Александр Теущаков - Путь «Черной молнии». Книга 1. Новая версия

– Проследишь, куда она направится, где проживает, с кем общается, и вечером доложишь.

– А если ее сегодня не будет?

– Я подключу еще одного человека, он продолжит наблюдение. Постарайся не обнаружить себя, подозреваемая не должна догадываться, что за ней ведется слежка.

Но все наставления оказались ненужными, после того как Овчинников увидел, как из здания библиотеки вышла молодая, красивая женщина. Он узнал ее, это была Смирнова. При виде «возлюбленной» учащенно забилось сердце. Он облегченно вздохнул: отпала надобность за ней следить. Овчинников решил не откладывать с разговором с Лидией и, приказав водителю ждать, направился через дорогу навстречу идущей по тротуару молодой женщине.

Если бы в тот момент перед Смирновой внезапно оказался разъяренный медведь, она была бы не так поражена и напугана. При виде Овчинникова женщина растерялась и остановилась. До капитана оставалось каких-нибудь десять метров. Она резко развернулась и, сойдя с тротуара, поспешила перейти дорогу.

– Смирнова, стой!

Услышав за спиной резкий оклик, она перешла на тротуар и бросилась бежать. Вдруг перед ней появился какой-то мужчина. Раскинув руки в стороны, он преградил ей дорогу.

«Все, попалась. Мерзавцы, все-таки разыскали». Лидии ничего не оставалось, как остановиться. В надежде, что произойдет какое-нибудь чудо, и можно будет ускользнуть от не желаемого поклонника, она сосредоточила свое внимание на действиях обоих мужчин. Когда Овчинников подошел вплотную, Лидия попыталась обойти его. Ухватив за локоть, он притянул ее к себе.

– Лида, мы должны поговорить.

– Нам не о чем с вами разговаривать, пустите меня, – она нарочито перешла на официальный тон и попыталась высвободить руку.

– Ты не можешь простить мне арест твоего мужа, но в той ситуации я был бессилен ему помочь, на него официально был зафиксирован донос.

– Вы тогда были начальником горотдела и это вы подписали приказ об аресте и отправке его из Прокопьевска. Овчинников, вы мне отвратительны. Вы, – Лидия вздохнула глубже и выпалила, – вы сломали жизнь всем моим родным!

– Замолчи, иначе нарвешься на неприятности, – его начало раздражать поведение Смирновой.

– И что вы мне сделаете, арестуете?

– Да, я имею на это право.

– И на каком же основании?

– Твой отец в розыске и как только мы найдем его, немедленно арестуем. Он является пособником враждебных элементов, арестованных на руднике, а ты, знавшая заведомо о его связях, не известила наше ведомство, и вдобавок ко всему целый год болталась неизвестно где, а теперь живешь в Томске без прописки.

– Называйте вещи своими именами, не донесла на своего отца, а что касается прописки, то я еще не выписалась из Прокопьевска, а только-только подала документы в мединститут.

– В который тебя ни за что на свете не примут, если я сделаю один звонок.

– Овчинников, что вы от меня хотите?

– Лида, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, – капитан смягчил тон, – согласись стать моей, тебе ни в чем не будет отказа, а отцу твоему я постараюсь помочь…

– Как уже помогли моему мужу. Я вас никогда не прощу и ни за что на свете не стану с вами жить.

Лидия высвободила руку из цепких пальцев капитана и отступила на шаг.

– Подумай о своем отце и о себе, у тебя еще есть время, не усугубляй свою участь.

Лидия, молча, замотала головой и, повернувшись, быстро пошла по тротуару. Овчинников злобно прищурился и движением руки остановил своего сотрудника, рванувшегося за Смирновой. Наблюдая за удалявшейся женщиной, капитан моментально сформировал в голове последующий план.

– Проследи за ней. Позвони мне, как только выяснишь, где она живет.

Вернувшись в управление, зашел в свой кабинет и, дождавшись звонка от сотрудника, первым делом вызвал начальника милиции. Отдал ему срочное распоряжение найти по адресу проживающего в городе отца Смирновой, и подписал постановление о задержании и доставке обоих в следственную тюрьму.

Ночью, когда Овчинников спал в своей квартире, его разбудил телефонный звонок. Дежурный доложил, что арестованная Смирнова находится в камере. Через полчаса капитан сидел в служебном кабинете и, ехидно улыбаясь, с прищуром смотрел на Лидию. После жаркого дня, воздух казался удушливым, и чтобы проветрить комнату, он распахнул оконные створки. От свежего ветерка, ворвавшегося в кабинет, стало легче дышать. Решетки на окнах после небольшой реконструкции старинного здания еще не установили. Овчинников осмотрел темную улицу и, задернув занавески, сел за стол.

– Как видишь, уговаривать тебя больше не стану. Своих слов я на ветер не бросаю. У тебя есть два варианта, чтобы выйти из этого кабинета: ты согласишься со мной жить, или прямиком поедешь в лагерь.

– Какой же вы все-таки подлец и нахал, Овчинников. Не зря вас за глаза называют комбинатором 11 11 Комбинатор – следователь-фальсификатор (Западно – Сибирский Край). . Уверена, мое согласие стать вашей любовницей, всего лишь хитрость, вам не столько нужно мое согласие, как важно чувство удовлетворения, что вы меня унизили. Думаю, в этой ситуации нашлись бы женщины, которые в силу вашей наглости легли бы с вами в одну постель, но запомните Овчинников, я не из их числа.

Овчинников презрительно усмехнулся.

– Ты плохо кончишь и, по всей видимости, очень скоро. Я завел на тебя политическое дело, – капитан похлопал ладонью по бумажной папке, – в моей компетенции передать его выше, но я могу и не делать этого. Ты же не хочешь разделить участь со своим мужем и закончить жизнь так бессмысленно…

– Что вы хотите этим сказать? Овчинников, что с Егором?

– За участие в антисоветском заговоре и измену родине, твой муж приговорен к смерти. Приговор приведен в исполнение.

– Ты лжешь!

– Хочешь ознакомиться? Пожалуйста, вот выписка, – Овчинников достал из папки лист и пододвинул его к Смирновой. Строки машинописного текста запрыгали перед ее глазами. Едва дочитав до конца, она гневно произнесла:

– Какое же ты чудовище.

– Ты теперь вдова и можешь начать новую жизнь, в противном случае ты попадешь под недавно вышедшее постановление, жен изменников родины ждет срок до восьми лет лагерей.

Сознание Лидии захлестнула волна ярости. Она резко вскочила со стула и плюнула ему в лицо. Овчинников оставался невозмутимым и пока доставал из кармана брюк платок и утирался, Смирнова воспользовалась заминкой. Ловко вскочив на подоконник, она выпрыгнула из окна. Приземлившись на ноги, упала на колени и, вскочив, бросилась бежать по пустынной, темной улице. Затем долго ходила по ночному Томску и, скрываясь от случайных прохожих, пряталась в темных дворах. Присела на лавочку в затененном скверике и стала обдумывать ситуацию. «Наверное, это конец, теперь он точно меня посадит. А за что? О, эта сволочь найдет причину. Егора же он подвел под расстрел. – На глазах навернулись слезы от воспоминания о страшной новости. – Ладно бы меня одну, так нет же, изверг, он еще папу собирается арестовать. Что же мне делать? На поклон к этой сволочи я не пойду, лучше на себя руки наложу, чем стану его подстилкой! Тогда он от меня не отстанет, даже если я уеду в другой город, его организация найдет меня на краю света. Что остается? Нужно быстро идти предупредить и попрощаться с папой, наверно мы не скоро увидимся. Если Овчинников меня арестует, я буду сопротивляться, ему не удастся засадить меня в тюрьму». С такими грустными мыслями она вернулась на квартиру к своему отцу. Напрасно она думала опередить сотрудников Овчинникова, ее уже ждали с новым ордером на арест. Мебель была сдвинута с мест, в вещах копались, наверняка искали какие-то улики. Лидия хотела обнять отца, но ей не позволили и, жестко надев на запястья наручники, повели к выходу. Смирнова резко обернулась: отец провожал ее печальным взглядом. Она кивнула ему и уже скрылась за дверьми, как услышала оклик: