Иван Стаднюк - Москва, 41

– Да, все это еще свежо в памяти, – перебил Сталин Молотова. – Ты сейчас, вероятно, напомнишь и о налете в Лондоне на советскую хозяйственную организацию «Аркос». Это привело в двадцать седьмом году к разрыву наших дипломатических отношений с Англией.

– Верно, – согласился Молотов. – А идея Черчилля об организации в тридцать пятом антисоветского блока западных держав?..

– К какому же выводу приходит наш наркомат иностранных дел на фоне заявления Черчилля о солидарности Англии с СССР в войне против фашистской Германии? – Сталин поднялся из кресла, подошел к сидевшему за столом заседаний Молотову и стал вместе с ним смотреть в бумаги, разложенные на зеленом сукне.

– Полагаю, товарищ Сталин, что мы не ошибемся, если расценим нынешнюю политику Черчилля как маневрирование в отношении нашей страны. Он ставит перед собой задачу, во-первых, вести войну против Германии, по возможности, за счет СССР, стремясь до крайности ослабить нас. У него дальний прицел: если гитлеровская Германия будет повержена, а мы в это верим, то у нас не должно быть никаких возможностей оказаться на Балканах и в Центральной Европе… Следовательно, добиваясь от Англии открытия второго фронта, нам следует помнить, что Черчилль долго будет играть в прятки.

– А теперь давай соотнесем политику Черчилля с поведением Рузвельта, – предложил Сталин. – Надо полагать, они вырабатывают общую военно-политическую платформу.

Молотов вздохнул, посмотрел на часы над дверью кабинета и перелистал несколько страниц: близилось время, когда в Кремль прибудет Гарри Гопкинс. И продолжил:

– С Рузвельтом было бы проще, если б после провокации финской военщины и в ходе нашего военного конфликта с Финляндией Рузвельт своим провозглашением «морального эмбарго» не дал сигнала к бешеной антисоветской кампании в США…

– Надо не забывать, что он, видимо, небезучастным был и в подготовке Мюнхенского сговора. Иначе послы США – Кеннеди в Лондоне, а Буллит в Париже – со страстной активностью не содействовали б Чемберлену и Даладье.

– Да, этого забывать нельзя, – согласился Молотов. – Но вся общая историческая панорама деятельности Рузвельта на посту президента США по отношению к СССР все-таки просматривается как более или менее положительная. Ты, товарищ Сталин, отметил это еще в тридцать четвертом году в беседе с английским писателем Гербертом Уэллсом. Говоря о выдающихся личных качествах Рузвельта, ты заявил тогда, что, несомненно, из всех капитанов современного капиталистического мира Рузвельт – самая сильная фигура. Эти твои слова облетели весь мир. И для такой оценки был повод хотя бы потому, что за год до беседы с Уэллсом правительство Рузвельта признало СССР, против чего выступали все прежние правительства Америки. Сам Рузвельт всячески способствовал улучшению советско-американских отношений. Рузвельт также не раз пытался облагоразумить Гитлера в его агрессивной политике.

– Хорошо. – Сталин явно торопил Молотова. – Вернемся в сегодняшний день. Что нам известно?

– Погоди, погоди. – Молотов с укором и значительностью во взгляде посмотрел на Сталина. – Я хочу напомнить, что в администрации Рузвельта, в госдепартаменте США, существуют сильные группировки, которые противятся помощи СССР и выступают в поддержку Гитлера под лозунгом: «Фашистская Германия – единственный оплот против большевиков». Бывший президент Америки Герберт Гувер, как тебе известно, заявил, что цель его жизни – уничтожение Советской России. И он там не одинок с этой своей «целью». Заодно с Гувером, Трумэном, Херстом многие английские реакционеры. Посол Англии в США лорд Галифакс тоже высказывается за поддержку Гитлера… А потом нельзя забывать сведения, добытые нашей разведкой. Нам известно, что тридцать первого января этого года Черчилль в послании президенту Турции доказывал необходимость присутствия на Среднем Востоке мощных сил английских бомбардировщиков, способных атаковать нефтеразработки в Баку. Даже перед самым нападением на нас Германии планы бомбардировки Баку из района Мосула рассматривались как весьма реальные, а в середине июня английский комитет начальников штабов принял решение о подготовке этой операции.

– Сейчас Черчилль, видимо, не пойдет в одной упряжке с Гитлером. – Сталин подошел к своему столу, взял папиросу и, не набивая, как обычно, табак в трубку, закурил ее.

Молотов между тем продолжил, не отрывая взгляда от бумаг:

– Несколько дней назад, двадцать седьмого июля, как информировало из Вашингтона наше посольство, орган Херста «Нью-Йорк Джорнел Америкен» писал: «Россия обречена, и Англия с Америкой бессильны предотвратить ее быстрый распад под ударами нацистского блицкрига».

– Да, этот факт тоже заслуживает внимания, – заметил Сталин чуть осипшим голосом.

– Наш наркомат располагает сведениями, – бесстрастно продолжал Молотов, взяв в руку документ, – что военный министр США в своем письме президенту Рузвельту утверждает: «Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей России». Представители английской военной верхушки вторят американцу… Цитирую: «Возможно, что первый этап, включая оккупацию Украины и Москвы, потребует самое меньшее три, а самое большее шесть недель или более…» Предполагаю, что все они основываются на панических сообщениях из Москвы военного атташе США Айвена Итона: СССР, мол, стоит над пропастью неизбежного военного поражения.

– Какой вывод делают они при виде «катастрофы СССР»? – Сталин зашагал вдоль стола опустив голову. Казалось, он уже знал ответ Молотова.

– Ясно какой: они радуются, что этим спасена Англия; ни о каком вторжении Германии на Британские острова сейчас не может быть и речи. Английские власти тоже вздохнули с облегчением, сделав вывод, что попытку вторжения Гитлера в Соединенное Королевство можно считать временно отсроченной.

– Временно? – Сталин остановился и с усмешкой посмотрел в окно. – Вот отсюда надо и плясать, как от печки.

– Да, но в то же время почему англичане не открывают нам цель перелета к ним Рудольфа Гесса? Ведь, несомненно, с этим посланцем Гитлера у них ведутся переговоры, вырабатываются условия сделки с гитлеровской Германией, несмотря на то что недавно мы подписали соглашение с Англией. Правительство Черчилля пока ничего не сделало, чтоб рассеять эти наши подозрения.

– Но тут есть еще одна загадка. – Сталин сделал нажим на слове «еще». – Ведь англичане могли скрыть от всего мира, в том числе и от нас, что к ним перелетел ближайший компаньон Гитлера по разбою Рудольф Гесс.

– У них трудно такие вещи скрыть от прессы.

– Возможно, – согласился Сталин. – Однако интуиция подсказывает мне, что сейчас наступает перелом в наших отношениях с Англией и Америкой. Ведь это вопрос жизни или смерти: над всем миром нависли тучи фашизма. Мы – главная ударная сила, которая способна сокрушить фашизм.