Сергей Ковалев - По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 2

К весне норвежец приводит в более или менее достойное состояние 58 кораблей, забракованных им прошлой осенью. Он промеряет реку Дон и особенно изобилующее мелями Азовское море и наносит всё это на карту. Теперь можно без опаски идти к недавно основанному там городу Таганрогу, да и к Азову. Бургомистром Таганрога Пётр назначает Крюйса [133] Т. Титлестад «Царский адмирал Корнелиус Крюйс на службе у Петра Великого», СПб., издательство «Русско-Балтийский информационный центр ‘БЛИЦ’», 2003, стр. 18. . В мае 86 боевых судов бросают здесь якорь. Царь ожидает прибытия Емельяна Украинцева [134] См. Википедию, статью «Украинцев, Емельян Игнатьевич». , своего посла, который должен отправиться в Стамбул (в России его называли Константинополем) для согласования с Оттоманской империей мирного договора, без чего Пётр не может начать уже оговоренную с союзниками войну против Швеции. Но русский посол должен ехать к туркам не по суше, а плыть на только что построенном 46-пушечном фрегате «Крепость». После прибытия Украинцева 12 крупных кораблей, на одном из которых находится и царь, берут курс на турецкую крепость-порт Керчь, располагающуюся у одноимённого пролива. 18 августа русская эскадра бросает якорь около керченской гавани. Ей навстречу выходят 4 крупных турецких корабля и 9 галер [135] Т. Титлестад «Царский адмирал Корнелиус Крюйс на службе у Петра Великого», СПб., издательство «Русско-Балтийский информационный центр ‘БЛИЦ’», 2003, стр. 18. . Оба флота салютуют друг другу. Комендант Керчи адмирал Гасан-паша неприятно удивлён: появление у русских столь многочисленного флота становится для него неожиданностью. Услышав о намерении Украинцева плыть в Стамбул, Гаса́н-паша́ ему этого не советует, и начинаются вязкие переговоры. С российской стороны официально их ведут Фёдор Апраксин и Фёдор Головин, но Крюйс на них не только присутствует, но и добивается перелома. Видя упрямство турок, он вежливо, но жёстко произносит: «В таком случае русским будет проще отыскать дорогу от Керчи до Константинополя, чем туркам в обратном направлении» [136] Цит. по: op. cit., стр. 20. . Это прямая и совсем недипломатическая угроза, но она срабатывает: Украинцев отправляется в Стамбул на «Крепости», а русская эскадра 25 августа покидает Керчь [137] Op. cit., стр. 21. . Петра очень развеселила тирада Крюйса, и по данному поводу была выпита не одна рюмка водки.

Вскоре после этого всё внимание царя устремляется, как известно, на борьбу со Швецией. Он довольно быстро теряет интерес к южному направлению, в 1702 году отзывает Крюйса в Архангельск, и воронежские суда ждёт печальная участь. Все они станут жертвой как политики, так и низкого качества строительства. Посудите сами.

Из построенных здесь в период с 1676 по 1709 год 59 линкоров и фрегатов 2 вообще не будут спущены на воду, поскольку окажутся «худы», 34 по той же причине не смогут добраться до Азовского моря, а ещё 7 будут приведены туда на буксире и поставлены в Азове на ремонт, который так и не закончится. Всё это означает, что около 73 % воронежских кораблей окажутся попросту никуда не годными. В непосредственных боевых действия с турками примут участие только 2 линкора (58-пушечный «Го́то Предестинация» и 50-пушечная «Ластка») и 3 фрегата (36-пушечный «Апостол Пётр», 30-пушечный «Соединение» и 28-пушечный «Меркурий»). Кроме того, ко времени окончания Прутского похода Петра (1711 год) сгниют, сгорят или будут разобраны 37 кораблей, то есть почти 63 % от количества построенных к тому времени. А после подписания в 1713 году мира с Оттоманской империей, по которому Россия будет отрезана не то что от Чёрного, но даже и от Азовского моря, ещё 5 судов будут брошены по причине «худости», два сожжены, два проданы туркам и три уведены вверх по Дону. Остаётся добавить, что к тому времени на стадии постройки будут находиться ещё 11 линейных кораблей и 1 фрегат. Все они тоже сгниют. Несложно, таким образом, посчитать, что к 1711 году из 71 построенного и заложенного линкора и фрегата в распоряжении Петра останется лишь три (чуть более 4 %!): 2 линкора (62-пушечный «Дельфин» и 62-пушечный «Вингельгак») и 1 фрегат (уже упоминавшийся «Меркурий»). Но и они потом сгниют и будут разобраны в 1716 году. Более мелкие суда постигнет такая же судьба.

Всего погибнет почти 500 кораблей [138] См. Википедию, статью «Русско-турецкая война (1710–1713)». . От первого российского флота не останется ничего [139] Указанную статистику см. В.А. Красиков «Неизвестная война Петра Великого», СПб., издательский дом «Нева», 2005, стр. 404–410. . Крах проекта полнейший. Даже жутко себе представить, сколько сил на него было положено, сколько денег оказалось выпущенными на ветер, сколько напрасно сгинуло людей…

Но всё это случится через добрых пятнадцать лет. А пока Россия всё больше и больше втягивается в Северную войну. В 1701 шведский флот предпринимает попытку нападения на Архангельск, имея приказ короля Карла XII сжечь его и сравнять с землёй. Но внезапной атаки не получается. О подготовке похода становится известно нашим дипломатам в Дании [140] См. Википедию, статью «Сражение у Новодвинской крепости». , они передают эти сведения Петру, и он приказывает срочно город укрепить. Работы поручаются Георгу-Эрнесту Резе, немецкому инженеру, находящемуся на русской службе ещё с 1695 года [141] См. Википедию, статьи «Новодвинская крепость» и «Сражение у Новодвинской крепости». . Несмотря на то, что приказ он получает лишь в апреле 1701 года, к моменту шведского рейда на наспех построенной крепости на подступах к Архангельску успевают установить пушки. В июне эскадра из семи шведских кораблей останавливается на дальних подступах к городу, и от неё отделяются три с десантом на борту. Подняв английские и голландские флаги, они заходят в Северную Двину́, на которой стои́т Архангельск, захватывают двух местных жителей, рыбака и стрельца, знающего шведский язык, и приказывают первому провести их по воде к городу, то есть сыграть роль лоцмана. Тот соглашается, но потом специально наводит два вражеских корабля на мель, да ещё и в зоне обстрела наших замаскированных орудий. Попав под неожиданный артиллерийский огонь, шведы бросают эти суда, успев, правда, одно взорвать. Город спасён. История сохранила нам имя этого героя: им был Иван Седунов по кличке Рябов или Ряб. Второго человека звали Дмитрий Борисов (или Дмитрий Борисов Попов) [142] Т. Титлестад «Царский адмирал Корнелиус Крюйс на службе у Петра Великого», СПб., издательство «Русско-Балтийский информационный центр ‘БЛИЦ’», 2003, стр. 37; см. также Википедию, статью «Седунов, Иван Ермолаевич». . Борисова шведы расстреливают, а вот Ивану Рябову удаётся спастись. Притворившись поначалу мёртвым, он, улучив подходящий момент, выпрыгивает за борт и доплывает до своих. В Архангельске власти, не разобравшись, что к чему, его арестовывают, причём за пособничество врагу (!!!). Только осенью, благодаря вмешательству аж самого Петра, Рябова освобождают, дают денежную премию и отправляют в Москву. Дальнейшая его судьба неизвестна. Сегодня имя Ивана Рябова носит российский корабль-контейнеровоз, а также улица в Архангельске. Его погибшему товарищу повезло меньше: есть в Архангельске и улица Борисова, и улица Попова, да только названы они не в его честь…