Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга третья

– Ну, и что? – взбрыкнул Константин.

Но Павел настойчиво сдавил рукой его плечо:

– К тому же, с твоей стороны очень жестоко именно сейчас настаивать на разводе, в то время, когда Анна так больна и нуждается в лечении!

– Кто болен? – опешил Константин, – Она больна? С чего Вы взяли?!

– Вот видишь, – укоризненно покачал головой Павел, – Ты совершенно не интересуешься женой. А, между тем, она была у меня второго дня и просила позволить повидать родных и съездить на воды полечиться. Я поговорил с её доктором, и он подтвердил мне, что у Анны Фёдоровны душевные расстройства. И ей просто необходимо полечиться.

– Вот и отлично! Пусть катится! – буркнул Константин.

Его самого разрывало от отчаянного желания куда-нибудь сбежать. Только можно ли сбежать от самого себя?

– А тебе бы следовало заняться каким-нибудь серьёзным делом, чтобы отвлечься от пустых мыслей, – посоветовал Павел, – Это от безделья одна блажь в голове!

У Константина напряженно прокатись по скулам желваки и он выпалил в сердцах:

– Так отправьте меня на войну, отец!!

– Ты это серьёзно? – удивился тот.

– Да! Я желаю принять участие в военных действиях против французов! Считаю это своим долгом. И требую направить меня в любое угодное Вам подразделение!!

Взгляд у Павла сменился с удивленного на – гордый. Он радостно обнял сына и, польщённый, произнёс:

– Вот это слова достойные цесаревича! Вот кто мне настоящий сын и наследник!! Не то, что этот размазня Александр. Молодец! С завтрашнего дня назначаю тебя волонтёром в полк к Суворову. Отправляйся в Италию за славой, сынок!

Тот же день

Стрельна, Константиновский дворец

Константин вернулся в Стрельну угрюмый и злой. Он вихрем поднялся на второй этаж и без предупреждения ворвался в покои к супруге.

Анна Фёдоровна с Варей увлечённо что-то мастерили, склонившись над коробками с россыпью разноцветных бусин и шёлковых ниток. Обе вздрогнули от внезапного вторжения Константина Павловича, и по его лицу поняли, что сейчас разразится скандал.

Великий князь, дёргая ноздрями, склонился над Анной:

– Сударыня! Вы, оказывается, жутко больны?! Да? Прикованы к постели и не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой! – он в гневе пнул корзинку с рукоделием, расшвыряв в разные стороны клубки и бусины, – И давно Вы завели привычку докладывать о своём здоровье императору?! А?!

Анна испуганно сжалась в комок, ожидая, что её сейчас будут бить. А Константин распахнул плательный шкаф и начал выбрасывать оттуда её вещи:

– Раз Вы так нуждаетесь в лечении, так не теряйте времени! Собирайтесь! И хоть завтра мотайте, куда Вам заблагорассудится. В Европу! В Кобург! К чёртовой матери!!

Анна Фёдоровна, тихая, как мышка, наблюдала, как разлетаются по комнате её платья, и не могла понять, что это значит? Муж отпускает её? Или же, напротив, никуда она не поедет?

Выпотрошив шкаф, Константин перешагнул через ворох одежды и схватил за руку Варю:

– Идёмте! Мне нужно с Вами переговорить! – и потянул её прочь из комнаты. На пороге обернулся к жене и прикрикнул, – А Вы собирайтесь!! Собирайтесь!!!

Константин притащил Варьку в её покои, грубо запихнул внутрь и притиснул к стене:

– Завтра же я выпровожу мою матрёшку в Кобург! Пусть едет, скатертью дорога! Мне на неё плевать. Но Вы останетесь здесь, во дворце! Это приказ!! И он не обсуждается!

– Константин Павлович, я с Вами здесь не останусь!

– Меня здесь не будет. Я тоже уезжаю.

– Куда?

– В Италию. На войну.

Она искренне удивилась:

– На войну? Зачем Вам это?

Он усмехнулся:

– Забавно… Равнодушное «зачем Вам это» и только?! Признаться, мне хотелось бы другого ответа!!

– Какого?

– Интересно, когда Вы провожали на войну Щербатова, Вы ведь, наверное, плакали, вешались ему на шею, целовали его. А?

– Постойте… Вы солгали?

– Нет. Это правда!! Я заручился разрешением отца, и завтра же отбываю в Италию! В полк к Суворову. Туда, где служит наш любезный женишок!!

Варька настороженно покосилась на великого князя:

– Для чего?

– Вы же дуетесь на меня, полагая, что я нарочно отправил Ивана на войну?!

– Да.

– Так и есть!! Я записал его в ополчение, чтобы выдворить из столицы! На время или навсегда!

– Вы поступили подло! – с упрёком высказала Варька.

– В любви, как на войне, все средства хороши!

– Подобными поступками Вы лишь роняете себя в моих глазах.

– Знаю! – подтвердил он, – Я понял, что ошибся.

– Не может быть! – скептически изогнула бровь Варька.

– Я понял, избавиться от Щербатова, мало! Надо бороться!! Поэтому я тоже иду на войну. И это будет наша с Иваном война! Но драться мы будем не за земли Италии! Драться мы будем за Вас! За право обладать Вами!!

– Князь Щербатов – не игрушечный солдатик! Он – живой человек! И имеет право на счастье! – обозлилась Варька. – А я – не вещь, на которую можно делать ставки. И я не желаю, чтобы из меня делали приз для победителя!!

– Я сказал: будет так!! – вспылил Константин, – Считайте, что я вызываю Вашего жениха на дуэль! Тот, кто выживет в этой войне, тот и женится на Вас!!

– Но Вы не можете на мне жениться! Вы уже женаты!

– Если я выиграю этот бой, я сделаю всё, чтобы избавить себя от ненавистного брака с Анной.

На этих словах он крепко прижал Варьку к себе:

– Прощайте, Варвара Николаевна! Вы остаётесь пленницей этого замка. Распоряжения слугам я уже дал. Вам позволительно делать всё, за исключением одного – покидать Стрельну!! Так что ждите с нетерпением своего героя-освободителя!

Она сверлила его гневным взглядом. Константин придвинулся к ней вплотную:

– Не будьте так жестоки! Поцелуйте меня на прощание. Всё-таки, я еду на войну. Кто знает, вдруг эта наша последняя встреча?

И, не дожидаясь ответа, поцеловал её сам. Затем отпустил её, и стремительно вышел прочь из комнаты.

Варька вытерла губы тыльной стороной ладони:

– Господи, вот я дура-то! Зачем я втянула Ивана в эту нелепую затею! Да ещё сама научила Анну, как сбежать от мужа и добиться развода…

1799 год март

Санкт-Петербург

Фёдор Васильевич Ростопчин, избавившись от Катеньки Нелидовой, теперь столкнулся с новым конкурентом – графом Юлием Помпеевичем Литта.

Этот сицилиец был обласкан государем и осыпан наградами сверх всякой меры! Государь пожаловал ему одно из десяти командорств, которое приносило 10 тысяч рублей дохода, и присвоил ему графский титул. Теперь Юлий Помпеевич стал дважды графом – российским и итальянским. И дважды командором, поскольку одно командорство у него уже имелось на далёкой Сицилии. А тут ещё Павел сделал его первым шефом созданного Кавалергардского полка, выполняющего обязанности личной охраны императора и великого магистра ордена.