Сергей Ковалев - По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 2

Уроженец Богемии (сейчас это одна из трёх исторических областей Чехии [351] См. Википедию, статью «Чехия». ) Иоганн Бернгард Вейсбах (1665–1735) был полной противоположностью Пьеру Лефорту. Боевой генерал, начавший свою военную карьеру в армии Священной Римской империи, он поступает на русскую службу в 1707 году в возрасте 42 лет и в звании полковника. Уже через несколько месяцев Пётр присваивает ему звание бригадира (это был чин выше полковника, но ниже генерала). В 1708 году он участвует в неудачном для нашей армии сражении при Головчине́, но затем при взятии шведской крепости Смольяны (в настоящее время это белорусская деревня Смоляны примерно в 170 километрах к северо-востоку от города Минска) берёт в плен генерал-адъютанта, то есть личного помощника, Карла XII. В Полтавской битве он возглавляет правый фланг русской кавалерии до тех пор, пока, в соответствии с приказом раненого Карла Эвальда Рённе, командование не принимает генерал-лейтенант Родион Баур. В этом сражении Иоганн Вейсбах тоже получает ранение, но, несмотря на это, на следующий день принимает участие в преследовании остатков шведской армии и 30 июня становится свидетелем её полной капитуляции у Переволочной. Вскоре после Полтавы он получает чин генерал-майора.

Вейсбах участвует в Прутском походе, затем под командованием Рённе служит на Украине, сражаясь с крымскими татарами. После смерти Рённе его командиром становится Баур, вместе с которым он воюет в Польше. В феврале 1718 год, после смерти своего начальника, Вейсбах назначается на его место, то есть командующим Украинским корпусом, и получает генерал-поручика. В 1719 году на него возлагается тонкая дипломатическая миссия. Дело в том, что к этому времени Пётр I лишает права на престол своего сына Алексея, а тот женат на племяннице императора Священной Римской империи Карла VI Шарлотте Кристине Софии. В Вене начинают беспокоиться за её судьбу, и Вейсбаху поручается эти опасения развеять. Он с успехом справляется не только с данным поручением, но и по царскому указанию проводит консультации о браке герцога Гольштейн-Готторпского [352] Гольштейн-Готторп был одной из двух частей более крупного герцогства, которое называлось Гольштейн и располагалось частично на территории современной Германии, частично на территории современной Дании; в 1490 году Гольштейн-Готторп был передан в управление предкам вышеуказанного герцога Карла Фридриха, в то время как другая часть Гольштейна осталась во владении датского короля; в 1721 году Дания закрепила Гольштейн-Готторп за собой, с чем не согласился Карл Фридрих; став русским императором, его сын даже намеревался начать против Дании войну, чтобы вернуть себе «свои» земли. Карла Фридриха с дочерью Петра Анной (через неполных 43 года их сын Карл Петер Ульрих станет – ненадолго – российским императором Петром III [353] См. Википедию, статью «Пётр III». ).

В 1723 году Иоганн Вейсбах становится членом Военной коллегии, то есть кем-то вроде заместителя министра сухопутных войск, а 21 мая 1725 года новая российская императрица Екатерина I производит его по случаю бракосочетания герцога Карла Фридриха и принцессы Анны в генералы от кавалерии. Вейсбах, таким образом, становится четвёртым человеком, получившим в России такое звание, – после Меншикова, Рённе и Баура. В 1726 году император Карл VI возводит его в графское достоинство. С воцарением в 1730 году Анны Иоанновны Иоганн Вейсбах назначается генерал-губернатором Киева (1731 г.) и в 1733 году получает орден Святого апостола Андрея Первозванного. Даже смерть свою он встречает, можно сказать, в походе: при подготовке операции против крымских татар. Похоронен он в Полтаве [354] Информация об И. Вейсбахе взята главным образом из Википедии, статьи «Вейсбах, Иоганн Бернгард». .

Фридрих Николаус ( Фёдор Николаевич ) Балк (1670–1738, по другим данным – в 1739 [355] Русский биографический словарь, издан под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического Общества А.А. Половцова, СПб., Типография Главного Управления Уделов, 1900, т. II, стр. 446. ) родился, по-видимому, в Москве, но точных данных об этом нет. Его отец Николаус Балк, дворянин родом из Лифляндии, был майором в шведской армии, но в 1654 году перешёл на русскую службу, принимал участие в подавлении восстания Степана Разина [356] См. Википедию, статью «Балк, Фёдор Николаевич». и вышел в отставку в чине полковника [357] «Рождение империи», М., Фонд Сергея Дубова, 1997, стр. 431. . В нашей истории Фёдор Николаевич известен в основном в связи со своей женой Модестой Монс, которую русские люди именовали Матрёной или, попросту, Балчихой. Она была сестрой Анны Монс, первой возлюбленной Петра. По предположению некоторых историков, именно царь устроил брак Фридриха с Модестой [358] См. Википедию, статью «Балк, Фёдор Николаевич». . Её младшим братом был Вилим Монс, друг юности царя ещё со времён его развлечений в Немецкой слободе (в том числе и с Анной), а также его адъютант, то есть помощник. Незадолго до своей смерти, в ноябре 1724 года Пётр получает анонимное письмо (то есть письмо без подписи), в котором и Вилим, и Матрёна обвинялись в различных злоупотреблениях. Царская расправа была молниеносной и необычно жестокой: Вилиму отрубили голову, а Балчиху при большом скоплении народа били на Сенатской площади Санкт-Петербурга кнутом и потом сослали в далёкий сибирский Тобольск, более чем в 2.000 километрах от русской столицы.

Наказание кнутом было чрезвычайно болезненным и, вообще-то, опасным для жизни. Не нужно думать, что эта была «простая» плётка. Кнут представлял собой кожаный ремень шириной в палец, толщиной в монету (монеты тогда были довольно толстыми) и длиной до двух метров. Этот ремень вываривался в молоке чтобы сделать его жёстким и острым по краям и прикреплялся к деревянному кнутовищу, то есть к рукоятке. Палач, – а это был всегда рослый и мощный человек, – отходил от жертвы, подбегал к ней двумя-тремя скачками и со всего маху обрушивал на её спину свой удар, с первого же раза рассекая тело до костей. Следует сказать, что если палач бил, по мнению судей, недостаточно сильно, его самого́ подвергали такому же наказанию. В принципе, опытный профессионал легко мог убить человека двумя-тремя ударами, и если в исторических документах множество раз встречаются приговоры о десяти, двадцати и даже ста (!) ударах кнута, то это означает только то, что по договорённости с судьями палач специально уменьшал их силу [359] Е.В. Анисимов «Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке», М., издательство «Новое литературное обозрение», 1999, стр. 406–411. . Ну, а теперь представьте себе, что творилось со спиной наказанного после всего этого – при том, что его раны потом особо не обрабатывались, да и уровень медицины был тогда – не то что сегодня.