Алекс Динго - Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии

– Ааааааууууааауууу, – взвыл когтистый боец, поведя нос к верху.

– Тихо Бабай. Молчи. Тихо… Ещё выступишь сегодня, – сказал он.

Пёс по кличке Гари, выкатив из пасти язык, чуток лизнул инструктору смуглое лицо. Пяти годовалый питомец покосил массивную голову. Его коричневая шерсть с пятнышками отдавала блеском. Добрые глаза смотрели прямо. Когда появился на свет, его сразу хотели отправить к ангелам. Но воду в квартире отключили. А пока шох да ворох мальчик Тоша Куропаткин обежал всех своих друзей. И как же он обрадовался, когда нашёлся новоиспечённый хозяин. Через пару недель худенький парнишка подарил щенка своему ровеснику Борьке. А потом через год пёс оказался на улице. История банальная по сути, как мыло.

Молоденький инструктор Андрей Натоин закурил самокрутку. Глубоко затянулся. Его бледное лицо не имело симпатичных черт. Дым плавно расплывался по холодному воздуху.

– Гари. Уймись, – сказал он.

Пёс Жгут, лёжа на земле, казалось, дремал. Возможно, видел те самые жареные сосиски в тесте, которыми его часто угощала шестилетняя девочка Галя во дворе старенького, деревянного дома. Он исходил на слюнку, глотал её. А потом всегда получал вкусность. Проглатывал налету. И всегда забавно облизывался. Малыш пробудился. Резко вздрогнул. Клыкастый боец, задёргав задней лапой, приподнялся.

– Ааауааауауауауау, – тихо заскулил он, резко пригнувшись.

– Ты чего Жгут, – сказал седовласый инструктор Юрий Наров.

Серое небо разрывалось на туманные клочки белого, тёмного, призрачного цвета. Шалил небольшой ветерок. Что – то накрапывало, похожее на холодный дождь. Землю обдавало лихорадочной дрожью. Сухая трава чуть колыхалась. Вокруг поля да ухабы. Вдали зияли верхушки зелёных ёлок.

Раздался знакомый до боли гул. Немецкие самолёты – «мессершмитты», зависая над полями, нервно гудели. В сухом воздухе пронёсся гулкий свист летящих снарядов. Авиабомбы хаотично попадали на землю. Взрыв неподалёку. Ещё один. Вырастает тёмный дым стеной.

– Воздух, – громко закричал сержант Борис Пивнюк.

Тридцатилетний мужичок с внешностью кинозвезды бросил вёдра. Вода полилась на стылую землю. В выразительных глазах появился страх. Он прыгнул в траншею. Прижался к глиняной стене. Тяжело задышал. Потянулся пар изо рта и из ноздрей. Телогрейка раскрылась, а под ней тельняшка. В потайном кармане таилось фото какой – то красотки – актрисы Жанны Бабенко. Романтик по уши влюбился в неё с первого взгляда. Но ни разу в живую не видел.

В поле гулко разорвались бомбы. В ушах зазвенели перепонки. Серия взрывов. Ещё один. Где – то рядом. Совсем рядом. Земля, сотрясаясь, вздыбилась. Дым промозглый забрался в лёгкие. В разные стороны полетели адские осколки, стылая глина, щепки, снежная грязная пыль.

Несколько солдат, засуетившись в окопе, подлетели в воздух. Они замертво повалились на землю. Кто – то ещё стонал под тяжестью брёвен. Накрыло адской пылью, словно из чёрной смеси. Дым тянулся вверх и в стороны точно лютый змей.

Инструктор Руслан Суров, метнувшись в сторонку, чуть выпрямился. Потащил за собой пса Жека. Поводок – ремень вытянулся во всю длину. Хмурый на лицо человек задрыгался на месте, словно било током. Осколки просто хлестали, неуёмно вонзаясь в сухое тело. Его изрешетило снарядами вдоль и поперёк. Досталось и собаке. Они вместе замерли, повалившись на глину в траншее. Жека скулил в предсмертных муках. Ему только исполнилось пять лет. Ещё молодой совсем. Из брюха хлестала кровь, не переставая. Жил он в военной части. Там его воспитывали с пятимесячного возраста.

Рядовой Кирилл, подняв к верху ручной пулемёт «Дегтярёва» прицельно открыл огонь по вражескому самолёту. Гильзы стучали об металл, плюхаясь на глину. Всё почти мимо. Фюзеляж и крыло пронзило в нескольких местах. Бомбардировщик Юнкерс Ju 87 задымился. Пилот – люфтваффе Югетс Килл потерял управление. Его широкие воздушные очки запотели. В воздухе поднялся визг утихающего мотора. Тёмная полоска дыма потянулась следом за самолётом. За перелеском он рухнул, взорвавшись и расколовшись на части. Потянулась глыба тёмного дыма. Летчик, переломив хребет, скончался прямо за штурвалом. Его накрыло огнём.

– АААА. Сука жри, – громко закричал Белевич.

Рядовой добровольно пошёл на фронт. На гражданке он преподавал литературу и русский язык. Кирилл, слегка ухмыльнувшись, спрятался в окопе. Его краснощёкое лицо слегка тряслось. То ли от холода, то ли от боевого крещения. Глаза налились яростью.

– Да… Молодца…

– Хахахахааа…

Бойцы радостно закричали, празднуя небольшую победу над врагом. Кто – то подбросил шапку вверх. Тут же солдаты затаились, попрятавшись от летящих снарядов.

Живо по воздуху пронеслось несколько бомбардировщиков. Их шум давил на нервы. Уши закладывало. Авиабомба упала прямо в траншею. Взрыв поднял на воздух всю ближайшую пыль, щепки, скарб. Несколько солдат разлетелись в разные стороны. Кто – то получил серьёзное увечье. Кого – то засыпало землёй.

– ААААА, – застонал раненый солдат Евдокимов, держа руки на сильно разорванном, окровавленном животе.

– Держись солдат, – произнёс рядовой Круглов.

Бомбардировщики живо куда – то исчезли. В воздухе вновь пронёсся гул летящих, артиллерийских снарядов. Бомбы, резво падая, рыли промёрзшую землю. Дым навалился стеной.

Советские солдаты, глотая адскую пыль, как могли, укрылись в земляных укрытиях. Лица покрылись грязной плёнкой, словно сажей. Легкие уже отторгали сжатый, наполненный различными примесями воздух. Становилось всё тяжелей. Инструкторы прикрыли собою собак – «бронебойщиков». Клыкастые бойцы всполошились. Все прижались к земле, поджав уши. Тихо ворчали, урчали и подвывали. Кто – то вертелся, не находя себе места. Рвался куда – то. Отчаянно скулил. Страх угнетал. Лишь Малыш сидел, как ни в чём не бывало. Словно на пляже под солнышком загорал. Облизнулся малость. Светло шёрстный пёс чуть напряг свои мощные скулы. Вытянутая морда умиляла. Он чуть пошевелил широкими лапами. Недоумённо глянул на лица напуганных солдат. Малыш, кажется, бродяжничал всю свою жизнь. А потом его подловили и обучили. И теперь он «бронебойщик».

– Уууууууууу…, – тихо проурчал Малыш.

В воздухе пронёсся гулкий свист. Артиллерийский снаряд упал рядом с траншеей. Вверх взлетела тяжёлая масса, – всё вперемежку. Солдата Броню сильно ударило в спину. Адские осколки добрались прямо до сердца. Изо рта хлынула кровь. Он замер, крепко вцепившись руками в промёрзшую землю. Кого – то прижало вывороченным бревном. Раздались душераздирающие стоны.

Всё, казалось, затихло. Только легкий гул ветра свистел, колыхая в поле сухую траву. Дым почти рассеялся. Тянуло неприятной гарью. Даже во рту чувствовалась эта самая гарь. Вновь что – то засвистело в воздухе. Снаряды били часто точно градом. Земля, переворачиваясь, высоко взлетала. В разные стороны разлетались адские осколки.