Алекс Динго - Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии

– Побежали, – сказал Евгений.

Бывалые разведчики, поднявшись на ноги, быстро побежали через дорогу. Они вновь заскочили в пролесок. Живо слились с сереньким пейзажем. Плащи намокли. На багряных лицах прописалась влага. Собака, выкатив из пасти язык, бежала рядом с приятелями. Она, подняв нос к верху, вильнула хвостом. Шерсть заметно намокла. Малышка слегка наморщила смешную морду.

Небо слегка просветлело. Дождь чуть моросил. Чувствовалась лесная свежесть и прохлада. Влажный воздух. Неприятная влага уже надоедала. Вокруг небольшие осинки да ивы. Под ногами чмокает. Большие кочки немного пружинят. Разведчики неторопливо, крадучись забрались на небольшую возвышенность. Марат взялся за бинокль. Евгений, придерживая собаку за поводок, слегка улыбнулся. Мордашка бойца веселила.

– Так. Вот их позиции. Пушки в землю зарыты. Похоже настоящие. Так семь танков вижу. Окопались тут хорошо, – тихонько произнёс разведчик.

– А артиллерия. Дай – ка я гляну, – сказал Евгений Дятлов, взяв в руки бинокль.

Разведчик Марат, открыв планшетку, достал тетрадку с карандашом. Он принялся что – то рисовать и писать. На листок попало немного влаги.

– Ладно. Надо действовать. Да Альма, – улыбчиво добавил он.

– Вижу большие пушки, замаскированные в пролеске. А ещё миномёты у них в траншеях явно…

– Сколько?

– Четыре вижу, – сказал Евгений.

– Так. Численность войск, примерно, полк, четыре дальнобойных пушки, небольшие пушки восемь, танки. Машины с живой силой следуют к передовым позициям. Время. Всё. Документ в пакет. А то размочит ещё, – заключил Марат, положив тетрадный лист в пакет.

– Готово. А теперь в сумку пёсику, – улыбчиво добавил разведчик Дятлов.

Марат положил в сумку собаке пакет с донесением. Он прихватил рукой клыкастую подругу за ушко. Она чуть опустила голову. Глаза живые, что – то говорили. Малышка присела, словно на дорожку. Евгений прихватил собаку за шерсть на мордашке. Немного заигрывал.

– Да. Альма готовься к рывку. Тебе не привыкать, – сказал приятель.

– Ну, Альма. Беги. Что – ли, – скомандовал Евгений, живенько погладив рукой собаку по сырой голове.

– Давай. Альма. Дорогу найдёшь. Беги милая дорогая наша, – улыбчиво сказал разведчик Марат.

– Беги Альма. В штаб беги, откуда пришли. Беги, нас не жди. Беги, – решительно добавил Евгений.

Разведчица Альма, махнув хвостом, вроде нехотя побежала по сырой поляне. Она остановилась, взглянув на сотоварищей. Мордашка умиляла. В глазах мелькнула чуткость.

– Беги Альма. Беги, – махнув рукой, сказал Марат.

Собака быстро побежала по сырой траве лесного пролеска. Она живо скрылась из виду. Нырнула в высокую, сырую траву. Перепрыгнула через корягу. Быстро осмотрелась. И вновь понеслась вприпрыжку, рысцой и уже без оглядки.

Бойцы, переглянувшись, задумались. Лица мокрые от влаги слегка нахмурились. Евгений, задумавшись, вспомнил родной деревенский дом. Любимую овчарку Герду. Он завсегда брал её на охоту то на зайца, а то и на утку. Марат, прищурившись, направил бинокль в сторону врага.

– Ничего Альма прибежит быстрее. Это уж точно. Да и заметить её сложнее. Верных ход, – сказал Дятлов.

– И то верно. Я уже выдохся. А без неё отсюда выходить опаснее, – ответил разведчик Марат, глядя в бинокль.

– Да ничего. Пойдём также…

На пасмурном небе неспешно тянулась темно – серая мгла. Моросил слегка дождик. Веяло прохладой. Слегка прояснило. Туман чуть рассеялся. Но влажность просто бесила.

Связная разведчица Альма быстро перебежала глинистую, размоченную дорогу. Чутко принюхалась. Повела мокрой, смешной мордой. Она рысью побежала меж кустов по сырой траве пролеска. Впереди виднелись полянки широкие и не очень. Малышка, держа на себе небольшую сумку, прибавила ходу. Нырнула в высокую, сухую траву.

Из земляной засады вылез круглолицый, большеглазый немецкий солдат – снайпер Ганс. У него имелся заметный пивной живот. Но быстроты и хорошей реакции ему хватало. Тридцатипятилетний германец поедал орешки. Он, нахмурившись, внимательно посмотрел в оптический прицел замаскированной винтовки.

– Ух ты. Кого я вижу. Йозеф глянь в бинокль, – улыбчиво сказал немецкий снайпер Ганс.

– Кого ты там видишь? – задумчиво сказал совсем молоденький Йозеф, взяв в руки бинокль.

Немецкий солдат Йозеф наморщил лоб. Хмурое, сухое лицо выглядело противным, смазливым. Он записался в снайперский полк добровольцем. Парень в своём маскировочном обмундировании отлично сливался с местной травой и деревьями. Его голова в каске напоминала скорее земляной камень. Он, слегка удивился, увидев бегущую собаку Альму. Клыкастая разведчица живенько бежала по полянке. Заскочила за пригорок. И вновь появилась на тропке.

– Собачка бежит, – улыбчиво сказал Ганс.

– Собака. У неё что – то висит. Вроде сумки, – насторожился Йозеф.

– Аха. Забавная собачка. Правда, – улыбчиво произнёс Ганс.

– Да это же…

– Что?

– Ганс. Балбес. Это собака русских… Она здесь для связи. Или носит воду. Я уже видел таких собак. Убей её Ганс живее. Пока её видно. Скорее убей, – резко сказал немец Йозеф.

– Что? Ладно. Русская собака. Как там тебя русский Шарик, – произнёс упитанный Ганс.

– Ну, же стреляй, – назойливо сказал Йозеф, взирая в бинокль.

Снайпер Ганс, сконцентрировавшись, чётко прицелился через оптический прицел снайперской винтовки в голову собаке. Альма двигалась, и это ему доставляло заметное неудобство. А ещё словно плыла, бредя по ухабистой земле. Ганс, затаив дыхание, плавно нажал на курок. Пуля, просвистев по воздуху несколько сотен метров, прострелила насквозь оба собачьих уха. Брызнула кровь. Альма кувырнулась на полянке.

– Ааааууууааууааууу, – заскулила она.

Собака, недоумённо оглядываясь, резко замотала головой. Из пробитых ушей по светлой шерсти потекла кровь. Боль жгла и сковывала. Альма, чуя беду, вплотную прижалась к земле. Словно рефлекс сработал. Когда по тебе стреляют, лежи или уходи в укрытие. Её тревожный взгляд метался. Открытая местность. Только небольшие бугорки да кустики.

– Ааауууаааууаааууу, – заскулила она, лежа на сырой траве.

На пасмурном небе неторопливо тянулась серая, мрачная тучность. Она потемнела ещё больше. Грозила ливнем. Ветер чуть поддувал. Моросил холодный дождик.

Снайпер Ганс улыбнулся, навеселе взглянув на лицо Йозефа. Он передёрнул затвор на винтовке. Вылетела гильза. Довольный германец взял в руку горсть орешков. Он принялся их жевать.

– Ну, вот и всё. Я убил связную собаку русских, – славно сказал Ганс.

Йозеф бросил пару орешков в свой небольшой рот. Взявшись за бинокль, нахмурился. Он тут же положил суровый взгляд на Ганса, словно упрекая его, что он такой балван и неумёха.