Владимир Фетисов - Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

Через месяц англичане вернули контроль над Кабулом. Но на остальной территории Афганистана полыхала партизанская война. Якуб-хан отрёкся от престола и был отправлен в Калькутту.

И в это время Константин Петрович достаёт козырь, который он давно приберегал для такого случая.

Уже 10 лет в Самарканде проживал племянник эмира ШерАли-хана, Абдуррахман-хан.

После смерти своего деда, Дост Мухамеда, Абуррахман участвовал в междоусобной борьбе за афганский трон. Потерпев поражение от Шер Али-хана, бежал сначала в Индию, а затем через Хиву приехал в Самарканд и явившись к генералу Абрамову, попросил политического убежища. Позднее в своей 2-х томной «Автобиографии», изданной в Лондоне в Лондоне в 1900 г., Абдуррахман очень тепло вспоминает о годах, проведённых у русских, особо выделяя встреченную им сердечность со стороны русских властей.

Едва туркестанский генерал-губернатор получил информацию об отречении Якуб-хана, он тут же приказал вызвать Абдуррахман-хана в свою ташкентскую резиденцию, и во время беседы напомнил тому о его правах на афганский трон. Тот не дал себя долго уговаривать, и тут же попросил денег, оружие и русских офицеров. Однако Кауфман должен был строжайше скрывать свою поддержку новому претенденту на афганский престол. Русские не должны были появиться в Афганистане ни под каким видом. Поэтому Абдуррахману передали только 25 винтовок Бердана и около 40 тысяч рублей золотом. Затем ему позволили «бежать» из Самарканда, и в январе 1880 г. Абдуррахман-хан с 250 джигитами переправился через реку Пяндж в афганский Туркестан.

Встретив там восторженный приём населения, внук Дост Мухаммада отправляет послание своему тестю, бадахшанскому правителю Шо-заде Хасану. В нём говоррилось «По воле Аллаха нам суждено вновь увидеть священные земли нашего государства. Мы намерены полностью восстановить свои наследственные права в Афганистане. Надеемся, что мудрый владетель Бадахшана – да продлятся дни его! – окажет в этом содействие всеми имеющимися в его распоряжении средствами».

И весть была услышана. К новому вождю стали стекаться северные племена и довольно быстро, к середине марта 1880 г., он полностью подчинил афганский Туркестан своей власти. Афганистан признал нового лидера и сопротивление оккупантам усилилось. К этому времени блестяще начатый английский военный поход так и не достиг поставленных целей, ежедневно поглощая огромные средства и жизни британских солдат. В Лондоне, и Калькутте всё больше зрело понимание, что войну нужно заканчивать как можно скорее. В Калькутте и Лондоне решили сделать ставку на нового харизматического лидера.

Расчёт оказался верным. Несмотря на то, что Абдуррахман был «русским проектом», он не занимал пророссийскую позицию. Впрочем, проанглийскую тоже. Позиция его, если можно так сказать, была проафганской.

18 мая в городе Ханабад начались долгие и трудные переговоры между представителем Абдуррахман-хана и англичанами. Но война продолжалась. Чтобы вынудить англичан на уступки Абдуррахман двинулся на Кабул с двухтысячным отрядом и двенадцатью орудиями. На его сторону перешел мулла Мушки Алим, а также союз афганских племен, выставивший в окрестностях Газни двадцатитысячное ополчение. Властитель Герата, сын Шер Али-хана, Аюб-хан, также предъявил права на афганский трон и двинулся с войском на Кандагар. Англичанам ничего не оставалось делать, как согласиться на условия Абдуррахман-хана. И, как пишет Л. Н. Соболев: «Англичане поступили весьма разумно, что уступили Абдуррахману. Этим они достигли мирной развязки в среднем Афганистане…»

22 июля в Кабуле был собран Дурбар (народное собрание), где народу объявили, что королева Виктория признаёт Абдуррахман-хана эмиром Афганистана. Договорённость была достигнута. Английские войска покидали Афганистан, а новый эмир обязался не поддерживать никаких отношений с любой иностранной державой, кроме Британии, та в свою очередь обязывалась не вмешиваться в дела Кабула. Однако в большей части Афганистана продолжалась смута. Новый эмир управлял лишь окрестностями Кабула и частью северных районов.

Другой претендент на престол Мухаммед Аюб Хан у маленького селения Майванд, нанёс жесточайшее поражение английской армии под управлением Дж. Барроуза. Об этой битве до сих пор поют песни в афганских селениях, а почитатели Шерлока Холмса наверняка помнят, что своё ранение доктор Ватсон получил именно в битве при Майванде.

Однако, перебросив в Кандагар значительные силы британцы вынудили Аюб-хана бежать. На афганском троне окончательно воцарился Абдуррахман-хан, правда в вассальной зависимости от Британии.

Следует отметить, что Абдуррахман-хан оказался наиболее талантливым из всех бывших правителей. Обладая огромной энергией и недюжинным умом, он многое сделал для своей страны как её устроитель и военачальник. Объединив и замирив Афганистан, он создал жёсткое административное устройство. Улучшил финансовое положение страны. Сформировал регулярные войска и наладил производство оружия и боеприпасов. Провёл стратегические дороги. Проявил он себя и как тонкий политик, – балансируя между Россией и Британией, добился сравнительно независимого положения для страны. Скончался Абдуррахман-хан в 1901 году.

Мечта Кауфмана посадить на афганский престол пророссийского правителя, таким образом, не осуществилась. Однако, следует сказать, что после этой войны Лондон, уничтожив российское влияние в Кабуле, решительно отказался от «наступательной политики» в этом регионе. А вот Петербург от этого отказаться не смог. И одним из самых активных проводников такой политики являлся Константин Петрович фон Кауфман.

Как мы помним, китайские войска разбив Якуб-бека в начале 1878 года, вышли к русским пределам. На отвоёванных землях началась жесточайшая расправа над мусульманским населением. Через три недели после занятия Кашгара китайцы полностью вырезали скрывавшихся в окрестностях урумчийских дунган. Земли и имущество восставших отбиралось в казну. Свыше четырех тысяч жителей, спасаясь от истребления, в жестокие январские морозы бежали через горные перевалы на русскую территорию. Жестокость цинских войск вызвала резкий протест туркестанского генерал-губернатора, однако, несмотря ни на что, своё обещание вернуть Кульджу китайцам нужно было выполнять.

После бегства мусульманского населения из Синьцзяна цинский военачальник Лю Цзинь Тан потребовал от России выдачи беглецов, – прежде всего лидеров ополчения, – и немедленного возвращения всей территории Кульджи занятой Россией в 1871 году. Письма губернатору Семиреченской области Г.А Колпаковскому, а затем и туркестанскому генерал-губернатору были написаны угрожающе высокомерным, ультимативным тоном. Сообщая Кауфману о своих победах, Лю Цзинь Тан подчеркивал: «Мы заняли несколько сотен больших и малых городов и предали смерти более 100 000 разбойников, некоторые из них бежали в пределы Российской империи, в случае их невыдачи российскими пограничными властями, я, Джунтанг, по повелению великого хана, буду преследовать Баянахуна (лидер дунганских повстанцев, В.Ф.) и в тех местах, куда он ушел…, не судите меня, когда я прибуду в ваши пределы».