственное это дело, – громко ответил сержант и, взяв в обе руки винтовку, преградил старику путь.

Возмущенные люди напирали на шеренгу солдат. Сержант, усмотрев прямую угрозу в действиях разгоряченной толпы, резко скомандовал:

– Отделение, три шага назад! Готовься!

Солдаты вскинули винтовки, направили стволы в возмущенных людей. Толпа замерла в ожидании, что же будет дальше…?

Услышав шум на улице, в открывшуюся дверь на крыльцо вышел капитан Новиков и, осмотрев собравшуюся толпу, громко заявил:

– Граждане деревни Михеевка, не волнуйтесь, отпустят ваших мужиков. Не только у вас, но и по всей области идет проверка. Успокойтесь и не рвете напрасно глотки.

– Какая такая проверка? Что, наши мужики колхоз обворовали, зачем обыски в домах проводите?

– А вы разве не слышали, что в Новосибирской и Томской областях раскрыта сеть опасных организаций. Политическая сторона вопроса на сегодняшний день такова: мятежники пытались свергнуть Советскую власть, но наши доблестные органы вовремя раскрыли заговор. Так что не обессудьте, проверять будем всех, даже женщин, и не нужно бояться тем людям, которые поддерживают нашу рабоче-крестьянскую власть. Пусть страшится кулацкое отродье, да бывшая белогвардейская нечисть, а колхозники нам не враги.

– Коли так, то конечно, – соглашались старики с доводами капитана, – а когда наших мужиков отпустите?

– Как только прибудем в Томск и сразу же после проверки, освободим.

– А еду им можно передать, вещи там какие?

– Ничего не нужно, их покормят, и обратный путь домой оплатит государство. Так что граждане расходитесь по домам, не толпитесь здесь.

Перед тем, как конвоировать арестованных на баржу, Илья Михеев обратился к Романову:

– Сергей, не позорь меня, прикажи снять наручники. Что подумают люди в деревне? Офицера Красной армии под конвоем, да еще закованного в наручники, как опасного преступника, взяли под арест.

– Ты и есть опасный злоумышленник, нам скрывать нечего. А если сбежишь, потом отвечать за тебя. Нет уж, оставайся в наручниках.

– Романов, тебе самому-то не совестно? Неужели наша юношеская дружба и добрые отношения не оставили в тебе хорошего следа, – пытался надавить на чувства Илья, и не обращая внимание на остальных сотрудников, продолжил, – ты же понимаешь, что я вынужден буду дать показания следователю: с кем, когда, о чем говорил? Я могу промолчать о наших с тобой разговорах, а могу и…

Романов злобно зыркнул на Михеева, и украдкой оглядев сослуживцев, ответил:

– Хватит молоть чепуху. Никто тебя и слушать не станет.

– Не будь наивен, как только начнут у меня допытываться, так любая чепуха в пользу пойдет.

Романов задумался, затем кивнул сержанту.

– Освободи ему руки, но глаз с него не спускай, – затем поманил его пальцем и, отведя в сторону, шепнул на ухо, – Григорьев, нужно сделать так, чтобы арестованный Михеев попытался бежать. Не сейчас, разумеется, а на барже, когда ночью пойдем вниз по реке. Ты меня понял?

– Сергей Михайлович, что-нибудь придумаю, не доберется эта контра до Томска.

Романов, соглашаясь, кивнул и обратился к остальным сотрудникам:

– Выйдите пока в коридор, мне необходимо срочно допросить подозреваемого.

Оставшись наедине с Михеевым, Романов резко задал вопрос:

– Ты давно виделся с Егором и Михаилом Коростылевыми?

– Года три назад.

– Переписывался с ними тайно?

– Нет. А к чему эти вопросы?

– У меня есть показания одного типа, он состоял в контрреволюционной организации, так он указывает, что именно ты поставлял сведения Коростылевым о перемещении и действиях отдельных частей РККА.

– Наглости твоей нет предела. Кому-нибудь другому забивай голову своим враньем, но только не мне.

– Михеев, хочешь, откровенно скажу, за что тебя арестовали, – вдруг предложил Романов, – так сказать по старой дружбе.

– Ну, если только по старой дружбе, – ухмыльнулся Илья.

– Не фиглярствуй, не на базаре. Фамилия Шигловский знакома тебе?

– Конечно, это капитан из нашей политчасти. А тебе-то, какой до него интерес?

– Ты общался с ним?

– Естественно. Да в чем, собственно, дело?

– Польским шпионом он оказался. Диверсию готовил, хотел секретные документы похитить и штаб взорвать. У него даже сообщники были, всех арестовали.

– Да бред это!

– Бред, говоришь, а Шигловский показания дал и все подробненько описал, как ты с ним делился секретной информацией, которую, кстати, доставлял лично Овчинникову в управление НКВД.

– Ох, как вы все гладко устелили, прям, докопаться не к чему, да вот только вранье это…

– Все-то у тебя вранье, Михеев, то Коростылев Миша у тебя один из честнейших людей, а теперь и Шигловский ни при чем. А я тебя предупреждал, ты давно уже не юноша и свое общение с такими, как Коростылевы, должен был прекратить. Ты командир Красной армии, а до сих пор сношаешься с опасным преступниками и если б я не был расторопным, ты предупредил бы заговорщиков о грозящем аресте. Что, я не прав?

– Это твои домыслы. Сейчас тебе выгодно свесить на меня всех собак. Но поразил меня ты другим, оказавшись подлецом…

– Ты – скрытый враг! И очень хорошо законспирированный. Согласись, что ты проиграл. Михеев, ты еще можешь себе помочь и своему отцу тоже, – смягчил тон Романов, – поможешь мне, я помогу тебе, и сниму с тебя самые опасные обвинения, и может быть, военный трибунал осудит тебя только за потерю бдительности…