Евгений Гусляров - Русские отцы Америки

По мнению специалистов, первый русский дредноут «Севастополь», строившийся под наблюдением Юркевича в 1912 году, «на много лет опередил мировое судостроение». В его конструкции и была впервые реализована знаменитая «обтекаемость корпуса» Юркевича.

Причины эмиграции

В 1920 году Юркевич покинул Россию. Совершив обычное для белых офицеров плавание через Чёрное море, с группой таких же эмигрантов оказался в Константинополе. Работает портовым грузчиком, потом с группой соотечественников организует мастерскую по ремонту автомобилей. После долгих мытарств оказался он, наконец, во Франции.

Что он сделал во Франции

Он уже был выдающимся инженером, а работать пришлось токарем на автомобильном заводе «Рено». И только через шесть лет Юркевича взяли на работу в крупнейшую судостроительную компанию «Пеноэтт». Вот тут и ждал его великий сюрприз: «Когда после десятилетнего перерыва я вновь принялся за свои прежние исследования и за изучение того, что за эти годы было сделано нового, я думал, что всё ушло так далеко вперёд, что мои расчёты, конечно, окажутся уже устаревшими и ненужными; к своему большому удивлению, при проверке данных лучших кораблей… я заметил, что ни на одном из них не было достигнуто тех результатов, которые они должны были бы дать, если бы были спроектированы по моему методу».

Вскоре «Пеноэтт» получает заказ на разработку проекта и строительство нового крупнейшего круизного трансатлантического судна «Нормандия». Юркевич решает: он самостоятельно спроектирует обводы корпуса – и это сыграло вскоре значительнейшую роль в его жизни.

Пять с лишним лет кропотливого труда, точнейших вычислений, проверок – и проект приняли! «Пришлось выдержать долгую борьбу: предложенные мною формы настолько расходились с общепринятыми, что необходимости доказательств не было конца. Это стоило многих волнений», – писал позднее Владимир Иванович.

В 1932 году «Нормандия» была построена. 29 октября того же года на глазах представителей международной прессы, европейских и американских верфей корабль был спущен на воду. Мировая пресса не скупилась на восторженные оценки нового лайнера. Журналисты писали о том, что корабль «Нормандия», «если его поставить на корму, будет выше Эйфелевой башни». Особо подчёркивалось при этом, что «Нормандия» «сочетала в себе грациозность яхты с богатством Версальского дворца».

В первом же рейсе французское судно установило мировой рекорд: наименьшую продолжительность перехода через Атлантику и наивысшую при том среднюю скорость.

Этот результат был отмечен специальным призом «Голубая лента Атлантики».

Парижская газета «Россия» писала в те дни: «Если французы имеют право гордиться победой “Нормандии”, так как “Нормандия” – французский корабль, то мы, русские, можем вдвойне гордиться этой победой, так как французам дал эту победу наш русский инженер…».

Это оказалось национальным триумфом Франции. «Нормандия» прославила Францию как великую морскую державу, а её создатель русский инженер Владимир Иванович Юркевич прославил Россию, подтвердив в очередной раз, что это родина гениев.

Что он сделал в Америке

В 1937 году, по приглашению одного из американских институтов, Юркевич переехал в США. Американцы обещали ему лучшие условия и более масштабные проекты. Дело в том, что в ноябре 1944 года президент Ф. Рузвельт провёл особое совещание, где наметил первоочередные задачи по развитию торгового флота. «Если США желают сохранить лидерство в мирное время, им придётся строить суперлайнеры в качестве флагманов их пассажирских линий в Северной Атлантике», – решил президент.

Юркевич полагал, что американцы пригласят его – крупнейшего уже специалиста в этой области – приступить к осуществлению деталей смелого начинания. В конце сороковых как будто явилась надежда: США решили построить образцовый быстроходный трансатлантический лайнер, во всём превосходящий до того существовавшие. Однако фирма, проектировавшая корабль, и не подумала привлечь его к этой работе. Крупнейший в Америке морской гигант «Юнайтед Стейтс» создавался в обстановке такой секретности, что и теперь неизвестно многое о нём. Особенно тщательно скрывалась форма подводной части корпуса, да так что, когда в одном морском журнале появилась фотография, поясняющая дело, тираж был конфискован. В первом же рейсе «Юнайтед Стейтс» стал новым обладателем «Голубой Ленты», перекрыв все существовавшие показатели скорости, экономии ресурсов и цены билетов.

Юркевич, конечно, догадался, в чём дело. Во внешних очертаниях «Юнайтед Стейтс’а» легко угадывались особенности его знаменитой «Нормандии». Но он уже ничего не мог поделать: срок действия его патентов истек ещё в 1946 году, и его права на собственные формулы и разработки больше не имели силы. Изобретением Юркевича могли теперь пользоваться все. Единственно, он написал статью, в которой выражал «своё разочарование моральными достоинствами» дельцов фирмы, создавшей лайнер «Юнайтед Стейтс». Он обратил внимание на все сходства этого незаурядного, конечно, инженерного произведения с его детищем, которое появилось ещё двадцать лет назад. Но американцы нашли возможным не заметить обиды Юркевича.

И, тем не менее, Владимир Юркевич был и остаётся гениальным человеком. То, что у него отняли, запечатлели не только черты знаменитого «Юнайтед Стейтс’а», оно осталось в последующем облике и достижениях всего американского судостроения. И до сих пор то, что он разработал ещё в первой половине XX века, практически без всяких изменений перешло в наш XXI век. Все корабелы мира, и американские в том числе, используют как нечто само собой разумеющееся, как своё собственное, наработки и достижения великого русского инженера-кораблестроителя Владимира Юркевича, расширившего представления о достоинствах русского ума, ставшего полпредом российской школы прикладной механики в мировом кораблестроении.

От первого лица

Из воспоминаний Владимира Юркевича: «Многие теоретические расчёты наших профессоров Крылова, Бубнова и окончивших институт инженеров Харитоновича, Папковича, Хлытчиева и многих других дали основу для дальнейшего судостроительного прогресса во всех странах, в чём я на опыте убедился, работая со многими известными корабельными инженерами до первой мировой войны в Германии, а после неё во Франции, Англии и теперь в С. А. Соединённых Штатах».

В глазах современников

В некрологе газета «Новое русское слово» написала: «Дело Юркевича с ним не умерло: его идеи и формулы крепко вошли в современное кораблестроение и вряд ли из него выпадут – до появления нового гения. Но гении рождаются не часто!».