Олег Вешкурцев - Сварог. Повесть

Я не смог совладать с собой и, повинуясь зову сердца и ярости, вскочил и, несмотря на приказ воеводы, понёсся с диким криком прямо на воина в кольчуге. Из-за того, что это было неожиданно, враги не сразу смогли понять, что происходит. Когда я приблизился к их вожаку, он уже стоял в боевой стойке и мой первый удар был им удачно отражён. Я видел, что враги движутся в мою сторону, включая этого огромного берсерка. Мне было не страшно, ярость заполнила мою душу, а духи предков и мой «Сварог» были со мной заодно, поэтому я собирался изрубить этих зверей до неузнаваемости. Увернувшись от удара меча, я только собирался контрактовать, но вдруг увидел, что в плечо их главаря со свистом воткнулась стрела с оперением наших лучников. Сразу после этого я услышал боевой крик нашей дружины, который предвещал смерть этой шайке кровожадных убийц.

Теперь я мог сконцентрироваться на битве именно с их воеводой, так как моя дружина подоспела вовремя и заняла боем остальных противников. Отбив серию сильных атак, которые он наносил с остервенением, даже несмотря на то, что из плеча у него торчала стрела, я применил приём, которому меня научил мой отец. В итоге, уйдя от его атаки, я оказался за его спиной и сильным ударом топора снес ему голову.

В следующее мгновение я увидел, что берсерк неторопливыми, но широкими шагами приближался ко мне. К нему подбежали двое наших воинов, но после короткой стычки, они пали от его двуручного топора. Когда я уже готовился вступить с ним бой, поверженный воин, который всё это время сидел в прострации, обнимая часть мертвой девочки, вдруг какими-то невероятным акробатическим трюком приблизился к берсерку и со всей своей недюжинной силы воткнул ему снизу в подбородок обломанный кусок копья, который с хрустом, пробив череп, оказался в районе затылка среди рыжих волос берсерка. Всё это было так неожиданно не только для меня, но и, главным образом, для берсерка, он даже не успел ничего предпринять, настолько все быстро произошло. После того, как он захрипел, и, выронив из рук свой двуручный меч, начал падать на землю, воин-одиночка взял одной рукой его за волосы, а другой – за кусок древка копья, торчащего снизу из его подбородка, и, изогнувшись, резким движением вырвал у него голову с куском позвоночника. Я такое видел впервые, поэтому находился в полной растерянности, что в прочем, чуть не стало последним моим чувством, ведь я только в самый последний момент увидел приближающегося ко мне противника с занесённым в руке мечом. Отразив удар щитом, я ногой оттолкнул его, и пока он пятился назад, я подбежал к нему и со всего размаху ударил топором в грудь. Звук ломающихся рёбер свидетельствовал о том, что это был роковой удар для противника.

Когда битва была окончена, я осмотрелся и смог насчитать из тех наших воинов, кто уверенно стоял на ногах, лишь не больше пятнадцати человек. Некоторые из них стал призывать воеводу пуститься вдогонку за теми, кому удалось убежать, на это они получили категорический отказ Гостомысла.

Все воины стали осматривать свои раны и пытаться оказать помощь серьёзно раненым, в этот момент я обратил внимание на то, что нигде нет воина, желая спасти которого, я и устроил эту битву. Подойдя к тому месту, где он вроде бы только что сидел с половиной тела мёртвой девочки, я никого не увидел. В телеге также отсутствовала и вторая часть разрубленного тела ребёнка.

Всеволод вдруг остановил рассказ и протёр ладонями глаза. Было видно, что ему тяжело об этом вспоминать, но он хотел поведать эту историю своим сыновьям, поэтому намеренно шёл на эти душевные страдания.

– Отец, я правильно понимаю, что этот поверженный воин и есть наш Хельги? – спросил Радомир.

– Да сынок, это был Хельги.

– А выяснилось, кем была эта девочка, которую убил берсерк?

– Она была единственной дочерью Хельги.

– Бедный Хельги, теперь я не удивляюсь, почему он всегда такой суровый, пережить такое не каждому по силам, – задумчиво произнёс Радомир.

– Отец, а что было дальше? – спросил Игорь.

– После того, как мы добили всех раненых врагов, начали оказывать помощь нашим раненым воинам. Возбуждение ещё не успело покинуть организм, поэтому в висках у меня ещё сильно бил пульс, а сердце продолжало учащенно биться. Переворачивая на спину вражеских и своих воинов, чтобы выяснить их состояние, я не мог отделаться от мыслей об этом воине:

– Кто этот человек, похожий на варяга, почему он тут оказался, и кто эта бедная девочка, жизнь которой прервалась таким страшным образом?

– Помню, как меня грозным окликом подозвал к себе Гостомысл, а когда я подошёл к воеводе, он отошел в сторону, и за его спиной открылась следующая картина: на сырой земле плечом к плечу лежали наши мёртвые воины.

– Вот видишь, к чему приводит самоволие? Ты решил помочь незнакомому северянину, а погубил своих братьев, которых дома ждут родители и жёны и возможно даже дети! Я отвечаю за свою дружину, это мои воины и мне придётся говорить отцу и матери каждого павшего воина, отчего он погиб и что его смерть не была напрасной. А где сейчас твой северянин? Вместо того чтобы помочь нашим воинам в битве, он просто убежал и спрятался, как побитый пёс.

Я хотел ему ответить, что именно этот варяг убил огромного берсерка, который только при мне убил двух наших воинов, но понимая, что воевода не был готов меня слушать, я ничего тогда ему и не сказал. К тому же я осознавал, что все эти смерти и в самом деле были по моей вине, но одновременно я был также уверен в том, что, если бы эта ситуация повторилась, я поступил точно так же.

Воевода хотел продолжить, но к нему подошёл один из воинов и сообщил, что Ратмир ещё жив, но, скорее всего, долго не протянет, так как у него тяжёлое полосное ранение брюха, из-за чего все кишки вывалились, и Ратмир сам заталкивал их обратно.

– Только не Ратмир, ведь именно он хорошо знает эту местность, и без него мы тут будем плутать ещё не одну неделю, скорее веди меня к нему.

Вечером того дня, после того как мёртвые воины были похоронены, а раненым оказана помощь, воевода собрал всех возле окровавленной телеги и начал говорить:

– Ратмир, к сожалению, умер до того, как смог рассказать, каким путём нам необходимо идти, чтобы добраться до посёлка этих проклятых северян. Но шанс дойти всё же есть, и если я не ошибаюсь, то он как-то говорил, что после того, как мы дойдём до двух старых дубов, должны будем повернуть на запад, перейди поле. За ним, в лесной чаще, и находится это поселение.

– Гостомысл, – обратился к нему лучник, – мы видели, что несколько вражеских воинов сбежали, когда поняли, что мы их разобьем, они ведь могут привести подмогу, может нам лучше не задерживаться здесь?