Ольга Шпакович - Немецкая мечта

Ещё одна мечта умерла… Тяжело хоронить мечты. Я не знаю, каково это – хоронить близких людей, но мечты хоронить тяжело и очень больно…

В день отъезда я всё-таки приступил к одному из наших командиров, который, как мне казалось, выделял меня и относился ко мне с симпатией.

– Что не так? Почему? – вопрошал я.

– Ты – сильно умный, – ответил он, – такие здесь не нужны. А ты, парень, – обратился он к Тарасу, – «гестапо» не прошёл. Не знаю, какое у тебя прошлое, но нашим оно не понравилось.

Нам с Тарасом выдали обратно наши вещи и документы, а также дали каждому на руки по двенадцать тысяч франков, по двести за каждый день службы. Мы вышли за ворота учебки и вдохнули полной грудью воздух свободы, пронизанный солёным средиземноморским бризом и ароматов цветущих растений. Наконец-то вся эта муштра осталась позади! Мы с Тарасом радостно посмотрели друг на друга.

– А всё-таки хорошо, что нас не взяли, – продолжил мою невысказанную мысль Тарас, – я понял, служба в армии – это не моё.

– И не моё, – подхватил я, – терпеть не могу несвободу! Подъём в пять, отбой в девять… И всё по распорядку. Удавиться можно от скуки! Со школы терпеть не могу всякие режимы дня!

– Да, да, – поддакивал Тарас, – всё, что ни делается, всё к лучшему! Зато мы – свободны! Весь мир перед нами! И даже деньги есть на первое время, а там…

Мы не хотели в этот момент думать, что «там», решили жить текущим моментом.

– Ну, куда сейчас? – спросил Тарас.

– Поехали в Марсель! – воскликнул я. – Там – море!

На рейсовом автобусе мы за какие-то полчаса доехали до Марселя. Не передать нашу радость – радость вырвавшихся на свободу молодых парней! Боже мой! Неужели я, ещё полгода назад живший в глубокой Сибири и лишь понаслышке знавший о том, что за границей есть другой мир, другая жизнь, неужели это я всего за каких-то полгода пожил в двух государствах – Германии, где я учился, и Франции, где я служил? Неужели это я, советский парень, сейчас нахожусь в Марселе и стою на берегу Средиземного моря? Эта картина ярко запечатлелась в моей памяти: порт, корабли, покачивающиеся на волнах, трепещущие на ветру французские флаги, посреди бухты – живописный островок с развалинами средневековой крепости, на набережной – дома не нашей, не советской архитектуры, и, как благословение этого прекрасного мира свыше – на высокой горе, над городом – костёл, готическим шпилем пронзающий южное небо… И бескрайнее лазурное море…

Мы с Тарасом зашли в кафе, заказали себе пиццу и пиво. С каким наслаждением мы уминали эту пиццу, щедро сдобренную сыром, беконом и томатами, какой вкусной показалась она после армейских харчей! А пиво… Два месяца воздержания от алкоголя дали себя знать – пиво пошло на ура! Улыбчивая девушка в длинном тёмном фартуке с логотипом кафе с ног сбилась, поднося нам бокал за бокалом. Пиво совсем расслабило нас. Выйдя из кафе, мы побрели по берегу моря и, в десяти минутах ходьбы от порта, набрели на городской пляж, где жарилось на солнышке несколько десятков горожан. С удовольствием мы скинули с себя одежду, обувь и пошли искупаться. Вода, разумеется, была ещё холодная, но для нас искупаться казалось делом принципа. Как это – быть у моря и не окунуться? Мы разбежались, бросились в воду, окунулись с головой и почти сразу выбежали обратно на берег освежённые и сразу протрезвевшие, растянулись на жиденьком песке, подставив южному солнцу наши бледные тела. На влажных губах таял солёный привкус моря…

– Ну, что делать-то будем? – спросил я, блаженно щурясь. – Куда дальше?

– Ну, ты как хочешь, а я обратно в «совок» не поеду! – категорично заявил Тарас.

– Так и я не поеду. А что делать-то? Что ты предлагаешь?

– А что ты меня спрашиваешь? Ты можешь к предкам в Италию податься.

– Через Россию? Только не это! – возопил я.

– Ладно ты, не ори! Я предлагаю всё-таки обосноваться в Германии, – Тарас стал развивать свою мысль. – А где ещё? Здесь оставаться? А ты французский знаешь? Нет. Есть у тебя во Франции кто-то? Нет. Ну, вот… А немецкий язык мы с тобой худо-бедно знаем, то есть, ты-то здорово на немецком говоришь, ну, а я – так… Спасибо советской школе. К тому же, у меня в Ганновере знакомые есть. В общем, слушай сюда…

И Тарас предложил такой план: двигаем в Ганновер, где живёт сестра его жены (ого! он женат, оказывается…), перекантуемся там первое время, а там видно будет…

– Зойкин муж – Петер, – вдохновенно вещал Тарас, – настоящий немец…

– Ух ты! А где она с ним познакомилась?

– Зойка универ в Киеве заканчивала, когда туда Петер приехал. И на какой-то дискотеке они и познакомились.

– А как его в Киев-то занесло?

– Да, понимаешь, как у нас перестройка началась, так к «совку» интерес во всём мире появился. Советский Союз нынче в моде: символика наша, значки, флаги, медали… У нас один парень переписывался с англичанами, так они ему в обмен на футболки с гербом Советского Союза, на пионерские галстуки, и на прочую фигню из Англии слали фирменные джинсы и футболки, пластинки, и даже косметику с надписью «Лондон-Париж-Нью-Йорк», а он всё это на «пятак» относил и загонял по бешеным ценам. Так и Петер возлюбил всё русское, а для них мы – хоть хохлы, хоть казахи – все русские, так вот, он ужасно интересуется нашей историей, культурой, даже русский язык выучил, прикинь! Вот он в отпуск в Киев приехал, в украинской вышиванке на дискотеку пошёл и познакомился с Зойкой. Ну, а раз он такой любитель всего русского, то и жену себе захотел русскую. Так что они поженились и уехала Зойка в Ганновер.

– Прямо сказка про Золушку!

– Да. Петер не принц, конечно, но свой строительный бизнес имеет. Так что, может, он и нас пристроит, а что – чем чёрт не шутит.

На автобусе мы приехали обратно в Страсбург. Там разыскали мою машину. Как я её оставил, так она меня и дождалась, в целости и сохранности, как будто я её час назад здесь припарковал, а у меня было впечатление, что в прошлой жизни – столько всего произошло за это время!

В Германию возвращались также через Люксембург. Переехали границу и взяли курс на Ганновер. Значит, всё-таки Ганновер… Что ж, я как чувствовал…

Несколько часов в машине развязали язык моему приятелю. Может, он подумал, что теперь, когда мы будем вместе какое-то время, можно уже и рассказать кое-что о себе, а может, успел приглядеться ко мне и стал доверительнее, только он разговорился, и я, со всё возрастающим удивлением, узнал о новом знакомом много чего интересного… Тарас поведал, что он из семьи работяг, после школы поступил в училище на слесаря, ему ещё и восемнадцати не исполнилось, как его подружка залетела, стали жить вместе, только вот у неё случился выкидыш, но совместную жизнь продолжили… Ну, допустим, эти факты его биографии для меня не очень интересны… Интерес вызвало другое: то, что после распада Союза жизнь его стала стремительно развиваться по сценарию детективного романа. Получив диплом слесаря, он обнаружил, что заводы массово закрываются и слесари никому не нужны. То есть, ещё четыре года назад нужны были, а когда парень выучился и диплом получил, стали не нужны. К счастью, помимо никчёмного диплома слесаря, Тарас имел спортивный разряд кандидата в мастера спорта по боксу – вот откуда у него сломанный нос – и какой-то знакомый предложил ему крышевать магазины. Надо, говорит, помочь ребятам, молодым бизнесменам, на которых бандюганы наезжают, всё, что заработано непосильным трудом, подчистую из них выбивают. Тарас согласился. Позже он, конечно, понял, что и сам стал частью бандитского мира, участвуя в выбивании из молодых бизнесменов заработанное непосильным трудом. Однако втянулся и стал относиться к своей криминальной деятельности, как к обычной работе. К тому же криминалом тогда промышляли все кому не лень. Да и деньги нужны были. Микрорайоны города были поделены на зоны влияния, в которые попадали и магазины, и рестораны, и полуподпольные точки игорного бизнеса, и прочие легальные и нелегальные заведения.