Руслан Гулькович - Виртуозы смерти, или Крик палача

Трое всадников остались верхом на лошадях, а тот, что стоял, пошел к дверям.

– Что случилось, Брамс? – спросил человек в маске.

– Пришлось повторить, господин! – ответил мужчина и склонил голову.

Человек в маске посмотрел в сторону стоявших справа мужчин и, подняв руку, показал пальцем на начальника тюрьмы. Дорогие длинные красно-черные кожаные перчатки закрывали его кисти почти до локтей. Он жестом показал, чтобы Крюшо подошел, но тот стоял, не двигаясь. В сумерках наступающей ночи было не видно, что начальник тюрьмы побледнел и тело его трусит озноб.

– Вам тоже надо повторить? Подойдите! Вы же видите, что вас зовут! – громко сказал Брамс.

– Идите, идите, Крюшо, – тихо сказал Луис.

Начальник тюрьмы медленно подошел и представился:

– Начальник тюрьмы Джузеппе Крюшо!

Человек в маске показал рукой на дверь, приглашая Крюшо пройти в здание тюрьмы первым.

– Ага, да, да, конечно, – неуверенно ответил Крюшо и зашел в здание.

Человек в маске жестом показал, чтобы Легран и Луис оставались тут, а Брамс следовал за ним. Пройдя длинным мрачным коридором тюрьмы, освещаемым факелами и свечными коваными фонарями, они подошли к лестнице, ведущей в подвал. Человек в маске посмотрел на Брамса и кивнул головой. Брамс подошел к начальнику тюрьмы и негромко сказал:

– Крюшо, приведите в подвал тех людей, которых к вам привезли вчера днем.

– Да, понял! Я сейчас, я мигом! – ответил Крюшо и уже собирался идти, но обернулся и, заикаясь, спросил: – Я извиняюсь, всех?

– Крюшо, слушайте внимательно, – спокойно ответил Брамс и, сделав шаг к начальнику тюрьмы, продолжил: – Вчера днем к вам привезли три семьи мелких лавочников и уличного музыканта.

– Да, точно, музыканта, точно. Но, простите, вы откуда знаете? – спросил Крюшо и тут же сам себе ответил: – А, ну да, понятно, все понятно. Я мигом!

Человек в маске и Брамс спустились в подвал и, пройдя небольшим коридором, подошли к широкой кованой двери, у которой стояли два стражника.

– Вам следует встать там, у лестницы, и встречать господина Крюшо! – отдал указание стражникам Брамс. Стражники, осторожно посмотрев на человека в маске, без слов отошли от двери.

Человек в маске и Брамс открыли дверь, и зашли внутрь. Каменные стены пыточной камеры были оборудованы различными железными крюками, цепями, ухватами и кандалами. В трех местах прямо с потолка свисали большие железные цепи с крюками и цепи поменьше с ухватами для рук или ног. На большом гладком камне лежал различный инструмент: пилы, молотки, топоры разного размера и различного вида штыри и пики. В левой стене было сделано углубление, в котором, потрескивая, горели дрова. В правом углу, шагах в двенадцати от входной двери, стояли две большие бочки с холодной водой. Тут же, по правой стене, в пяти шагах от бочек, у стены лежал человек. Короткой цепью длиной в три локтя он был прикован к стене за ногу. Одежда его была изорвана и сильно испачкана кровью. Смрад, шедший от него, говорил о том, что неоднократно он справлял малую нужду прямо в штаны.

Человек в маске прошел и сел на каменный выступ напротив арестанта.

– Брамс, освежи его!

Брамс, не отвечая, набрал ковш воды и плеснул на голову арестанта. Тот сразу зашевелился и, тяжело дыша, сел, прислонившись спиной к стене.

– О, я вижу, меня уже бросили в руки палача, – сквозь стон негромко сказал арестант.

– Себастьян Буланже, ваша судьба уже решена, но насколько мучительна будет ваша смерть, зависит от вас, – спокойно произнес человек в маске.

– Я прошу вас, дайте попить!

– Брамс.

Брамс подал Себастьяну ковш воды, и тот сразу стал жадно пить, проливая воду себе на грудь.

– Ух, как хорошо! – вытирая рукой подбородок, сказал Себастьян и тут же продолжил: – Палачи тоже добрыми бывают! Что вам от меня надо? Я простой трактирщик. Я никакой не заговорщик!

– О том, кто вы, мы знаем. Вы называете всех своих друзей, с которыми вы хотели устроить побег Алессандро Корро, и ваша смерть будет легкой, – спокойно сказал человек в маске.

– За что? Я ничего не знаю. Я даже не знал этого вашего Корро.

– Вы, Буланже обманываете нас, а это плохо. Вы уже двадцать семь дней водите всех за нос, но я приехал сюда и бить вас не буду, а уеду отсюда со сведениями, которые вы мне сообщите.

– Думаю, вы ошибаетесь, мне нечего сказать.

Дверь приоткрылась, и заглянул начальник тюрьмы.

– Всех привели! – доложил он.

Человек в маске посмотрел на своего помощника и кивнул головой. Брамс подошел к начальнику тюрьмы и сказал:

– Заводите всех сюда и пристегните по той стене.

– Ага, понял! – ответил Крюшо и скрылся за дверью. Через мгновение вошли два стражника, а за ними четверо мужчин, три женщины и семь детей разного возраста. Мужчины были скованы цепью между собой за правые ноги. Женщины и дети плакали.

– Брамс, детей после, – сказал человек в маске.

– Детей закройте в камере, потом решим, – дал указание Брамс, посмотрев на Крюшо.

Начальник тюрьмы кивнул головой и жестом показал стражникам, чтобы выполняли. Женщины еще громче запричитали и заплакали.

– Для чего все это? В чем виноваты эти люди? – спросил Себастьян.

– Они? – спросил человек в маске и тут же ответил: – Они ни в чем не виноваты.

– Извините, все сделали, мы вам больше не нужны? – шепотом спросил Крюшо.

– Вы, Крюшо, оставайтесь здесь и встаньте у дверей, а стражников поставьте в коридоре, – негромко сказал человек в маске, подойдя к начальнику тюрьмы.

– Все понятно, конечно, я тут, а они там, – сказал Крюшо, рукой показывая, чтобы стражники выходили.

– Брамс, начинай! – крикнул человек в маске.

Начальник тюрьмы прижался спиной к стене у двери и перекрестился.

– Вы все тут из-за него! – громко сказал Брамс, показывая на Себастьяна и тут же продолжил: – Он заговорщик, который хотел освободить народ от короля! Он молчит и не желает раскаяться! Теперь мы посмотрим, что сделает он, чтобы избавить народ от страданий!

– Вы что? Я ни в чем не виноват! Отпустите этих людей! – закричал Себастьян.

– Брамс! – крикнул палач.

Брамс отстегнул от стены одного мужчину и подвел к палачу.

– Я прошу, я музыкант! Я ничего не делал! Не убивайте! Не надо! Я люблю короля! Я просто уличный музыкант! – просил мужчина.

– Ты не палача проси, а вон того заговорщика, который для блага народа замышлял бросить наше королевство в пучину междоусобной войны, – сказал Брамс, толкнув музыканта на широкий большой камень с креплениями для рук и ног.

– Ты, заговорщик! Да скажи им, что они хотят! Я прошу! За что?! Я не виноват! Скажи им! – кричал музыкант.

– Не бойся, они пугают! Я тоже ничего не знаю! Отпустите его! – кричал Себастьян.

– Все, готово! – сказал Брамс, проверяя крепления.