Сергей Цветков - Исторический калейдоскоп

Тем более, что у самого Иеремии приведены совсем другие цифры: «И купил я поле у Анамеила, сына дяди моего, которое в Анафофе, и отвесил ему семь сиклей серебра и десять сребреников» (Книга Иеремии, глава 32:9).

Ещё один важный момент состоит в том, что пророки Иеремия и Захария жили в эпоху Первого храма и, значит, их шекель не был равен евангельскому шекелю, чего евангелисты, конечно, не знали. Вес шекеля в более древние времена определялся по двум стандартам – вавилонскому и финикийскому, каждый из которых в свою очередь был двойной, лёгкий (обыкновенный) и тяжёлый («царский»). Вавилонский тяжёлый шекель был равен 22—23 г, лёгкий – 11—11,5 г, финикийский тяжёлый – 14,5—15,3 г, лёгкий – 7,3—7,7 г. Трудно сказать, какой из них имеется в виду в ветхозаветных пророчествах.

Во всяком случае, нужно помнить, что в пророчествах Ветхого Завета жизнь Сына Божия фактически оценивалась несколько иначе, чем во времена Иисуса, несмотря на формальное совпадение суммы: 30 сребреников в Ветхом и Новом Заветах – это разные деньги.

Приблизить 30 сребреников, инкриминируемых Иуде, к ценам наших дней можно двумя способами.

Во-первых, по стоимости серебра. В августе 2021 года цена 1 г серебра составляла около 60 руб. По этим расценкам Иуда расписался бы в получении 18 тысяч руб., как зажиточный российский пенсионер. За что наше правительство считает пенсионеров иудами, это другой вопрос.

При втором способе подсчёта следует ориентироваться на сравнительную стоимость труда (берём отрезок в 4 месяца). Средняя зарплата россиян в 2021 году (согласно Росстату) составляет примерно 50 тысяч руб. За 4 месяца получается 200 тысяч. Что ж, вероятно, за такую сумму и сегодня найдутся желающие запечатлеть поцелуй на щеке обречённой жертвы.

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда.

Анна Ахматова

Родоначальник европейской лирической поэзии Архилох родился на острове Паросе – одном из Кикладских островов в центре Эгейского моря. Время жизни Архилоха определяется лишь приблизительно. Позднейшие греческие учёные писали, что поэт жил в начале VII в. до н. э. Это подтверждается и тем, что в одном из его стихотворений упоминается полное солнечное затмение: «В полдень ночь пришла на землю». Затмение, о котором пишет Архилох, наблюдалось в Греции 6 апреля 648 года до н. э. В это время Архилох был ещё нестарым человеком, так как он участвовал в битве, которая прекратилась во время затмения. По происхождению он был незаконнорождённым – сыном рабыни и аристократа.

Лишённому наследства юноше не оставалось ничего другого, как завоевать счастье с мечом в руке. Он участвовал во многих военных экспедициях на суше и на море, рискуя жизнью за кусок хлеба и глоток вина. Нет сомнения в том, что Архилох умел сражаться. Но героя из себя не строил, и если для того, чтобы спасти жизнь, нужно было бросить щит, он его бросал:

Волей-неволей пришлось / бросить его мне в кустах.

Сам я кончины за то избежал. / И пускай пропадает

Щит мой. Не хуже ничуть / новый могу я добыть.

Любовь и поэзия переплелись в его судьбе воедино. Архилох полюбил девушку из знатной семьи – красавицу Необулу. Ее отец Ликамб обещал отдать её Архилоху в жёны, но, когда пришёл срок выполнять обещание, Ликамб предложил поэту взять вместо Необулы её старшую некрасивую сестру. Это возмутило Архилоха, и он обрушил на Ликамба поток негодующих ямбов:

– Что в голову забрал ты, батюшка Ликамб?

Кто разума лишил тебя?

Умён ты был когда-то. Нынче ж в городе

Ты служишь всем посмешищем…

Предание гласит, что злые насмешки Архилоха довели Ликамба и его дочь до самоубийства.

Но именно Архилох первый предал бумаге чувства, которые владеют всеми людьми. Разве любой из нас не знал этих мгновений:

От страсти обезжизневший,

Жалкий, лежу я, и волей богов несказанные муки

Насквозь пронзают / кости мне.

Разве каждый мужчина не помнит свою любимую в минуту, когда:

Своей прекрасной розе / с веткой миртовой

Она так радовалась. / Тенью волосы

На плечи ниспадали ей / и на спину.

И есть ли такие, кто в пору утрат не думал, как и Архилох:

Я ничего не поправлю слезами, / а хуже не будет,

Если не стану бежать / сладких пиров и утех.

Однако всякий подлинный поэт – избранник, немыслимый без внутреннего благородства. Архилох первым в европейской литературе рассказал басню о волке, не пожелавшем носить ошейник, оставивший на шее собаки позорный след. Чтобы заживить такой рубец, говорит Архилох, есть прекрасное лекарство. И лекарство это – свобода!

Но вот только все ли готовы лечить им свои рубцы на шее и в душе?

Архилоху приписывали изобретение многих новых стихотворных размеров 11 11 Слово «стихи» первоначально по-гречески означало «боевые шеренги» – строй, в котором каждому воину было отведено своё строго определенное место. Постепенно, однако, слово «стихи» стали применять и по отношению к рядам слов, связанным, подобно воинам, особым строем – «ритмом», как говорили греки. , в том числе шестистопного ямба, впоследствии господствующего размера в греческой и римской драме. Архилох также создал эпод – двустрочную метрическую систему, в которой за большим стихом следует меньший.

Благодаря Архилоху элегии и ямбы, трохеи и стихотворные басни превратились в излюбленные поэтические формы, которыми уже больше двух с половиной тысячелетий широко пользуются поэты различных народов и эпох.

Древние считали Архилоха мудрейшим и прекраснейшим из поэтов и сравнивали с самим Гомером. На родине Архилох почитался как герой. В начале V века до н. э. в честь Архилоха на Паросе было воздвигнуто святилище, где на каменных плитах были высечены надписи с биографическими сведениями и отрывки стихотворений. Паросский историк Демей написал биографию Архилоха, извлечение из которой сохранилось на постаменте статуи, поставленной поэту в 100 году до н. э. его земляком Сосфеем.

Архилох погиб в битве с врагами родного острова. Знаменитый поэт Феокрит посвятил ему эпиграмму, написанную одним из изобретённых Архилохом сложных поэтических размеров:

Стань и свой взгляд обрати к Архилоху ты: он певец старинный,

Слагал он ямбы в стих, и слава пронеслась от стран зари до стран, где тьма ночная…

Музы любили его и делийский сам Феб любил владыка.

Умел с тончайшим он искусством подбирать слова к стиху и петь его под лиру.

Прислушаемся и мы к завету поэта:

Сердце, сердце! Грозным строем встали беды пред тобой.

Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов!

Пусть везде кругом засады – твёрдо стой, не трепещи.

Победишь – своей победы напоказ не выставляй,