Пьер Изместиефф - Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, любителя и ценителя красивых женщин
- Название:Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, любителя и ценителя красивых женщин
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Пьер Изместиефф - Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, любителя и ценителя красивых женщин краткое содержание
Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, любителя и ценителя красивых женщин - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Около нашего дома в Palmeraie начиналась сеть «ретара». Это мелкие речки, которые находились довольно глубоко под землей (метра три-четыре), по которым можно было обойти весь город. Летом там было довольно прохладно, и мы любили влезать в «ретару» через отверстие рядом с нашим домом, а выбраться в нескольких километрах оттуда, представляя, что мы террористы или сбежавшие из соседней тюрьмы заключенные. Иногда в действительности происходили побеги из тюрьмы по этим речкам.
На день рождения я получил в подарок от бабушки и дяди Вити девятимиллиметровую винтовку, с которой я стал забираться в сады Majorell и стрелял в самых разнообразных красивых птиц пестрых расцветок. Это было строго запрещено, но я знал почти всех охранников, и мне все позволялось.
В один прекрасный день мы с ребятами решили построить довольно большой плот из бамбука, чтобы плавать на плотине, которая находилась в километрах пятидесяти от Марракеша. Мы нарубили в Majorell целую кучу красивых, крупных и редких бамбуков. Трудились несколько дней. Плот получился, но нам так и не удалось донести его до плотины. В конце концов мы стали вынимать толстые бамбуковые палки и резать из них стаканы, кружки и пепельницы.
В это время у дяди Вити появился мопед NSU (49 кубиков), которым можно было управлять без прав. Дядя Витя иногда мне его давал, и я гонял на нем с бешеной скоростью по округе. Соседской девочке, лет шестнадцати, с очень хорошенькой фигуркой, очень хотелось прокатиться на мопеде, и она попросила меня об этом. Я согласился при условии, что буду сидеть сзади и держать ее за талию.
В том году произошло тяжелое событие, а для меня это было вообще настоящее горе – отравили Дика. Он жутко мучился, но спасти его не удалось. Мне тяжело было это пережить, я плакал и горевал. После этого я часто по ночам залезал на крышу нашего домика с моей девятимиллиметровой винтовкой и часами караулил вора, который, по моим соображениям, отравил мою собаку, чтобы нас обокрасть, и обязательно должен был появиться. Пока караулил, решал куда стрелять – в голову или ноги? До сих пор не знаю, хватило бы у меня смелости выстрелить?
В пятом классе, продолжая оказывать внимание Анне-Марии, я приударил и за Бриджит Вакмют, дочерью преподавательницы по математике. Увлечение это было по-детски невинным. Мы обменивались письмами и записками, иногда я ездил к ней на ферму, где ее отец – консул Швейцарии – выращивал розы. Он угощал меня чаем.
К концу года мы переехали на rue Marie Lay, рядом с больницей, где работала бабушка, в маленький домишко: две комнаты, кухня и внутренний садик. Дядя Витя часто и надолго уезжал в командировки, бабушка продолжала работать по ночам, так что я был полновластным хозяином дома, особенно по ночам.
Я превратил свою комнату в ночной клуб, расписав стены. С Даниелем Мюллер и Даниелем Израелем мы пригласили танцевать девочек. Но ни о чем серьезном не могло быть и речи, нравы в те времена были строгие.
Этим летом я решил поехать на пару недель в Мазаган, на берег океана. Уговорил бабушку купить мне маленькую палатку с приклеенным дном. Добрался до Мазаган «на пальце», поставил палатку на окраине этого маленького городка, разобрал рюкзак, закрыл палатку на замок и отправился в центр Мазаган искать моих знакомых по Марракешу. Я их нашел, и мы хорошо проводили время. Там я познакомился с Жаком Пижолем, который учился в Касабланке и тоже приехал отдыхать в Мазаган. В один день поздно вечером я направился к себе в палатку спать. Поздно, темно, ничего не видно, фонарика нет. Шел осторожно, чтобы не запутаться в веревках, привязанных к столбикам и натягивающих дно палатки. И так целый час. Меня услышали соседи, приехавшие на караване – машине с прицепленным домиком на колесах – это была семья Кайер, дантиста из Марракеша с сыном Филиппом, которого я уже знал. Они взяли с собой фонарик, и мы пошли искать палатку вместе. Палатки не было. Ее просто вырвали из земли со всем моим багажом и унесли. Кайер очень мило предложил мне переночевать в их караване. После этого случая мы стали очень близкими приятелями.
Я провел еще несколько дней в Мазагане. Ночевал то у одних, то у других. Мне одалживали чистые майки. Но вскоре все-таки пришлось вернуться – конечно же, снова «на пальце». Возвратившись, я поделился произошедшей бедой с бабушкой. Остальные недели моих летних каникул я провел один, читая книги о Фантомасе, взятые в больничной библиотеке. Я так увлекся, что отрывался только чтобы приготовить яичницу с помидорами (румянил помидоры с двух сторон и добавлял яйца, минимум шесть штук) или чтобы снова наполнить графин мятным сиропом, разбавленным холодной водой.
Несмотря на мои увлечения, я все равно с нетерпением ожидал начала занятий, чтобы встретиться с моими друзьями и вернуться в лицей, только теперь уже в четвертый класс. В то время не было телефонов, ни стационарных, ни, конечно же, мобильных. Мы встречались либо по договоренности, либо случайно в наших обычных местах, или еще проще – шли или ехали на велосипеде друг к другу без предупреждения. Рады были все, друзья и их родители, если они были дома. А нередко меня оставляли на обед или ужин.
В четвертом классе стали ездить зимой, а она в Марракеше весьма мягкая, на лыжный курорт Укаймеден. В субботу в первой половине дня мы собирались у лицея, и оттуда на грузовике за 2–4 часа добирались до лыжной станции. Место было отличное: три подъемника, дачи с отдельными спальнями для мальчиков и девочек и салоном, где мы встречались, а также одна хорошая дискотека для взрослых, но туда пускали наших старших, Жерара Мюллер, старшего брат Даниеля, который был там популярен. Брали с собой карты для игры в покер и даже бутылку дешевого игристого итальянского вина. Конечно же, мы научились кататься на лыжах. Даниель Мюллер был самым лучшим, у него уже был золотой Сhamois.
Катание заканчивалось рано, часа в четыре, и начинались развлечения: кто играл в карты, кто пил вино, кто ухаживал…
Завершив лыжный сезон, начали ездить на плотину. Кто с родителями, кто на скутерах («Rumi» был самым популярным из-за звука, который издавал), кто на мопеде. Меня несколько раз приглашали родители Мюллер. У них была лодка, и я научился кататься на водных лыжах.
Про лицей я не забыл, дорогой читатель. Учились мы по-разному, кто лучше, кто хуже, но, в основном, хорошо. Были среди нас очень способные – Миша Миркович и Николь Бенсимон (с которой у меня несколько лет спустя был серьезный роман). Преподаватели тоже считали меня очень способным, и я часто бывал первым по предметам, учителя которых мне нравились. Но я мог показывать средние и даже слабые результаты, если не ладил с учителем.
Уроки арабского языка (диалекта) и музыки были поводом устраивать настоящий балаган. Над учителем арабского мы издевались, потому что он был «голубой». Были очень жестокими, стреляли ему в спину из пластмассовой трубки иголками с перышком из шерсти. Бедный мужик!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: